Шлем лязгнул о пол третий раз. Разведчик наклонился над ним чтобы поднять. По полу сверкнула змейка электрического разряда. Парень упал на спину и изогнулся в судороге. Шарахнуло ещё раз и ещё.

От каждого последующего разряда боец вздрагивает как живой, хотя умер ещё от первого, это мышцы мёртвого тела продолжают непроизвольно сокращаться. Прошло с десяток секунд и сверкание молний прекратилось.

— Ну чё ждём? — Окликнул я замершего в страхе напарника. — Мина разрядилась, давай дальше, ты уже почти капрал.

Тот сглотнул, на подгибающихся ногах поплёлся к товарищу. Наклонился за шлемом и электроловушка заработала снова. Парень забился в конвульсиях, тело его напарника тоже начало подпрыгивать и выгибаться.

— Блин. — Я в сердцах сплюнул на пол, но попал на внутренний щиток закрытого забрала. Гадство. Думал мина одноразовая, а оно вона как. Хорошо хоть остальные новобранцы ещё в смежном коридоре и не видят трагедии, а то чёрта с два их заставишь идти дальше. — Всем замереть! Жаб. Иди сюда.

Француз выглянул за угол, заметил мёртвые тела, вопросительно кивнул.

— Снизу в стенной отдушине. — Указал я.

— Понял. — Жаб включил лазерный прицел, навёл свою винтовку на темнеющее отверстие и выпалил короткую очередь. В коридоре вспыхнул хоровод огоньков и электрических разрядов. Тела на полу снова затряслись, но на этот раз недолго, мясо на них мигом прожарилось до костей.

Я бы тоже не промахнулся по мине, но выстрел моего винтаря стоит в сто раз дороже, Лепка мне на каждый бой выделяет десять болванок, так что особо не развернёшься.

— Готово. Следующая пара! Вперёд. — Командует Жаб.

— И бросайте шлем подальше. Что вы как дебилы подставляетесь на ровном месте? — Недовольно добавил я, чтобы «подбодрить» бойцов, а то ещё подумают что мины пошли более высокого класса и забоятся.

То, что продвинутые мины могут реагировать не только на движение, но и на тепло тела, на звук, на пересечение заданного периметра живым организмом определённой массы — я, по понятным причинам напоминать не стал. И так мало «мяса» осталось, нечего его запугивать. А кто поумнее, тот на занятиях слушал Голоса и смотрел ролики.

Остаток пути мы прошли на удивление тихо. Потеряли всего одного бойца. Всё-таки никто и подумать не мог, что по заминированным катакомбам пойдут придурки «выключающие» ловушки своими товарищами. Обычное подразделение наёмников остановилось бы после первого же взрыва и ожидало бы подхода дроида-тральщика. Ему все эти «сюрпризы» до одного места, но вот беда — он никак не влезет во входной люк этих катакомб. А значит любые нападающие будут вынужденны штурмовать здание по поверхности.

Никто не ждал нас — подразделение безбашенных рабов которым обещана свобода и мин натыкали не так уж много. Да и те далеко от основного зала.

В самом конце ловушек не было. Так что к легко бронированным дверям входа на первый этаж мы подошли незамеченными. По крайней мере, хотелось бы в это верить. Жаб быстро установил на створках вышибной заряд.

— Бойцы готовьтесь. — Тихо сказал Коллинз. — Как только вылетает дверь…

— Не, не. — Перебил его Жаб. — Если их быстро положат или там есть баррикада или щит, то мы увязнем и потеряем фактор неожиданности, а если нас выдавят назад в коридор, то всё, конец. Кто его знает что ещё за сюрпризы у здешних защитников. Если нападать, то используя сразу всю мощь. Не стоит просирать свободу что обещал Тайрел и нарываться на то, что обещал Лепка. У нас один единственный шанс, да и тот призрачный. Включай защиту и влетай.

— Ну ладно. — Нехотя согласился Коллинз, кому же охота первым соваться в осиное гнездо, когда противник уже продемонстрировал, что обладает энергетическим оружием? От бластера или фазера броня старшины не прикроет. — Но вы не тормозите, восемь секунд и сразу…

— Само собой. — Кивнул Жаб и отечески похлопал старшину по наплечнику. — Мы в одной лодке, приятель.

Коллинз поморщился, обычно Жаб так подбадривает новобранцев перед тем как послать куда-нибудь в пекло.

