Кстати, а мы кого в жертву-то приносить будем? Друг друга?

Эйрин подошел к служке и что-то прошептал ему. Мужчина посмотрел на меня и улыбнулся. Я улыбнулась в ответ. Служка кивнул головой, показывая, чтобы мы следовали за ним. Эйрин крепко сжал мою ладонь и мы пошли за служителем храма.

Он привел нас в небольшой зал, в центре которого стоял алтарь.

Алтарь представлял из себя каменную чашу, в которой тлели угли. Зал был украшен золотыми лентами, нежный аромат благовоний окутывал с ног до головы.

От этого запаха в голове прояснилось, душа наполнилась покоем и прошли все обиды. Я улыбнулась.

Служка подал Эйрину длинный и тонкий нож.

Эйрин повернулся ко мне и сказал:

– Надо отрезать прядь волос и бросить в алтарь.

Я кивнула.

Отрезать, так отрезать.

– А говорить что надо?

Служка посмотрел на меня и ответил:

– Ничего не надо, Боги знают о ваших помыслах. Если помыслы чисты, они примут жертву, если нет – то нет.

О, хорошо. А то я никогда не умела на публике выступать. Пусть даже эта публика на небесах засела.

Эйрин отрезал тонкую прядь и передал мне нож. Когда я почти сняла с себя скальп, Эйрин кивнул и плавным движением бросил волосы на тлеющие угли, одновременно с ним, я сделала то же самое.

Волосы затрещали, плавясь. Над чашей поднялась струйка белого дыма.

Странный какой-то дым, уходит вверх, словно по трубе и не воняет совсем.

Как только волосы сгорели полностью, служка подошел к нем, поклонился и сказал:

– Боги приняли жертву.

Мы поклонились в ответ и покинули пристанище Богов.

Когда мы вернулись в постоялый двор, Эйрин спросил, хочу ли я праздник. Потому как помолвку принято праздновать. Я отказалась, потому что не хочу праздновать здесь, к тому же гостей слишком мало. Ни Сера, ни Ноэля ни даже Каина нет. Я уже не говорю про Делла.

Кода мы зашли на постоялый двор, к нам подбежал радостный Лейрис и кинулся меня обнимать.

– Сестренка! – Я нахмурилась – если Эйрин ему дядя, то я точно не сестренка.

Как можно строже я произнесла:

– Вообще-то, я твоя тетя. – Лейрис огорченно нахмурился.

Ну конечно, кому захочется тетю, которая на несколько веков тебя младше?

Эйрин грозно на него посмотрел и Лейрис промямлил:

– Тетя.

Скажу честно, я начала ржать. По-другому этого не назовешь.

Лейрис выпятил нижнюю губу и обиженно на меня посмотрел. Я не удержалась и потянула его за щеки.

Помнится когда к нам мамина подруга заезжала, она все время меня так за щеки тянула. Такое поведение уже тогда меня удивляло – зачем оттягивать ребенку и так пухлые щеки?

Серьезный Рейган подошел к нам и поклонился, за что получил щелбан от Эйрина по макушке. Айрис так делать не стал (Айрис вообще умный, быстро учится) – он просто слегка наклонил голову.

Азар опять изобразил Рейгана (чем вызвал его недовольство) и подошел к нам.

С лучезарной улыбкой он сказал:

– Сделаю вам подарок, на обучение.

После чего схватил меня за руку и крепко сжал.

– Я отменяю контракт. – Кисть обожгло ледяным холодом и когда я на нее посмотрела, Печати там не было.

Эйрин слегка кивнул, выражая благодарность.

Алин наблюдал за Эйрином и девушкой.

Как хорошо все обернулось.

Лейтенант был рад, кто знает, сколько лет потратил бы Эйрин, если бы не этот Темный?

Сейчас Алин даже испытывал некоторую благодарность к Азару.

Эйрина действительно надо было подтолкнуть. Да и контракт Темный отменил. Что уже хорошо.

