— Что-нибудь случилось, Джино? — Ей уже удалось взять себя в руки.

— Случилось, — холодно ответил он.

Стянув концы полотенца, она завязала его у себя на груди тугим узлом.

— Давай войдем в дом, выпьем чего-нибудь, и ты расскажешь мне, в чем дело.

— У тебя нет на это времени, — ровным голосом ответил он ей. — Минуты уходят впустую. Теперь у тебя уже меньше часа.

— Да что происходит? — не выдержала Пиппа; в глазах ее появились опасные огоньки. Теперь она полностью оправилась от первого приступа страха перед ним и приготовилась вступить в схватку. Это Парнишке он мог указывать, что тот должен делать, но над ее жизнью у него не было никакой власти.

— Ты обкрадывала меня, — лишенным всяких интонаций голосом проговорил Джино. — Ты брала мои деньги и посылала еженедельные отчеты о деятельности Джейка. Но в них не было ничего. Ничего.

— Потому что сообщать было нечего. — Она пожала плечами. — Нечего… честное слово…

Это была ложь, и, что еще хуже, она сама знала о том, что это ложь. Кто тянул ее за язык, заставляя рассказывать Парнишке о тех деньгах, что платит ей Джино и за что он их платит? Дура! Правда, тогда она так не думала. Джейк купил ей бриллиантовое колье, осыпал подарками, дал на пять тысяч долларов фишек, чтобы она могла играть на столах «Миража». Когда только пожелает. В любое время.

Она давно знала, что Парнишка ворует, ну и что из того? Сколько ночей провели они, прижимаясь друг к дружке в постели и хихикая над тем, что Джино Сантанджело никогда не удастся доказать или даже подсчитать те суммы денег, которые оседали в карманах Джейка. Никогда.

— Я не хочу выслушивать твои дурацкие извинения, — грубым хриплым голосом заявил Джино. — Будь ты мужчиной, мы и говорить-то об этом не стали бы. Ты просто успокоилась бы сейчас на дне этого бассейна. Или, может быть, голова твоя была бы размозжена о ветровое стекло твоей же машины. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Она понимала. Вместе с потом к ней вернулся и страх.

— Мне очень жаль, — выдавила она из себя. — Мне и в самом деле очень жаль…

— Ну еще бы, — дружелюбно отозвался Джино, — поэтому-то я и отпускаю тебя с такой легкостью. Пошли. Я буду смотреть, как ты собираешься.

— И куда же я теперь? — шепотом спросила Пиппа.

— В Испанию.

— В Испанию? — Она вдруг пришла в ужас. — Я не могу ехать за границу! На этой неделе у меня съемки. Я… Договорить ей он не дал.

— В Испанию. По меньшей мере на два года. Если вздумаешь вернуться раньше… Дальше он мог и не продолжать.

Парнишка Джейк любил Лас-Вегас, и Вегас любил его. Они подходили друг другу — Парнишка и кричащий, расцвеченный неоном город в самом центре пустыни.

«Мираж» оправдал все ожидания, и даже больше. Проходя по отелю, Джейк невольно ловил себя на мысли, что строит на будущее еще более грандиозные планы. Какой успех! Отель за отелем, и каждый последующий во много раз лучше, роскошнее предыдущего.

Когда Розовый Банан — мистер Кассари — только пытался прощупать его относительно сделки, Джейк уже был готов продать ему свою долю. Цену заломил немыслимую, но, к его изумлению. Банан согласился сразу же. Джейк знал, что скачала ему нужно было бы проконсультироваться с Джино, получить его согласие. Но как быть, если он вдруг откажет? В конце концов Парнишка решил довести начатое до конца, а потом только поставить в известность Джино, когда уже все равно ничего не изменишь.

Теперь и в самом деле уже слишком поздно менять что-либо. Джейк и Банан отмечали сделку, сидя за столиком, уставленном шампанским, в компании кинозвезд, с восхищением поглядывая на трех девушек из ресторанного шоу, у которых груди стояли торчком так, что столбик десятицентовых монет, установленный на соске, и не шелохнулся бы. И все-таки Джейку хотелось бы, чтобы сейчас рядом с ним оказалась Пиппа, чтобы она разделила с ним этот радостный вечер. Ее стремление сделать карьеру в мире кино сводило его с ума. Ничего не поделаешь, придется, видимо, предпринять что-нибудь в этом направлении. Может быть, вложить часть новых средств в какую-нибудь картину — ради нее? С этой идеей она носится уже Бог знает сколько времени.