— Иди ты. — Отпихнул он сержанта и активировал «танковый» режим костюма. Потом встал напротив дверей. В наших шлемофонах раздалось. — Готов.

— Как только старшина ворвётся внутрь. — Повернулся Жаб к новобранцам. — Приготовьтесь к бою. Он расчистит нам дорогу. Когда заскочите стреляйте во всё, что движется, старшине ваши «пукалки» не страшны, так что не экономьте. Три. Два. Один.

С лёгким хлопком дверь улетела внутрь. Коллинза обдало реактивной струёй вышибного заряда, но эта мелочь даже на мгновение не задержала нашего танка. Сервоприводы костюмы зарычали и Коллинз запрыгнул в дверной проём чуть ли не вместе с улетевшими створками.

Послышалось противное металлическое шуршание, будто из большого мешка на пол сыпятся гвозди. Сотни, тысячи гвоздей. Это стреляют пушки Коллинза, отдельные выстрелы не разобрать.

Жаб мерно отсчитывает секунды. Раз. Два. Три… Семь.

— Все внутрь! Пошли, пошли, пошли. — Нерасторопных мы с сержантом одариваем «волшебным пенделем», так что некоторые вносятся в дверной проём как ошпаренные. Несколько колченогих потеряли равновесие и распластались недалеко от двери. Пофиг. Свою задачу — отвлечение противника, они выполнят. Нам остаётся только воспользоваться заварушкой.

— Быстрее! Давайте! — Орёт Коллинз в коммуникатор. — Аааа! Быстрее!

Что там с ним случилось? Мы с Жабом слаженно заглянули в зал. Упали на одно колено, винтовки вперёд, пальцы на спусковых крючках. В зале нагромождение оборудования и терминалов, куча трупов и две непонятные фигуры в чёрных балахонах. Как чернокнижники мать их. Стоят прямо посередине зала с какими-то бочкообразными штуками в руках и пуляют в разбегающихся новобранцев зелёной слизью. Те кого задело «плевками» падают и склеиваются в «сопливый» кокон. Коллинз ещё стоит, но его ноги плотно заклеены такой же гадостью. Старшина уже израсходовал весь боезапас, игл хватает всего на восемь секунд, зато они попали во всё что есть в зале. Даже потолок в паре мест усеян ими словно ёж.

А вот в чёрных балахонах ни одной иголочки не торчит. Я уж сначала испугался, что это какие-нибудь псионы, но те, судя по слухам, и без оружия нас бы уделали, причём ещё до того как мы ворвались. А раз стреляют из оружия, пусть и такого странного, значит обычные человеки. Вот только иглы Коллинза лежат у их ног горкой, а пули Жаба и новобранцев отскакивают от балахонов и бессильно сыпятся вниз, только немного отталкивая чернокнижников. Что за броня такая?

Фигуры в чёрном не промахиваются, каждый зелёный снаряд оплетает очередную жертву. И это не смотря на то, что по противникам беспрестанно колотят пули, заставляя пятиться и содрогаться.

Я плавно вдавил гашетку. Шёёёп. Тугоплавкая бронебойная болванка не срикошетила от балахона, но и не пробила его. Фигуру в чёрном просто протянуло по полу и шмякнуло о противоположную стену зала. Шёёёп. Следом улетел второй балахон. Сила удара такова, что ребята в чёрном даже не смогли удержать своё оружие в руках, оно упало на пол там где они стояли перед полётом. От удара о стену чёрных вырубило, а может и все кости переломало.

Воцарилась тишина. Во всём зале на ногах только мы — трое сержантов. Во всём торчат иглы, половина зала залеплена зелёной слизью, она быстро твердеет становясь похожей на резину. Слабо шевельнулась одна из фигур в балахонах. Никто из новобранцев не подаёт признаков жизни, парни заклеены в коконы. Трогать «сопливую» фигню никто из нас не спешит. А ну как тоже прилипнем.

Первым опомнился Коллинз. Задёргался безуспешно пытаясь высвободить ноги.

— Вытаскивайте меня, вашу мать! Быстрее!

— Разбежались. — Хмыкнул Жаб внимательно контролируя периметр. Вдруг остались живые противники? — Не трясись. В данный момент опасности для тебя нет. Потрогай эту жижу ножом.

Старшина ещё пару раз рванулся, натужно взвыли усилители костюма, но сдвинуть владельца с места не смогли. Коллинз вытащил старенький вибронож, осторожно потыкал слизь. Она выглядит затвердевшей и не прилипла к лезвию.