— Дом Калу не забыл вашего предательства и прочих недостойных дел. Но я и Великий Воин прибыли сюда, чтобы истребить штурканов. Нас призвал Клахар, и потому его друзья — наши друзья, а его враги — наши враги. И мы оставляем вам выбор. Решайте: если останетесь со Штуркой, то примете смерть, если же вы с Домом Калу — сегодня же повернетесь против штурканов, и этим заработаете себе право жить.

Раххыг перевел, кажется, дословно, только заменил «сегодня» на «скоро». Сотники выразили полное согласие, за которым явственно читалось желание побыстрее удалиться от этих странных гладкокожих существ и воссоединиться с непобедимой ордой Штурки. Юная ведьма, в общем, и рассчитывала на то, что весть о пришельцах со старой земли распространится в рядах врагов, это по меньшей мере пошатнет уверенность союзников Штурки, но нужно было сделать так, чтобы эти вести звучали особенно устрашающие. Неужели без доспехов Рота все-таки не обойтись? Истер уже тщательно подбирала слова, как вдруг послышались несколько тревожных криков.

Покрутив головой, Раххыг доложил:

— Крайзоши! Вон те, с северо-запада, прямо летят — это наши. А с юга штурканские круги нарезают, видите, Длинный Лук, госпожа Ракош? Двое. Их орда уже близко.

Видно было, как разведчики калунов заметили врага — они изменили курс, чтобы отрезать неприятельским крайзошам прямую дорогу к своим. Их тоже было двое, и у них был приказ Клахара не позволить штурканам узнать о группе Раххыга.

Штурканы же, рассмотрев положение дел на Пустом руднике, ринулись навстречу, но, видя, что проскочить уже не удастся, снова повернули к заброшенному городу.

— Снимешь их? — быстро спросила Истер у Длинного Лука.

— Далековато, — пробормотал тот, вынимая, однако, Дыхание Тьмы из колчана, чем вызвал всеобщий недоверчивый интерес: орки были убеждены, что и на впятеро меньшем расстоянии метать стрелы — пустая затея.

— Наши попробуют оттеснить их сюда и прижать к земле, — сообщил Раххыг. — И штурканы поддадутся, чтобы выиграть время, а уже над рудником будут драться за высоту. Летать они умеют…

Длинный Лук, не говоря ни слова, положил на тетиву Вздох Тьмы и застыл в ожидании. Орки Калу тоже готовили луки, хотя все понимали, что штурканы в последнюю очередь собираются пролетать низко над скалами.

Разведчики Штурки вновь попытались свернуть налево, к своей орде, которую уже можно было разглядеть с высоты. Но летуны Калу умело срезали угол, теперь столкновение пар становилось неизбежным, причем калуны находились в более выгодном положении, нападая справа. Орки, как и люди, в большинстве своем правши.

Отступать в любую из прочих сторон значило сделать большой крюк, поэтому штурканы выбрали единственную возможность: точно рассчитав время (они и впрямь были отличными летунами), ловко повернули направо, чтобы пропустить калунскую пару с левой стороны, уравновесив шансы, и, загодя набирая высоту, устремились к Пустому руднику.

Последовал мгновенный обмен стрелами, не принесший никому потерь из-за большого расстояния и высокой скорости, но заставивший калунов немного замешкаться с разворотом (на три толчка крови, как определил Раххыг) и, соответственно, потерять ярдов двадцать. Теперь, хоть они и стреляли, не меняя положения в седле, стрелы их не достигали цели, тогда как встречные выстрелы штурканов представляли немалую опасность.

Летуны Клахара делали что могли: непрерывно стреляя, они мешали противнику быстро набрать высоту — ведь это потребовало бы от штурканов снижения скорости, а значит, наверное, подставило бы под стрелы калунских летунов.

Орки на земле поднимали луки, но надежда зацепить крайзошей была ничтожно мала.

И тут в почти полной тишине зловеще пропело Дыхание Тьмы, два выстрела слились в один. Еле различимые глазом черные молнии чиркнули по вечно неизменному небу — и один из крайзошей судорожно и без пользы молотя крыльями по воздуху, камнем полетел к земле, второй же, лишившись седока, с легкостью взмыл вверх.

