Завершился круг несения изображения! В местах Будды, в местах Майтрейи пронесено изображение. «Калагия» произнесено. Как знамя развернулось изображение!..»

В этой книге проникновенно повествуется о том, как великие учителя человечества — Будда, Христос и Аполлоний Тианский — перед началом своей великой миссии отправлялись в гималайскую святую обитель. Выше мы уже приводили рассказ Филострата о путешествии Аполлония Тианского в ашрам (обитель) мудрецов в Северной Индии, рассказ, который, несомненно, во многом надуман и разукрашен воображением автора. Здесь же дана несколько иная картина, которая покоряет своей реальностью и благородством.

«Еще будучи молодым человеком, Аполлоний слышал от одного ценителя и собирателя необыкновенных историй о существовании обители Братства. Тогда он не обратил на это внимания, но со временем, когда ему пришлось многое узнать и многое увидеть, он вспомнил и в тайне духа решил посетить север Индии.

У него был друг, большой ученый, принявший многие степени посвящения; к нему и обратился Аполлоний за советом. Старец задумался и обещал узнать.

И вот через год пришел ответ. Старец обратился к Аполлонию: «Друг мой, воистину счастье с тобою. Мне пишут, ты можешь собираться в путь. В Кашмире ты встретишь одного моего друга, он может дать тебе необходимые указания. Итак, собирайся в путь».

Путь Аполлония был долог. На пути встречались разные люди. Один из встречных, как бы угадав намерение Аполлония, сказал: «Могу быть тебе полезным. Лицо, к которому ты направляешься, мне знакомо. Прошу тебя воспользоваться моим домом, когда достигнешь древней Гандхары». И встречный подал Аполлонию хранительницу даров. Аполлоний так и не узнал имени незнакомца.

Достигнув Таксилы, Аполлоний нашел дом незнакомца и, подойдя к двери, ударил молотком. Дверь открылась, и молодой индус пригласил гостя войти. Тут только Аполлоний вспомнил, что не знает имени владельца дома. Привратник, видимо, ждал. Аполлоний, чтобы объяснить свой приход, показал хранительницу даров. Привратник сделал знак рукой и провел его в комнату, где стояли стол и два кресла.

Через некоторое время открылась дверь, и в комнату вошел высокий человек. На нем был кафтан со знаками достоинства конного начальника. Вошедший назвался братом незнакомца и, как бы зная, зачем пришел Аполлоний, сказал: «Мои люди завтра проводят тебя».

Наутро Аполлоний увидел на дворе несколько воинов и коней. Тронулись в путь и спешно доехали до Северных гор. Здесь воины оставили Аполлония».

Сохранился и краткий рассказ о возвращении учителя на закате жизни «к тем берегам, где он уже побывал с пользою для духа».

Совершенно в ином ключе изображено отправление Владыки Будды в ашрам. Это произошло еще в молодости, когда он, глубоко осознав великую майю (иллюзию) земных власти, богатства, блеска и личного счастья, тайно оставил свои царские покои и отправился на поиски высшего знания, которое спасло бы людей от гнета страданий неведения.

Владыка Будда действительно покинул родной город. Действительно предавался созерцанию под деревом мудрости. Действительно учил в Бенаресе. Действительно завершил учительство в Кушинагаре, но века прибавили к этим реальным событиям много басен.

Владыка покинул родной город на коне в сопровождении посланного слуги. Дорога лежала на севе-ро-запад вдоль долины реки. Две недели продолжался ускоренный путь. Когда миновали горные проходы, кончилась горная дорога, и дальше вела охотничья тропа. Здесь явленный слуга оставил его, но на прощание сказал: «Брат царевич, иди и, когда найдешь хижину охотника, передай ему этот кусок дерева». И дал ему кусок дерева с тремя знаками.

Владыка шел по тропе семь дней. На восьмой дошел до хижины. Дверь была открыта, и высокий старик, охотник, одетый в старую грязную поддевку, стругал палку.

Владыка обратился с приветствием согласно обычаю Индии. Но охотник рассмеялся и указал на палку. Владыка вспомнил о куске дерева и передал ему. Старик внимательно осмотрел знаки и добродушно указал на стол в хижине. Владыка понял приглашение и отведал дичи и меда. Затем старик знаками указал Владыке отдохнуть.

