— Мне, — заявила она, — сто восемьдесят три года. Есть ли в этом зале человек старше меня?

Никто не ответил. Выждав некоторое время, она продолжила:

— Тогда, по обычаю, я объявляю собрание открытым. Будем выбирать арбитра или нет?

— Продолжай, Мэри, — отозвался кто-то с места.

Так как других реплик не последовало, она подытожила:

— Отлично.

Казалось, она совершенно равнодушна к почету, оказываемому ей, да и аудитория реагировала, как обычно. В зале царила атмосфера спокойствия и какой-то умиротворенности, резко контрастирующей с напряженностью обыденной жизни.

— Мы встретились, как всегда, — объявила она, — чтобы обсудить проблемы нашего благополучия и благополучия наших сестер и братьев. Есть у кого-нибудь из представителей Семей заявления от имени своей Семьи? Или, быть может, кто-нибудь хочет выступить от своего имени?

Какой-то мужчина сделал ей знак, встал и заговорил:

— Я — Айра Везерэл, представляющий семью Джонсон. Мы встречались в этом зале всего два месяца назад. У организаторов нынешней встречи были, вероятно, какие-то веские причины, чтобы через столь короткое время снова устраивать собрание. Хотелось бы знать, что это за причины.

Она кивнула и повернулась к невысокому человеку чопорного вида, сидевшему в первом ряду:

— Джастин… будьте добры.

Тот встал и церемонно поклонился. Его дурно скроенный килт выставлял напоказ костлявые ноги. Он выглядел как поблекший от рутины гражданский чиновник, но по его темным волосам и энергичному тону можно было заключить, что он довольно молод.

— Джастин Фут, — отрекомендовался он, отчетливо выговаривая свое имя. — Докладываю от имени организаторов встречи. Прошло одиннадцать лет с тех пор, как Семьи решились на эксперимент: попробовали предать гласности факт существования людей, продолжительность жизни которых гораздо больше, чем у обычного человека. Подтверждением служило то, что в нашей среде были люди, прожившие по две с лишним человеческих жизни…

Хотя он говорил не по бумаге, его речь звучала так, словно он читал заранее подготовленный доклад. Все знали то, о чем он повествовал, но никто не торопил его: слушателям не была свойственна нетерпеливость, столь присущая большинству людей.

— …К решению отказаться от прежней политики сохранения нашего существования в тайне, — продолжал он, — Семьи пришли по ряду соображений. Позвольте напомнить вам причины законспирированности существования Семей.

Первые дети, родившиеся в результате браков, заключенных по рекомендации Фонда Говарда, появились в 1875 году. Их рождение никем не было отмечено, так как они ничем не отличались от обыкновенных новорожденных. Фонд в то время являлся благотворительной организацией…

Семнадцатого марта 1874 года Айра Джонсон, студент-медик, сидел в конторе адвокатской фирмы «Димс, Уингейт, Олден и Димс», выслушивая необычное предложение.

Наконец он прервал своего пожилого собеседника:

— Минуточку! Если я правильно вас понял, вы пытаетесь подкупить меня, предлагая женитьбу на одной из этих особ?

Адвокат смутился:

— Ну что вы! Это не совсем так…

— Выглядит это, во всяком случае, именно так!

— Нет, нет! Такого рода сделка противоречила бы нормам морали нашего общества. Мы — представители одной организации — просто информируем вас о том что, в случае вашего брака с одной из тех молодых особ, имена которых указаны в списке, лежащем перед нами, нашей приятной обязанностью будет открыть счет на имя каждого ребенка от этого брака. Сумма проставлена вот тут. Но мы вовсе не собираемся заключать с вами какой-либо письменный договор, равно как и не пытаемся принудить вас жениться. Мы просто излагаем вам некоторые условия.

Айра Джонсон нахмурился. Поерзав на стуле, он растерянно произнес:

— Но что все это значит? К чему это?

— А это уже дело организации. Могу лишь упомянуть, что ваши дедушка и бабушка дали согласие.

— Вы говорили с ними обо мне? — раздраженно буркнул Джонсон. К своим деду и бабке он не испытывал абсолютно никакой любви. Зажившиеся на свете старики — хоть бы один из них соблаговолил умереть в подобающем возрасте! Тогда ему не пришлось бы беспокоиться о деньгах на завершение медицинского образования.

— Да, мы беседовали с ними. Но не о вас. — На этом адвокат закончил разговор и, протянув Джонсону список девушек, простился с ним.

Айра выходил из конторы с твердым намерением порвать и выбросить список, как только окажется на улице. Но вместо этого, придя домой, он всю ночь провел за сочинением письма своей подруге, оставшейся в его родном городке. Только седьмой вариант письма он счел удачным. Наконец-то он сумел подобрать правильные слова, которые положат конец их отношениям. Он был очень рад тому, что между ними нет ничего серьезного, — иначе все выглядело бы слишком скверно.

Когда он женился на одной из девушек, указанных в списке, то выяснилось одно занятное, но, в общем-то, ничем не примечательное обстоятельство: его жена, как и он сам, имела двух дедушек и двух бабушек — живых, здоровых и еще вполне работоспособных.

— …благотворительной организацией, — продолжал Фут, — и его официально провозглашенной целью было способствование повышению уровня рождаемости среди здоровых, полноценных американцев. Это было вполне в духе того времени. Для сохранения в тайне истинных целей Фонда тогда еще не требовалось особых мер предосторожности. Достаточно было просто держать язык за зубами. Так продолжалось до тех пор, пока не настал растянувшийся между мировыми войнами период, так называемые «Безумные годы»…

— …«Безумные годы». Тогдашние Поверенные сочли, и, как теперь становится абсолютно ясно, вполне справедливо, что любое меньшинство в этот период семантической дезориентации и массовой истерии не застраховано от возможности стать объектом преследований, дискриминации и даже насилия. К тому же ухудшающееся финансовое положение страны ставило под угрозу благосостояние Фонда.

Действия велись в двух направлениях: во-первых, все достояние Фонда было обращено в материальные ценности и распределено между членами Семей как их собственное имущество. Во-вторых, в качестве постоянной стратегии была избрана программа так называемого «маскарада». Подыскали средства имитировать смерть членов Семей, доживших, по понятиям окружающих, до преклонного возраста. После мнимой смерти и изменения личности они продолжали жизнь в другой части страны.