Они почти не обратили внимания на гримасы недовольства на лицах двух его телохранителей. Двое или трое даже с обидой посмотрели на Валентина, бормочущего себе под нос.

Расталкивая солдат, сгрудившихся вокруг полководца, вперед пробрался один из офицеров. За ним последовали еще четверо.

Велисарий мгновенно узнал их. Первым был Суникас, хилиарх, командующий константинопольскими войсками. Затем подошли трибуны, следующие сразу же за ним в воинской иерархии. Велисарий знал по имени только одного — Бораидеса.

Когда пятеро остановились у его коня, Велисарий просто посмотрел на них сверху вниз, вопросительно приподнял брови, но ничего не сказал.

— У нас тут возникла проблема, полководец, — утвердительно сказал Суникас. — Как ты видишь, люди…

— Определенно есть проблема! — воскликнул Велисарий. Его голос прозвучал поразительно громко, так, что все собравшиеся вокруг мгновенно замолчали. Обычно полководец говорил тихо и спокойно, поэтому солдаты забывали, как он когда-то специально тренировал голос, чтобы своим баритоном пронзать шум битвы.

Велисарий снова осмотрел собравшихся вокруг него людей. Однако на этот раз в его взгляде не было ничего ласкового, мягкого и милосердного. Но смотрел он внимательно и уверенно.

Полководец показал указательным пальцем на одного из солдат, стоявших внутри круга. Гектонтарха, молодого для такого звания. Здорового детину, крупнее среднего солдата, с бочкообразной грудью. Он также был достаточно симпатичным, хотя и с большим носом, и явно крепким малым. Но под внешностью мускулистого бойца Велисарий не упустил умного выражения карих глаз. И не упустил прямой взгляд.

— Как тебя зовут? — спросил полководец.

— Агафий.

Выражение лица гектонтарха было хмурым, смотрел он сурово, ответил резко, почти на грани неуважения. Но на полководца гораздо большее впечатление произвела готовность мужчины тут же назвать себя. Велисарий махнул рукой, этим жестом как бы включая весь лагерь.

— Ты командуешь этими людьми, — твердо сказал Велисарий. Констатировал факт. Примерно так, как человек утверждает, что солнце встает на востоке.

Агафий нахмурился.

— Ты командуешь этими людьми, — повторил Велисарий. — С сегодняшнего дня. С этой минуты.

Агафий нахмурился сильнее. На мгновение перевел взгляд на стоявших рядом с ним. Но затем к радости Велисария расправил широкие плечи и поднял голову. Прекратил хмуриться, гримасу недовольства сменила целеустремленность.

— Что ты на это скажешь? — спросил полководец.

Агафий колебался, но только долю секунды.

— Да, — пожал он плечами.

Велисарий ждал, уставившись на него. Мгновение спустя, с неохотой, Агафий добавил:

— Да, полководец.

Велисарий ждал, глядя на него. Агафий смотрел на него. На его лице промелькнуло удивление. Молодой гектонтарх выдохнул воздух и встал очень прямо.

— Я командую этими людьми, полководец. С сегодняшнего дня. С этой минуты.

Велисарий кивнул.

— И завтра тоже, — сказал он. Очень приятным тоном, словно говорил о хорошей погоде. — И, я надеюсь, еще много дней.

Уголком глаза Велисарий заметил, как Анастасий неодобрительно смотрит на него. Услышал, как Валентин что-то бормочет себе под нос. Слов было не разобрать, но мрачный тон звучал вполне определенно.

Полководец перевел взгляд на хилиарха и трибунов, стоявших у его стремени. Спокойное, мягкое выражение лица исчезло, он смотрел на них безжалостно.

— Ты освобождаешься от командования, Суникас, как и твои трибуны. В течение часа вы должны быть на пути назад в Константинополь. Можете забрать с собой личные вещи. И конечно своих слуг. Ничего больше.

Суникас аж подавился.

— Ты не можешь этого сделать! — закричал трибун Бораидес. — На каком основании?

Велисарий услышал, как Валентин тут же проворчал: «Совершенно правильно!», затем пошло невнятное бормотание, в котором удавалось уловить всего несколько слов, например, «возмутительно» и «несправедливо». Анастасий в свою очередь только гневно смотрел на только что назначенного Агафия. Но как смотрел! Его гнев был подобен гневу Титана!

