Маркиз вышел и закрыл за собой дверь. Кэтрин какое-то время сидела, тупо уставившись в закрытую дверь, потом словно очнулась и взглянула на свою разорванную ночную сорочку. Личфилд все-таки достиг своей цели — наказал ее, заставив страдать вдвойне. Кэтрин упала лицом в подушку и зарыдала.

На следующее утро Люсьен встал поздно с ужасной головной болью. Во рту был отвратительный привкус, язык распух, и в горле пересохло. Когда он вошел в небольшую гостиную в задней части дома, где обычно накрывали завтрак, в глаза ему ударил солнечный луч, и Люсьен зажмурился. В этот момент он едва не столкнулся с Кэтрин, которая только что вошла в комнату.

Она вскрикнула, когда он схватил ее за плечи, чтобы поддержать, и слегка побледнела.

— Милорд, я… я не думала встретить вас. Вы обычно встаете гораздо раньше.

Глаза ее были припухшими и покрасневшими, под ними легли синие тени. Сама Кэтрин выглядела бледной и удрученной. Вспомнив о минувшей ночи, Люсьен мысленно ужаснулся себе. Боже! Что он такое вчера себе позволял!

— Да, это была не лучшая из ночей. Я почти не спал, — смущенно кашлянув, сказал он.

— Я тоже, — тихо добавила Кэтрин и отвернулась. — Может быть, следующая ночь будет лучше.

Раскаяние мучило Люсьена. Да, он был зол на Кэтрин, но никогда не хотел причинить ей вред. Он протянул руку и, взяв ее за подбородок, повернул голову к себе.

— Да, — тихо произнес Люсьен, рассматривая лицо Кэтрин, ее темные, красиво изогнутые брови, невинные чувственные губы и зеленые глаза, в глубине которых таился испуг, — уверен, следующая ночь будет лучше.

Люсьену вдруг вспомнилось, как выглядела Кэтрин, когда он впервые увидел ее. Грязная, в разорванном халате, но гордая и независимая, она держалась с достоинством леди.

Даже Сент-Барт не сломил ее, а он, Люсьен, прошлой ночью едва не сделал это. Желая хоть как-то сгладить свою вину, маркиз предложил:

— Давайте позавтракаем вместе.

Кэтрин согласно кивнула, но заметно было, что сделала она это без особого восторга. Люсьен мысленно выругал себя за недостойное поведение. Он никогда не был груб с женщиной, и даже то, что он был вчера пьян, не оправдывало его.

Всему причиной было неукротимое желание, которое он испытывал к Кэтрин. Даже сейчас, наблюдая, как, она шла по комнате, он ощутил знакомое возбуждение. Прошлой ночью он едва не потерял контроль над собой, увидев ее, лежащую в тонкой голубой сорочке на большой кровати. На него это было не похоже. Он сожалел о своем грубом поведении, но по крайней мере получил ответ на мучивший его вопрос.

«Когда ты целовал меня… когда касался меня… это было настоящее чудо». Эти ее слова подействовали на него как бальзам. Страсть Кэтрин не была поддельной, и она искренне отвечала на его поцелуи. Несомненно, она старалась соблазнить его, но не была шлюхой и хотела его так же, как он ее.

Они сели за стол, на котором стояли чашки с горячим шоколадом и пирожные.

— Какие у тебя планы на сегодня? — спросил Люсьен. Кэтрин подняла голову и удивленно посмотрела на маркиза.

— Я… я еще не знаю. Может быть, почитаю немного. Ее светлость герцогиня прислала мне статью, которую она нашла в библиотеке Карлайл-Холла и которая, по ее мнению, должна заинтересовать меня. Она называется «Причины некоторых болезней», автор — Моргагни.

Люсьен нахмурился. Он не мог понять, почему Кэтрин находит удовольствие в чтении подобной литературы. Если она действительно его жена, он положит конец этому ее увлечению.

— А что вы собираетесь делать, милорд? — спросила в свою очередь Кэтрин.

Люсьен посмотрел ей в глаза. Он собирался поехать в Лондон навестить свою любовницу. Ему слишком долго пришлось воздерживаться от близости с женщиной, и теперь он решил утолить свой сексуальный голод.

— У меня есть дела в Лондоне, и я не вернусь до конца недели, — ответил маркиз, стараясь не смотреть Кэтрин в глаза.

