Мэри сразу направилась в приют Убежища, где нашли себе пристанище некоторые из сенситивов. Лазарус вошел туда следом за ней. Она осведомилась у заведующей:

— Где малыш Стефен? Он мне нужен.

— Тише, тише, — шикнула та на нее. — Сейчас у них тихий час. К нему нельзя.

— Дженис, мне необходимо повидаться с ним, — настаивала Мэри, — дело не терпит отлагательства. Я должна передать сообщение Семьям — сразу всем.

Заведующая мягко положила руки ей на плечи:

— Идите-ка лучше в рубку связи. Детей нельзя беспокоить когда вздумается. Я не могу этого позволить.

— Дженис, ну пожалуйста! Сейчас нельзя воспользоваться ничем, кроме телепатии. Вы же знаете, я бы не стала беспокоить вас без крайней необходимости. А теперь — проводите меня к Стефену.

— Ничего путного ваш визит все равно не даст. У него сегодня плохое настроение.

— В таком случае отведите меня к самому сильному телепату, который в состоянии передавать. Скорее, Дженис, возможно, от этого зависит наше спасение.

— Вас послали члены Совета?

— Нет! Прошу вас, на проволочки нет времени!

Заведующая все еще колебалась. Лазарус начал было вспоминать, когда он в последний раз ударил женщину. Но она наконец решилась.

— Ладно, попробуйте попытаться с Билли, хотя я против. И помните: его нельзя утомлять.

Сохраняя на лице остатки негодования, она повела их по коридору мимо длинного ряда одинаковых дверей и, распахнув одну из них, пропустила посетителей в палату. Лазарус взглянул на то, что лежало на кровати, и отвернулся.

Заведующая пошла к столику и вернулась со шприцем.

— Он приходит в себя только под действием наркотиков? — спросил Лазарус.

— Нет, — холодно ответила заведующая, — просто ему нужно стимулирующее средство, чтобы он обратил на вас внимание. — Она сделала укол в руку огромной фигуре, лежавшей на кровати. — Приступайте, — разрешила она Мэри и отошла, недовольно поджав губы.

Безвольно покоившаяся туша зашевелилась, глаза ожили, оглядывая комнату, и остановились на Мэри. Существо осклабилось.

— Тетя Мэри! — пролепетало оно. — О-о! Ты принесла что-нибудь маленькому Билли?

— Нет, — ласково ответила Мэри. — В следующий раз, малыш. Тетя Мэри очень торопится. Так что в следующий раз. Я приготовлю тебе сюрприз. Хорошо?

— Хорошо, — послушно повторило существо.

— Вот и умница. — Мэри протянула руку и погладила его по голове. Лазарус снова отвернулся. — А сейчас, Билли, малыш, сделаешь своей тете Мэри одолжение? Большое-пребольшое одолжение?

— Хорошо, тетя.

— Ты можешь связаться со своими друзьями?

— Конечно.

— Со всеми?

— Угу. Но они очень редко говорят…

— Позови их.

Воцарилось молчание, и после кратковременной паузы Билли сообщил:

— Они слышат меня.

— Прекрасно! Теперь, Билли, будь внимателен: срочное предупреждение всем Семьям! Говорит Старшая Мэри Сперлинг. Решением Совета Администратору дано право арестовывать любого члена Семей. Совет издал указ, предписывающий Администратору воспользоваться всей полнотой вверенной ему власти. Мне известно, что они, невзирая на Договор, готовы на любые меры, чтобы вытянуть из нас так называемый секрет долголетия, вплоть до применения пыток, разработанных инквизиторами Пророков. — У нее дрогнул голос. Она сделала паузу и постаралась успокоиться. — Торопитесь! Вы должны немедленно разыскать тех, кто объявил о своем существовании, предупредить и укрыть их. Возможно, в вашем распоряжении остались считанные минуты!

Лазарус коснулся ее руки и что-то шепнул ей на ухо. Она кивнула и продолжала:

— Если кто-нибудь из братьев уже арестован, спасите его любыми способами! Не апеллируйте к статьям Договора — это пустая трата времени. Не пытайтесь искать справедливости… Спасайте их! А теперь — действуйте!

Она замолчала, и немного погодя спросила усталым ласковым голосом:

— Как ты думаешь, Билли, они слышали нас?

— Конечно.

— Они передали это своим?

— Ага. Все, кроме Джимми-Лошади. Он сердит на меня, — доверительно сообщил Билли.

— Джимми? Где он живет?