— Интересно, на чем специализируется вон та маленькая рыжая? — спросил его Банан.

— Не хочешь подняться с ней в номер, чтобы выяснить? — Джейк откинулся на спинку кресла, в душе ненавидя и презирая своего соседа и тем не менее испытывая благодарность к нему за то, что первую половину своего платежа тот внес наличными, которые теперь в полной безопасности лежат в сейфе его личной, Джейка, спальни.

— А может, я приглашу туда всех трех, — ухмыльнулся Банан.

— Ты — мой гость.

— На ото я и рассчитываю.

Банан утер выступившую в углу рта слюну. Годы ничуть не изменили его. Глаза, казалось, стали еще меньше и злобнее, губы — еще мокрее, неопрятные волосы поредели, делая лицо зрительно больше, а значит, и тупее.

Пережив трех жен, он так и не научился со вкусом одеваться. Сейчас у него была четвертая — золотоволосая блондинка, бывшая стриптизерка, ждавшая его в Филадельфии в компании трех пскинесов, которых она категорически отказывалась бросать одних и поэтому не сопровождала мужа в его коротких разъездах. Единственные дети у Банана были от первого брака — двое толстых сыновей-близнецов, со временем обещавших превратиться в точную копию своего отца.

Банан был мстительным, властным, жадным и продажным. За двадцать один год у него немало накопилось злобы против Джино Сантанджело. Купить сейчас у Парнишки его долю за любую цену — значит езде на шаг приблизиться к высокому положению, вносящему окончательную ясность в отношения двух старых соперников.

В Лас-Вегас Джино прибыл никем не замеченный. Возможность преподнести человеку сюрприз всегда служила для него источником наслаждения. Ему очень хотелось увидеть изумление на лице Парнишки, когда он усядется к ним с Бананом за столик, чтобы разделить их общую радость.

Да. Он в курсе того, что происходит. Теперь.

Начав говорить, Пиппа уже не могла остановиться. Так поступают и другие, когда знают, что очутились в опасности. Если в разгар всеобщего веселья вдруг лопается кем-то принесенный мешок с дерьмом, лучше всего держаться подальше, чтобы тебя не обрызгало.

Черный лимузин подъехал по взлетной полосе прямо к самолету, чтобы доставить Джино в названную им гостиницу. Не повернув головы, он прошел через вестибюль в сопровождении Реда и Крошки Уилли. И все же его провожали взглядами, шептали что-то вслед. Такие лица, как у него, не забываются.

Управляющий казино бросился навстречу с приветствиями, но Джино не позволил ему задержать себя.

— Позже, позже, — бросил он на ходу.

— Женское тело — это товар, — терпеливо поучал Банан. — Причем скоропортящийся. Полежит на полке пару месяцев — и готово, выбрасывай и иди на склад за новой партией.

Джейк с трудом сдерживал зевоту. Кому интересны рассуждения этой мрази? По любому вопросу…

— В Филадельфии у меня сеть домов с самыми свежими и теплыми кисками во всем городе, — продолжал Банан, распаляя самого себя. — Я, видишь ли, знаю, как наладить дело. Берешь свежий товар, работаешь с ним, а потом сплавляешь в Южную Америку. У меня есть свой канал. Только так с ними и можно.

— Ясное дело, — согласился Джейк, подмигивая одной из девиц и давая ей тем самым понять, что она должна хорошенько поработать над его гостем.

Девица скривила личико, но ведь Джейк, в конце концов, ее босс.

— Мистер Кассари, — тоненьким голоском пропела она, — я восхищаюсь вашим костюмом. Исключительный материал!

Банану это понравилось.

— Ты и вправду так думаешь, куколка? Ну а я восхищаюсь твоими сиськами. А это тебе по вкусу? «

Выразить свое отношение к его словам девице уже не пришлось, поскольку именно в этот момент в отдельный кабинет, где они сидели, вошел Джино Сантанджело. Присутствовавших охватила тихая паника. Лицо Парнишки побелело так, что даже загар оказался бессилен скрыть эту мертвенную бледность, У Банана просто отвисла нижняя челюсть.