Макс глубоко вздохнул и постарался взять себя в руки, обуздать свой дикий норов и охватившее его волнение.

– Может, и нет, но даже Нелл признает, что многие экстрасенсы рискуют не только получить пулю. Она явно принадлежит к таким.

– Безусловно. Мы не знаем, какую цену придется заплатить Нелл за использование своих способностей в работе. Но она сама знает, что сильно рискует. И мирится с этим.

– Потому что она хочет умереть!

– Вы так думаете?

Макс, почти не задумываясь, выпалил:

– Думаю, часть ее хочет, это точно. Она убеждена, что произошла от чего-то злого и что ее семья проклята. Что она проклята, обречена жить в одиночестве. Она не в состоянии подпустить кого-то поближе, потому что боится, что эта тьма внутри ее принесет беду любому, кто ей станет дорог.

Макс покачал головой.

– Возвращение домой только все ухудшило, ведь она нашла доказательства, что Адам убил свою жену и что Хейли не только была связана с садистами, но и, возможно, взялась их убивать. Ничего себе семейное древо.

Гален помолчал, потом решился:

– Прежде чем мы здесь появились, Бишоп… вы ведь знаете, кто такой Бишоп? Начальник специального криминального подразделения. Он мне конфиденциально сказал, что, по его мнению, обмороки Нелл напрямую не связаны с ее способностями. Он считает, что они связаны с ее прошлым.

– Каким образом?

– Да, тут возникает вопрос. Это может быть травма, которую она пытается подавить все эти годы, что-то такое, с чем она боится встретиться лицом к лицу. Может быть, как-то это все-таки связано с ее способностями, поскольку обмороки чаще случаются, когда она этими способностями пользуется, хотя мы не уверены. Но главное, Бишоп говорит, что он почти убежден, что это расследование заставляет Нелл повернуться лицом к прошлому, а это означает, что обмороки участятся и станут более глубокими, по мере того как она приблизится к тому, что их вызывает.

Макс хмуро смотрел на Галена.

– Вы доложили, что обмороки у нее участились?

– Обязательно. Бишоп посоветовал разобраться в том, что она говорит или делает в момент потери сознания. Есть ли что-то общее? Какое-то место? Деталь расследования? Что-то, помогающее понять, против чего ее мозг протестует.

Все еще хмурясь, Макс сказал:

– Я знаю, у нее был обморок в день приезда, скорее всего, здесь, в доме. Сегодня она тоже отключилась здесь. Но она также упала в обморок в доме Паттерсона после одного из видений.

– Первый обморок, скорее всего, был вызван стрессом, – предположил Гален. – Ей было невероятно трудно вернуться сюда, тем более что она знала, что ей придется разыскивать останки своей матери.

– Послушайте, – Макс с тревогой взглянул на часы. – Она уже без сознания полтора часа. Слишком долго.

– Давайте подождем еще полчаса. Если она не придет в себя к тому времени и мы не сможем ее разбудить, есть еще один способ. Другой экстрасенс, телепат может попробовать связаться непосредственно с ее мозгом.

– Это вы?

– Нет, я не телепат. Но здесь под прикрытием работает еще один наш агент, он телепат. – И сухо добавил: – Вы тоже могли бы попробовать. Кстати, вы когда-нибудь пытались?

– Я никакой не экстрасенс.

– Да, но с ней вы связаны. Разве вы не пытались этим пользоваться?

Макс был озадачен и немного рассержен. Он старался не встречаться глазами с Галеном.

– Она меня не пускает. Даже приблизиться не дает. Иногда защита ослабевает, и я ловлю какой-то отзвук, обрывок мысли, но потом… Откуда вы, черт возьми, об этом знаете?

– Извините, но в компании экстрасенсов трудно хранить что-то в секрете, особенно когда многие из них телепаты. Бишоп знал, что она с кем-то связана, причем давно. Мы догадались, что это вы.

– Опять Бишоп, – пробормотал Макс.