— В Монреале, — вмешалась заведующая. — Но там есть еще два телепата, так что ваше послание дошло до них. Вы закончили?

— Да… — с сомнением в голосе ответила Мэри. — Но, может быть, для верности попробовать еще раз?

— Нет!

— Но Дженис…

— Я не позволю. Охотно верю, что это очень важно, но теперь Билли нужно ввести укрепляющее. Прошу вас выйти.

Лазарус тронул Мэри за руку:

— Пошли. Попало сообщение куда следует или нет — ты сделала все, что могла. Ты молодчина!

Мэри отправилась с докладом к Постоянному Секретарю. Лазарус на время расстался с ней. У него тоже было неотложное дело. Он отправился на поиски кого-нибудь не слишком занятого, чтобы попросить об одной услуге. Первыми, на кого он наткнулся, оказались охранники у входа в бассейн.

— Привет, — начал он.

— Привет, — отозвался один из них. — Кого-нибудь ищете? — Охранник с удивлением оглядел обнаженного Лазаруса и отвел глаза. Носить одежду или ходить нагишом — личное дело каждого.

— Да вроде того, — подтвердил Лазарус. — Слушай, паренек, ты не подскажешь, где мне разжиться хоть каким-нибудь завалящим килтом?

— Конечно, — вежливо ответил охранник. — Дик, я сейчас!

Он отвел Лазаруса в отделение для холостяков, выдал одежду, помог высушить сумку и ее содержимое. Насчет развешанного вокруг бедер Лазаруса арсенала он даже не заикнулся. Поведение Старших его не касалось, тем более что многие из них оберегали право личной неприкосновенности гораздо ревнивее, чем большинство людей. Он видел, что тетушка Мэри выходила из лодки тоже обнаженной, но не был этим шокирован, поскольку слышал доклад Пита Айре Барстоу о том, что пассажиры были взяты на борт под водой. Охранник, конечно, не мог взять в толк, почему человек, нырнувший в озеро, не скинул заодно и железки, но тем не менее не позволил себе пренебречь приличиями.

— Вам нужно еще что-нибудь? — осведомился он. — Обувь не жмет?

— Все в порядке, сынок. Спасибо.

Лазарус расправил помятый килт. Тот был ему слегка великоват, но вполне удобен. И вообще, голышом принято ходить разве что на Венере. А он никогда не питал почтения к тамошним порядкам. «Черт возьми, человеку просто необходимо быть одетым. Как-то спокойнее себя чувствуешь», — подумал он.

— Еще раз спасибо. Кстати, а как тебя зовут?

— Эдмунд Харди, из Семьи Фут.

— Вот как? А по какой линии?

— Чарлз Харди и Эвелин Фут. Эдвард Харди — Алиса Джонсон и Теренс Бриггс — Элеонор Везерэл. Оливер…

— Довольно. Я так и думал. Ты один из моих пра-пра-правнуков.

— Вот как? Интересно, — оживился Харди. — Выходит, мы родственники примерно в шестнадцатом колене. Простите, а вас как зовут?

— Лазарус Лонг.

Харди покачал головой:

— Видимо, это ошибка. Вы не из моей Семьи.

— Тогда попробуй заменить на Вудро Вильсон Смит. Когда-то я начинал с этого имени.

— Вот оно что! Тогда конечно. Но я думал, что вы уже… э-э-э…

— Умер, что ли? Ну нет!

— Нет, нет… Я не то хотел сказать, — стушевался Харди, покраснев, а затем смущенно произнес: — Я очень рад познакомиться с вами, Прадед. Я давно хотел толком разузнать, что же произошло с Семьей на собрании в 2012 году.

— Тебя тогда еще на свете не было, Эд, — сердито заметил Лазарус. — И не надо величать меня «Прадедом».

— Простите, сэр, то есть я хотел сказать, простите, Лазарус. Не могу ли я еще что-нибудь для вас сделать?

— Мне не хотелось бы быть навязчивым, но… Где бы мне перехватить что-нибудь на завтрак? С утра все как-то руки не доходили.

— Ну разумеется.

Харди отвел Лазаруса в столовую, приготовил завтрак, сварил кофе для него и для своего напарника, оставшегося на посту. Когда он ушел, Лазарус вожделенно уставился на снедь: аппетитно пахнущие сосиски, яйца, джем, горячие гренки, кофе со сливками — все это тянуло на добрых три тысячи калорий. Он всегда исходил из того, что заправиться поплотнее вовсе не повредит, поскольку никто не ведает, когда ему представится случай поесть в следующий раз.