Долго говорил народу Пифагор. С удовольствием слушали умные речи, но плохо понимали. Нравились воодушевленные и пылкие слова, блистающие глаза, мимика и жесты.

Из толпы к Пифагору приблизился какой-то большеголовый малый лет 30 и сказал оратору, когда тот на время умолк.

– Ты говоришь, что Земля похожа на шар. Как можно с этим согласиться! Шар гладок, а мы видим кругом себя бесчисленные неровности, пропасти и горы. Ты скажешь, что это только вблизи, а издали Земля также шарообразна, как мячик. Но вот взойдем отсюда на самую высокую гору и посмотрим кругом. Опять мы видим неровности и громадную площадь. Скорее Земля похожа на поверхность круглого стола с кучами камней. – Если бы Земля была шаром, то на чем бы она держалась! Этот шар полетел бы в бездну и расшибся бы о какое-либо встретившееся на пути препятствие. Да и как на шаре могли бы жить люди? Ведь человек не имеет цепких когтей, как у кошки и липких лапок, как у некоторых насекомых, чтобы ходить вверх ногами! На твоем шаре опасно было бы жить: зайдешь далеко и скатишься в бездну. Все океаны должны бы стечь с твоего шара. Ты можешь налить немного воды в углубление этого стола, но на шаре никакая жидкость не удержится. Как же могут удержаться беспредельные океаны?..

Толпа сначала слушала неохотно спорщика, но по мере того, как он говорил, все более и более одобряла его своими возгласами. То и дело кричали: «Однако это верно… так… несомненно…»

Под конец речи был неудержимый хохот над смутившимся и огорченным Пифагором. Иные даже озлобились и говорили между собою: «Никогда мы не слыхали ни от кого подобных глупостей, какие слышали тут от Пифагора. Если он сумасшедший, то пусть родные наблюдают за ним и держат его дома. Если же он морочит народ, то мы не понимаем, к чему это. Мы знаем много книг, написанных самыми почтенными людьми, уже умершими, святыми и даже богами – и ни в одной ничего подобного не говорится. Не смеется ли он над людьми со своей ученостью? Боги не могли создать Землю в смешном виде. Это глумление над богами… Неужели он умнее всех мудрецов, от которых мы никогда ничего похожего не слышали! Какое честолюбие! Не воображает ли он себя выше Бога. Знаем родных Пифагора, и знаем, что он земного происхождения…»

Такие речи также нашли сочувствие и вызвали шиканье, свист и ругань по адресу Пифагора. Бросали и камнями, хотели колотить бедного философа, когда он вздумал было резко возражать, теряя самообладание.

Едва дошел совершенно расстроенный Пифагор до дому.

Теперь родные уже наблюдали за Пифагором, да и сам он видел, что нажил неприятности и врагов. Тяжело было выходить со двора, особенно туда, где было много народу. Сейчас же распространился слух, что появился на улице безумный и дерзкий Пифагор, уверявший народ в шарообразности Земли и считавший себя умнее всех.

Мало выходил Пифагор из дома и уже не рисковал больше говорить с толпой.

Все же у него были и друзья и ученики, которые больше понимали, чем народ; хотя они возражали учителю, но, в конце концов, были побеждены его логикой.

Вот как убеждал Пифагор в шарообразности Земли людей, близких к нему по умственному развитию.

– Прежде всего, я докажу, – говорил он, – что Земля ограничена и не имеет никакой подставки, т. е. ни на чем не лежит и ни с каким другим телом не сообщается… Вы видите, как каждый день заходит за Землю Солнце, Луна и бесчисленные звезды и как они снова появляется и восходят с противоположной стороны Земли. Ясно, что они обходят кругом Землю, а стало быть и не встречают никаких препятствий при своем течении.

– А может быть они проходят через какие-либо каналы в Земле, – возразил один из юных слушателей.

– Какое же множество для этого понадобилось бы каналов, – ответил Пифагор. – Ведь звезд такое множество! Притом Луна и Солнце восходят и заходят в разных местах, так что для них понадобился бы капал шириною в 47 градусов. Не проще ли допустить, что Земля есть ограниченная масса, подобная Луне или Солнцу. Тогда свободное движение небесных тел вокруг нее объясняется очень просто.