Приглушенный вздох восхищения прокатился над Порогом. Истер облегченно перевела дыхание. Хорошо, когда все, что нужно, свершается так просто и естественно.

Длинный Лук, понимая важность момента, обвел шханцунов долгим взором, и так пронзительно кротки и безмятежны были его глаза, что орки непроизвольно отшатнулись. Включая стоявших поблизости калунов. Раххыг устоял, но по его внешне спокойной и довольной морде стекла из-под шлема капелька пота.

— Я любуюсь тобой, когда ты стреляешь, — честно сказала Джоку юная ведьма. — И наши союзники, кажется, тоже…

Калунские крайзоши приземлились перед ними, и один из разведчиков, не покидая седла, доложил обстановку: два полутысячных отряда мёршинов уже в тридцати милях, они смяли дозор и скоро займут Тихий Лог — так называлось местечко, наиболее удобное для проникновения в долину Калу; еще недавно, до захвата Штуркой Привратной долины, там пролегал торговый путь. Мёршины, по всей видимости, должны были провести разведку боем, но двухсотенную заставу Тихого Лога Клахар не стал усиливать, напротив, отозвал в город, не желая понапрасну распылять силы. В пятнадцати—двадцати милях следом движется внушительная армия в несколько тысяч штурканов и мёршинов, к них присоединились еще несколько сотен шханцунов. Подсчитать их точно пока что не удалось, у шханцунов был большой перевес в воздухе.

Выслушав, Раххыг вопросительно посмотрел на Истер.

— Скажи, многим ли оркам известны предсказания о нашем прибытии со старой земли?

— Предсказания — только вождям и шаманам. Но легенды слагались много поколений подряд. Их знает каждый.

— Очень хорошо, — промурлыкала Истер. — В таком случае, переводя приказ, ты сумеешь намекнуть на все худшее, созданное вашими легендами, что грозит всем непокорным. А приказ такой. Мы выпустим вперед шханцунов, пусть хотя бы расстроят ряды орков Мёрши на подходах к Тихому Логу и катятся на все четыре стороны. А сами добьем мёршинов или разгоним их, после чего спокойно вернемся в Дом. Пусть один из летунов доложит обо всем Клахару, а другой незаметно следит за мёршинами. Надо все сделать быстро, пока штурканы не выслали новых крайзошей.

Затея, может, и не показалась Раххыгу бесспорно удачной, но он распорядился, не возражая. Когда крайзоши взмыли в воздух, он перевел сотникам Шханцу требование Истер, намекнув не только на ужасы наиболее грозных легенд, но и на гневливость Длинного Лука.

Повторять дважды не потребовалось.

Шханцунам было возвращено оружие, и вскоре огромная кавалькада покинула Пустой рудник, оставив в его закутках единственное пронзенное тело орка.

Через полчаса скачки по тракту орки свернули, рассчитывая перехватить мёршинов милях в двенадцати от Тихого Лога. Местность тут была сложная, ненамного лучше, чем вокруг рудника, зато можно было не сомневаться, что вражеские полутысячи не успеют соединиться.

Пыль, поднятая всадниками Мёрши, уже отчетливо виднелась на фоне заката, когда в последний раз, едва не касаясь крыльями камней, подлетел крайзош, и разведчик сообщил, что неприятель пройдет под пологим откосом не позже как через пятьсот толчков крови.

Шханцуны затаились на восточном краю откоса, уложили волчецов наземь. Наверху то же самое сделали калуны. Время летело на удивление быстро…

Истер успела пережить минуту мучительной тревоги. Откуда ни возьмись пришел нелепый страх за себя и за Джока — а ну как слепая случайность бросит в кого-то из них стрелу, подтолкнет чье-то копье? Никогда прежде не приходилось ей испытывать подобного, она даже разозлилась на себя. Потом вспомнились слова старой Коры: любовь — глупая и опасная игра, детка, говаривала она, любовь вселяет слабость. Только великая любовь, добавляла она не без самодовольства, только великая любовь дарует силы… Истер нахмурилась и приказала себе выбросить из головы нелепые мысли.

Однако вредная же старуха! Даже мертвая, даже в другом мире она умеет испортить настроение. Не великая, мол, твоя любовь, детка, не любовь, а ничтожная слабость…