Кэтрин спокойно приняла его ответ, и это, как ни странно, задело Люсьена.

— Уверен, ты сможешь занять себя чем-нибудь во время моего отсутствия… если, конечно, не захочешь поехать со мной, — добавил он, хотя был уверен, что после событий минувшей ночи она наверняка откажется.

— Я… я думаю, мне лучше остаться, — запинаясь, произнесла Кэтрин и поспешно отвернулась к окну. Люсьен сделал глоток шоколада и сказал:

— Возможно, ты права. Увидимся, когда я вернусь.

До конца завтрака Кэтрин больше не произнесла ни слова. После завтрака Люсьен отправился наверх дать указание лакею упаковать вещи и собираться в дорогу. В карете он сможет немного подремать, а когда приедет к Анне, то займется с ней любовью. Анна Куинтин была красивой женщиной и умелой любовницей, а лучший способ заглушить страсть к одной женщине — заняться любовью с другой.

И именно этим Люсьен и собирался заняться в Лондоне.

Стоя у амбразуры, которая теперь служила окном в Большом холле, любимой комнате Кэтрин в замке, она наблюдала, как маркиз садился в карету. Сердце ее сжималось от тоски. Люсьен постучал тростью с серебряным набалдашником по крыше кареты, и она тронулась. Глядя на удаляющийся экипаж, Кэтрин чувствовала в груди нестерпимую боль.

То, что новобрачный покидал свою жену на следующий день после свадьбы, выглядело крайне неприличным, но Люсьена это не беспокоило. Не стоило притворяться, что этот брак имеет для него серьезное значение, учитывая, что он продлится менее года.

И все же, даже после безобразного поведения Люсьена прошлой ночью, Кэтрин чувствовала себя одинокой без него. К тому же сегодня утром она заметила в его глазах раскаяние.

Кэтрин говорила сама себе, что отъезд маркиза — к лучшему: это даст ей возможность как-то успокоиться и перестать казнить себя, что она делала всякий раз при встрече с ним. Не видя его, она, вполне возможно, перестанет желать его как мужчину.

Кэтрин подошла к огромному камину, способному вместить пятерых взрослых мужчин, и вспомнила, с какой гордостью Люсьен рассказывал о замке и о том, как Эдуард III подарил его предкам титул маркиза за доблестную службу.

Кэтрин пожалела, что не поехала с Люсьеном в Лондон. Она уже скучала по нему. К тому же, будучи в Лондоне, она смогла бы навестить маленького Майкла. И хотя от одной только мысли о Сент-Барте к горлу подступала тошнота, Кэтрин все равно сделала бы это ради Майкла.

После побега из сумасшедшего дома она думала о нем и о том, как вызволить мальчика из этого ужасного места.

Прежде она хотела обратиться к Люсьену с просьбой помочь мальчику, но теперь такое обращение казалось невозможным.

Сидя на стуле с бледно-лиловой атласной обивкой в углу отделанной в пурпурных и белых тонах спальне городского дома, снятого для Анны Куинтин, Люсьен медленно потягивал бренди, положив одетые в сапоги ноги на стоящую перед ним оттоманку.

На мгновение Анна нахмурилась, затем улыбка снова засияла на ее лице.

— Располагайтесь поудобнее, милорд. Я быстренько переоденусь.

Он скользнул взглядом по соблазнительным изгибам ее тела и по длинным светлым волосам, которые мягкой волной ниспадали до самой талии.

— Можешь не торопиться. Мне нравится наблюдать за тобой.

Анна засмеялась хрипловатым чувственным смехом, который обычно нравился мужчинам. Люсьен, конечно, слышал этот смех и раньше, но до сих пор не замечал, как фальшиво он звучит.

Он наблюдал за ее движениями, когда она, поставив ногу на скамеечку, стала снимать чулки. Ее шляпа и перчатки, лиловое шелковое платье и кринолин из китового уса уже лежали в стороне. На ней оставались только корсет, сорочка и чулки с подвязками.

Как только Анна снимет с себя всю одежду, он насладится видом ее грудей с розовыми сосками, стройных ног и крутых бедер. Он уже был готов. По мере того как обнажалась ее гладкая бело-розовая кожа, Люсьен чувствовал, как его восставшее древко упиралось в штаны.