Когда Будда проснулся, солнце только что озарило снега. Охотника не было в хижине, но со двора раздавался стук его топора. Но вот он показался в дверях и подал Владыке питье из меда. Затем старик взял суму и копье и указал на солнце. Владыка понял, что пора в путь, и, взяв посох, вышел из хижины. Старик трижды поклонился Ему и указал следовать за ним.

Подойдя к кустарнику, он раздвинул ветви; за ними обнаружилась узкая тропа. Старик, сделав Владыке знак не отставать, быстро пошел вперед, указывая на солнце. Так шли они до полудня; лес начал редеть, и стал доноситься шум реки: они вышли на берег.

Старик натянул лук и послал стрелу. Молча ждали они. Владыка снял с себя оставшиеся украшения и подал старику. Но тот указал бросить их в реку.

Вот появился на другом берегу высокий человек, выдвинул челн и направился к ним. Кафтан его был оторочен мехом; лицо очень смуглое, широкое. Достигнув берега, незнакомец поклонился Владыке и пригласил в челн.

Владыка хотел проститься с охотником, но тот незаметно исчез. Незнакомец также хранил молчание. Достигнув берега, они сели на коней и стали подниматься в гору. Ночью достигли они предела снегов и на рассвете спустились в обитель.

Эту же восточную легенду упоминает и Н. Рерих в книгах «Пути Благословения» и «Алтай — Гималаи»: «По преданию, Будда принял посвящение в присутствии высших. Место посвящения названо «святейшей ступой», но где оно, не указано. Известны места подвигов Будды на Ганге. Известны места рождения и смерти Учителя в Непале. По некоторым указаниям, посвящение совершилось еще севернее, за Гималаями, ибо на подвиг Будда пришел с севера».

И наконец, — говорится в легенде, — туда же, куда шел Будда, отправился и Христос: может быть, по той же самой долине горной реки в окружении вершин, по той же самой крутой и почти недоступной тропе на склонах Гималаев. Три года пробыл Христос в этом священном месте, куда его спутнику, провожавшему его из Аравийской пустыни до Лахора, не было разрешено войти.

Вот как рассказывается об этом в «Криптограммах Востока»:

«Надо помнить день конца самого безрадостного приношения. Христос, который только давал, не приняв ничего. Эта решимость с ранних лет провела Его через распаленную пустыню, и ноги Его горели так же, как у простого погонщика.

Мы ждали Его, но, как бывает всегда, минута Его прихода была неожиданна. Мне подвели коня, и собирался я проститься с семьей, когда слуга заметил оборванного путника. Его длинное лицо было бледно, и волосы были спущены узкими прядями ниже плеч. И только серый холст покрывал Его тело. Даже тыквы для питья я не заметил.

Но жена первая пошла Ему навстречу, и, когда после я спросил, почему она устремилась, она сказала: «Как [будто] звезда загорелась в моей груди и жар до боли брызнул жилками от нее». Ибо ходил высоко путник, когда подошел к шатру. И я понял, Кто пришел.

После пустыни принял Он лишь маисовый хлеб и чашу воды. И спросил коротко: «Когда пойдем?»

Я ответил: «Когда Звезда позволит». И мы ждали знака Звезды, и молчал Он, только говоря: «Когда?» И, наблюдая звезды, я сказал: «В рыбах кровь». Он только кивнул головой.

Так ждали мы три года каждый день, и свет Звезды над нами сиял.

Мне помнится, Он говорил очень мало о видении Света, когда маленький мальчик принес Ему меч, и как свет радугой лился перед Ним и беззвучно голос посылал Его идти.

Мне также указано было проводить Его, куда я сам не мог еще войти.

На белом верблюде выехали мы ночью и ночными переходами дошли до Лахора, где нашли, казалось, ждавшего нас последователя Будды.

Никогда не видел такой решимости, ибо были в пути три года. И три года пробыл Он там, куда я не мог войти.

Мы ждали Его и провели до Иордана. Так же белый холст покрывал Его, и так же одиноко пошел Он под утренним солнцем. Над Ним была радуга».