Гектонтарх тоже на него посмотрел. Тоже гневно, но гораздо скромнее. Просто как Геракл. Офицеры низшего звена из войск Константинополя стали собираться кругом вокруг Агафия. За несколько секунд трое других гектонтархов и возможно с десяток декархов уже стояли плечом к плечу, пытаясь соревноваться испепеляющими взглядами с двумя фракийскими катафрактами.

Велисарий тут же принял сторону греческих солдат. Он резко повернулся в седле и очень гневно посмотрел на Валентина с Анастасием.

— Я не потерплю неповиновения! — рявкнул он. — Вы поняли? — Валентин с Анастасием покорно склонили головы. Но все-таки не очень покорно, как радостно увидел Велисарий. Их позы демонстрировали, что эти двое — упрямые, но пристыженные подчиненные, которым совсем не нравится гротескное нарушение их командиром военного протокола.

Велисарий снова гневно посмотрел на Бораидеса.

— На каком основании? — переспросил он. — На каком основании?

Теперь голос полководца звучал громоподобно. Просто мистически громко. Возможно, подобно голосу Тесея, успокаивающего Минотавра.

— На основании полнейшей некомпетентности! — рявкнул он. Он снова сделал круговой жест. На этот раз широкий жест и совсем неспокойно. Велисарий стоял в стременах и простирал руку.

— Первый долг каждого командира — командовать! — проорал он. — Вы очевидно провалились в этом. Эти люди не находятся в вашем подчинении. Ты сам это признал. — Велисарий опустился назад в седло. — Поэтому я заменил вас человеком, способным командовать. — Он показал на Агафия. — На него. Он — новый хилиарх этого подразделения.

Глядя на Агафия, Велисарий кивнул на Суникаса и трибунов.

— Проследи, Агафий. Я хочу, чтобы эти… люди отправились в путь. В течение часа.

Агафий уставился на полководца. Велисарий спокойно и уверенно встретил его взгляд. Через несколько секунд новый хилиарх слегка повернул голову к одному из стоявших рядом с ними людей, не отводя взгляда от Велисария, и тихо сказал:

— Займись этим, Кирилл. Ты слышал, что сказал полководец. В течение часа.

Кирилл был опытным ветераном, побывавшим не в одном сражении, лет на десять старше Агафия. Он хитровато улыбнулся своему новому, только что назначенному начальнику и громко ответил:

— Как пожелаешь, командир!

Кирилл направился к Суникасу и трибунам. Его улыбка становилась шире, шире. И в то же время делалась довольно зловещей

— Вы слышали приказ. Шевелитесь.

Бывшие командиры подразделения уставились на него. Кирилл слегка махнул рукой. К нему тут же присоединились четыре декарха, положили руки на рукоятки мечей.

Анастасий выпучил глаза. Выражение его лица свидетельствовало, что он близок к апоплексическому удару.

Валентин продолжал бормотать. Опять слова «возмутительно» и «несправедливо» повторялись многократно. Велисарию также послышалась фраза «О, Боже! Что же мы будем делать?» Но, может, он и ошибся.

Полководец гневно посмотрел на Анастасия и Валентина. Катафракты не встречались с ним взглядом, но тем не менее сохраняли упрямый вид. Вперед продвинулось еще несколько офицеров низшего звена. Двое направились помогать Кириллу и декархам, которые в эти минуты уже физически подталкивали бывших командиров в нужном направлении. Остальные придвинулись к Велисарию. Готовые, как было ясно, защитить полководца от его собственных телохранителей. Если потребуется.

— Ну, дело сделано, — объявил Велисарий.

Он начал слезать на землю. К нему кинулся пентарх, чтобы помочь.

Оказавшись на земле, Велисарий широким шагом подошел к Агафию.

— День очень жаркий, — сказал полководец. — У тебя случайно не найдется вина?

На этот раз Агафий колебался не больше секунды.

— Да. Найдется. Можно предложить вам выпить?

— Буду рад. Давай воспользуемся возможностью познакомиться поближе. Мне бы также хотелось познакомиться и с твоими подчиненными. Конечно, тебе придется назначить новых трибунов. — Он пожал плечами. — Я оставляю их назначение на твое Усмотрение. Ты лучше, чем я, знаешь своих людей.