Гален такой реакции не удивился, лишь заметил довольно легкомысленным тоном:

– Понимаю, иногда он как гвоздь в заднице. Очень неприятно иметь дело с человеком, который редко ошибается. Но если у вас есть какие-то сомнения, я могу уверить вас, что Нелл в него не влюблена. Он вызывает особую лояльность в своих сотрудниках, только и всего. По правде, никогда ничего подобного не видел. Возможно, дело в том, что он лично сумел изменить их жизни.

Макс взглянул на него, откашлялся и сменил тему.

– Вы сказали, мы должны обратить пристальное внимание на то, что Нелл говорит или делает в тот момент, когда она теряет сознание? Я правильно понял?

– Это может дать нам ключ к разгадке.

– Вы точно знаете, предыдущие обмороки здесь случались после предупреждения? – уточнил Макс.

– Я уверен, что да. Насчет второго вообще стопроцентно. Я разговаривал с ней по телефону, и она сказала, что вот-вот потеряет сознание.

– Обычные обмороки, какие случались с ней всю ее жизнь?

– Верно.

– Но когда она была в доме Паттерсона и потом, когда была здесь, обмороки случились без предупреждения, к которому она привыкла. Я знаю, что после сегодняшнего видения у нее очень сильно болела голова, но она уверила меня, что это не сигнал об обмороке. И все же голова болела ужасно, Нелл была очень бледной, теряла нить разговора. – Макс не стал добавлять, что она несколько ослабила защиту, чем он не преминул воспользоваться, заставив ее обсуждать с ним их взаимоотношения. – Она казалась… рассеянной, как будто пыталась к чему-то прислушаться.

– Что она увидела в доме Паттерсона?

– Очень яркую картину… Хейли, совсем еще девочка, вместе с мужчиной, который… любит садомазохистские игры.

Гален кивнул.

– Сегодня она была с вами и шерифом в доме Линча. Все, что она успела мне рассказать, когда вы сюда вернулись, так это что ее видение не имело никакого отношения к смерти Линча. Она поняла, что шериф и Хейли какое-то время были любовниками, и сказала, что видение было странным, необычным, но не объяснила, в чем разница. Кстати, никакого обморока не случилось.

– Общая черта для всех – Хейли, – задумчиво произнес Макс. – Хейли и ее любовники.

– Похоже, вы сомневаетесь.

– Почему-то мне в это не верится. Мне трудно представить себе, что Хейли прячется где-то поблизости и убивает одного за другим мужчин, которые обращались с ней, как с грязью. Тут нет объяснения обморокам Нелл. Оба раза она отключилась почти или вовсе без предупреждения, а видения, которые она только что пережила, были необычными, но по-разному: видение в доме Паттерсона было очень сильным эмоционально, а последнее видение унесло ее совсем в другое место, где она увидела Итана и Хейли.

– Выходит, вы считаете, что причиной потери сознания может послужить не то, что она видит, а то, как она видит?

– Я только знаю, что Нелл переживает то, чего с ней раньше никогда не случалось. И дело не в частоте обмороков и их глубине, дело в том, что и сами видения меняются. Но и здесь концы с концами не сходятся. Иногда кажется, что ее огромные способности становятся сильнее, а иногда – что они слабеют, сходят на нет.

– Как будто кто-то воздействует на нее извне? Будто кто-то или что-то иногда блокирует ее?

– А это возможно? Я много читал о паранормальных явлениях, но исследования по поводу таких случаев редко доводят до конца.

– Насчет официальных исследований вы правы. К счастью, мы проводим свои собственные. Да, совершенно определенно один экстрасенс может блокировать другого или влиять на него как-то иначе. И у нас есть все основания полагать, что убийца, неважно, кто это, Хейли или кто-то другой, очень сильный экстрасенс.

Макс некоторое время пристально смотрел на него, потом сказал:

– Да, тогда все понятно. Послушайте, что, если мы все, даже Нелл, рассматриваем это дело с неправильной стороны? Что, если именно этого убийца и добивается – чтобы мы видели то, что он хочет? Что, если Нелл так уверена, что это Хейли, потому что убийца хочет, чтобы она так думала?

– В характеристике убийцы сказано, что он, скорее всего, полицейский. Сложите опыт следовательской работы в полиции и способности манипулирования людьми. Что вы получите?