Итак, он лежал в полудреме, а спящая Эмма обвивала одной рукой его талию, просунув одну ногу между его ногами и устроив голову у него под мышкой.

Часов через шесть Джек проснулся почти в той же позе от писка будильника своего сотового телефона. И от аромата ее волос. А потому первая его разумная мысль была о ней.

Он попытался высвободиться, не разбудив ее, но она только прижалась к нему теснее. И хотя его тело бодро отреагировало, он повторил попытку.

— Мммммм? — промычала Эмма.

— Прости, мне пора.

— Который час?

— Пять с минутами.

Эмма вздохнула, потянулась к нему и прошептала:

— У меня еще час. Жаль, что у тебя его нет.

Несмотря на высказанные сожаления, Эмма лениво гладила его задницу.

— В данной ситуации я нахожу два преимущества, — глубокомысленно заявил он.

— И какие же?

— Первое — поскольку ты босс, тебя не уволят за опоздание. И второе — моя привычка возить в багажнике сменную одежду. Если я поеду прямо отсюда, то у меня есть почти час.

— Очень удобно. Хочешь кофе?

— И кофе тоже, — согласился он, перекатываясь на нее.

Пока Тиффани готовила к доставке очередной заказ, Эмма заканчивала третий сборный букет. Ей нравилось сочетание бахромчатых тюльпанов с лютиками и гортензией. И хотя проволока, скрепляющая крошечные кристаллы между бутонами, больно царапалась, Эмма не жалела, что предложила их. Не ошиблась она и с кружевными лентами, и с жемчужными булавками. Это была очень тонкая работа, и, несмотря на большой опыт, создание каждого букета занимало почти час. Какое счастье, что каждая минута доставляет ей наслаждение! Начиная кропотливую сборку следующего букета, поглядывая на прилежно работающую за другим концом стола Тиффани, вдыхая цветочные ароматы и слушая тихую музыку, Эмма считала себя самой счастливой женщиной на планете. Она повертела уже собранные цветы, добавила разновысокие тюльпаны и лютики для придания букету необходимой формы и блестящие бусины для красоты. За любимой работой время текло незаметно…

— Хочешь, я начну композиции?

Вопрос Тиффани вернул Эмму к действительности.

— Что? Ах, извини, я задумалась. Что ты сказала?

— Очень красивый букет. Все эти переливы. — Тиффани глотнула воды из бутылки. — У тебя еще один такой же. Я бы его начала, но вряд ли справлюсь, поэтому могу заняться композициями. У меня есть список и эскиз.

— Начинай. — Эмма скрепила стебли цветной пластмассовой полоской и отщипнула лишнее специальными ножницами. — Динь должна прийти в… Ну, она уже опаздывает. — Эмма сменила ножницы на кусачки и стала подравнивать стебли. — Если ты берешься за настольные композиции, я займусь пьедесталами.

Эмма обернула стебли кружевами, скрепила кружева жемчужными корсажными булавками. Отправив букет в холодильник, она вымыла руки — в который раз, — втерла неоспорин — опять же в который раз — и приступила к последнему букету.

Когда в мастерскую вошла Динь, на ходу потягивая «Маунтин Дью», Эмма приподняла брови.

— Я опоздала, — опередила ее Динь, — бла, бла, бла. Если нужно, я задержусь. — Она зевнула. — Я добралась до постели — ну, в смысле заснула — только в четвертом часу. Этот парень! Джейк! Железный Дровосек во всех смыслах. А утром… — Динь умолкла, сдула с глаз розовую прядь и склонила голову к плечу. — Не только мне повезло этой ночью. Джек, верно? Ух, Джейк и Джек. Клево.

— Да, но это не помешало мне собрать четыре букета. Если не хочешь испытывать недостатка в «Маунтин Дью», поскорее начинай работать.

— Без проблем. Он так же хорош, как выглядит?

— Кажется, я не жалуюсь.

— Какой Джек? — полюбопытствовала Тиффани.

— Ты его знаешь. Джек — классная задница и дымчатые глаза. — Динь отправилась к раковине мыть руки.

— Этот Джек? — Изумленно вытаращив глаза, Тиффани замерла с гортензий в руке. — Обалдеть. Где я была? Почему не знаю?