– Но в таком случае Земля бы упала в бездну, – заметил кто-то, – и, кроме того, на другой стороне ее не могли бы удержаться никакие предметы.

– А как же Луна, Солнце и звезды!.. Держатся на них предметы и совершают они свое правильное движение, никуда не падая, – возразил Пифагор.

– То другое дело: это тела небольшие небесные, ничего общего с Землей не имеющие. Может быть, даже это простые светочи в руках богов, или сами боги. А может быть они прикреплены к кристальным вращающимся сферам.

– Мы и наша Земля частица Вселенной, как и звезды. Поэтому и Земля подобна им. Мы поймем это лучше, продолжал Пифагор, если допустим, что тяжесть Земли и звезд зависит от них самих и заключается в их середке, в притяжении их вещества. Держатся же на мокром шаре разные прилипшие к нему песчинки и другие легкие тела. Притягивает же натертый янтарь всевозможные вещества.

– То янтарь, а то Земля, – возразил один из его последователей. – Но все же проще будет то, что ты говоришь, чем эти бесчисленные каналы в Земле, делающие ее чересчур и странно дырявой. Странная и таинственная тяжесть, влекущая все в одну сторону… Мы готовы с этим согласиться, но почему ты думаешь, что Земля имеет форму шара, а не цилиндра или куба? – спросили его друзья.

– Опять-таки скажу: Земля есть одно из тел Вселенной. В ней же мы видим только круглые тела. Естественно, что и Земля кругла… Вот вам еще подтверждение.

– Представьте себе, – продолжал Пифагор, – вы видите огромный ровный стол. Его поверхность имеет вид плоскости. Теперь вообразите себе на нем два человека. Они всегда будут видеть друг друга, как бы далеко не стояли. На Земле этого нет. Я не буду говорить про сушу, потому что там много неровностей, которые могут сбить с толку, но возьмем море в тихую, по возможности, погоду. Каждый корабль высотою в 5 сажен скрывается от нас на расстоянии 11 верст. Значит Земля не плоская.

– Но корабль вообще совсем и не виден на таком расстоянии, – заметил один из учеников…

– Его присутствие можно сделать заметным, если на вершине корабля поместить хорошее зеркало и отражать им солнечный свет по направлению к наблюдателю. Зеркало будет сверкать до тех пор, пока судно не пройдет 11 верст. (Этот опыт решили произвести ученики.

После беседы они исполнили свое намерение, после чего уже меньше спорили с учителем. То же можно было сделать безлунной ночью с ярким фонарем на мачте).

– Подобное заметно и на суше, если взять предметы очень высокие, каковы горы. Сколько огромных гор на Земле! Однако мы видим только ближайшие. Горы высотою в версту уже обыкновенно не видны на расстоянии 100 верст, а высотою в 4 версты не видны на расстоянии 200 верст. Они, как и корабль, как и все предметы, скрываются за выпуклостью Земного шара.

– Навалим на этот стол мягкой глины, – сказал Пифагор, – и сгладим ее сферически, чтобы она составляла часть шаровой поверхности. Нот на ней два человечка. Сейчас они близки и видят друг друга, но если мы их раздвинем, отдалим, то, очевидно, каждый закроется от другого бугром глины.

– Но никто и не отрицает, что Земля имеет неправильный вид – вид бугра, например, – сказали ученики.

– Хорошо, – согласился Пифагор, – заметьте только то, что никто не знает места в море, где бы пятисаженный корабль не скрывался на расстоянии 11 верст. Отсюда видно, во-первых, что вся поверхность Земли выпукла; во-вторых, что эта выпуклость везде одинакова. Какое же тело имеет это свойство! Выпуклость яйца не везде одинакова, поэтому Земля не может иметь форму яйца. Только шар имеет везде одну кривизну. Значит, Земля и есть шар.

– Странно! – возразил ближе стоящий слушатель. – Неужели вода может иметь кривую поверхность! Конечно, капля ее имеет, но вода в сосудах и прудах очень ровна.

– На малых расстояниях кривизна воды незаметна, – возразил Пифагор, – но на расстоянии 11 верст она ясно сказывается исчезновением корабля, на еще же большем исчезновением гор. Я вам уже говорил, что, по моему мнению, сила тяжести заключена в самой Земле.