Айрис успел ввести их всех в курс дела, и все они знали о том, что Эйрин спустится в Темный Мир. Правда, зачем Темному нужно было заключать контракт с девушкой осталось неясным.

Эйрин с Ханой приняли поздравления и пошли наверх, Алин последовал за ними. Когда Эйрин остановился перед дверью в комнату, Алин слегка покашлял и изобразил на лице гнев.

Это чтобы Эйрин не вздумал руки распускать. До свадьбы – ни-ни.

Эйрин недовольно посмотрел на Алина и поцеловал девушку в лоб. Она вздохнула и толкнула дверь. Как только Хана скрылась за дверью, Алин сказал:

– Поговорим?

Эйрин кивнул и толкнул дверь соседней комнаты.

Оба лейтенанта зашли в помещение и дверь за ними закрылась.

– Поздравляю. – Алин широко улыбнулся. Эйрин кивнул.

– Спасибо.

Алин посмотрел на друга, не понимая почему это он такой нерадостный.

– Рассказать ничего не хочешь?

Эйрин отрицательно мотнул головой.

– А я думал есть.

Алин еще некоторое время смотрел на Эйрина, но так как тот молчал, он пришел к выводу, что видимо делиться и в самом деле нечем.

Алин хмыкнул и хлопнув Эйрина по плечу вышел из комнаты.

Как только Алин вышел, Эйрин облегченно вздохнул и опустился на краешек кровати. Руку противно дергало, в глазах плыло, но Эйрин все равно был счастлив. Азар отменил контракт, а с его стороны это была не просто глупость, а огромная глупость . Если он действительно хотел заманить Эйрина в Темный Мир, то теперь у него ничего не получится.

Хана останется здесь, а он спустится к Темным, найдет Миру и вернется обратно. Девочка подождет его здесь.

Эйрин лег и посмотрел на потолок. Мысли блуждали, на губах появилась рассеянная улыбка.

Сейчас он почему-то был уверен, что Миру существуют и есть возможность вернуться из Мира Темных Богов.

Потому что Высшие милостивы к детям своим. Они бы не благословили союз, если бы Эйрину не суждено было вернуться из Темного Мира. Придя к такому выводу, Эйрин можно сказать расслабился.

Традиции получать благословение Богов уже давно никто не следовал.

Среди аристократов браки чаще заключались по расчету, ни о какой любви и речи быть не могло.

Боги никогда не благословят подобный союз.

Во времена Райдана Темного, совет ввел новую традицию - брак благословлял жрец или вообще - Император.

Достаточно было подать прошение.

говорят, Райдан был первым, кто женился по новой традиции.

Но Эйрину почему-то захотелось следовать забытому обычаю до конца. Раз надел на невесту цепочку, то и в храм можно сходить.

Даже если он не вернется, с Ханой все будет в порядке. Обручение накладывает обязательства на род жениха – она никогда не останется на улице, даже если этот самый жених внезапно пропадет. С того момента, как Боги приняли жертву, Хана стала дочерью дэ Сэй, вошла в семью.

В крайнем случае, Лейрис о ней позаботится.

Эйрин сел и закатал рукав кафтана. Красная паутинка расползалась все сильнее, возле отека капилляры приобрели темно-бордовый цвет, сам же отек почернел полностью.

Интересно, сколько времени у него осталось?

Днем ему было не очень хорошо. Особенно, когда он потерял контроль над собой.

Сейчас, когда организм сильно ослаблен ядом, контролировать вхождение в боевую форму очень трудно.

Тогда он с трудом удержал тело от полного изменения.

Больше всего Эйрин боялся, что потеряв рассудок он войдет в боевую форму. Есть что-то более ужасное, чем вошедший в боевую форму, сумасшедший Ааш'э'Сэй?

Эйрин встал и подошел к окну.

Надо быстрее добраться до Южной Заставы и войти в пустыню. Пока он может контролировать себя.

Я развалилась на кровати и рассматривала "браслет", который мне одел Эйрин.