— Последние новости. Ты выслушала экстренное сообщение. Собираешься продолжать, Эм?

— Работа, — пробормотала Эмма. — Мы здесь работаем.

— Собираешься, — сделала вывод Динь. — Красивый букет. Тюльпаны словно с другой планеты, но очень романтичные. Что мне делать?

— Композиции для веранд. Тебе нужны…

— Гортензии, тюльпаны, лютики… — Динь без запинки перечислила все цветы и зелень, напомнив Эмме, почему она терпит выкрутасы помощницы.

В пять часов Эмма отпустила Тиффани, оставила Динь творить чудеса с цветами, а сама решила дать отдых рукам и прочистить мозги. Она вышла в парк и увидела на крыльце фотостудии Мак с репортерской сумкой на плече и с банкой диетической колы в руке.

— Репетиция в половине шестого! — крикнула Эмма.

— Я как раз туда. — Мак свернула к Эмме.

— Можешь сказать невесте, что ее цветы изумительны, и это не хвастовство. — Девушки встретились на полпути. Эмма остановилась, потянулась. — Длинный день, а завтрашний еще длиннее.

— Ходят слухи, что миссис Грейди готовит лазанью. Огромные противни лазаньи. Мы с Картером планируем поживиться.

— Я тоже. Обожаю лазанью. Динь работает. Я помогу тебе и Паркер на репетиции, развеюсь и вечером забегу помочь на час-два.

— Так и задумывалось.

Эмма вспомнила, что не переоделась.

— Я очень плохо выгляжу?

Присосавшись к банке, Мак смерила подругу пристальным взглядом.

— Сразу видно, что ты работала не покладая рук. Невеста будет в восторге.

— Наверное, ты права. Неохота отмываться, а потом снова переодеваться. — Эмма подхватила Мак под руку, и подруги вместе направились к большому дому. — Знаешь, о чем я сегодня думала? Я самая счастливая женщина на свете.

— Джек был так хорош?

Хохотнув, Эмма подтолкнула Мак бедром.

— Да, но не только поэтому. Я устала, руки болят, но я весь день делала то, что люблю. А потом мне позвонила будущая мамочка и залепетала, как прекрасны мои цветы. Она просто захлебывалась от счастья. У многих ли есть то, что у нас, Мак? — Эмма вздохнула, подставила лицо солнцу. — Мы так счастливы в своей работе.

— В целом я согласна, но знаешь, что я люблю в тебе больше всего? Ты искренне забываешь или игнорируешь всех Чудовищных Невест, Чокнутых Мамаш, Пьяных Шаферов, Стервозных Подружек и помнишь только хорошее.

— Но в основном же все хорошо.

— Да, конечно. Несмотря на кошмар сегодняшней предсвадебной съемки. Счастливая парочка чуть не подралась еще до того, как я успела сделать первый снимок. У меня до сих пор в ушах звенит.

— Ненавижу такие истории.

— Ты? Это я выслушивала крики, слезы, истерики. Обвинения, угрозы, ультиматумы. И снова слезы, извинения. Черные потеки туши на щеках, краска стыда, неловкость. Мой день испорчен бесповоротно. И не только этот. Из-за распухших, покрасневших глаз нам пришлось перенести съемку.

— Драмы вносят разнообразие в нашу жизнь. И вот это. — Эмма кивнула на дорожку, ведущую к главному входу, где завтрашний жених подхватил и закружил завтрашнюю невесту.

— Черт. Они слишком рано. О, только не останавливайтесь. — Мак сунула банку Эмме и выдернула из сумки фотоаппарат.

— Они и не собираются, — прошептала Эмма. — Они так счастливы.

— И очаровательны. — Мак щелкнула затвором, сохраняя прекрасное мгновение.

Но тут жизнь преподнесла еще один сюрприз: перед портиком остановился автомобиль Джека. Эмма ойкнула и инстинктивно пригладила волосы.

— Он видел тебя и более страшненькой.

— Спасибо, успокоила. Мы оба сегодня очень заняты, и я не ожидала…

Джек выглядел сногсшибательно. Судя по одежде — слаксам и накрахмаленной рубашке в тонкую светлую полоску, — он приехал не со стройплощадки. Легкая походка, блестящие на солнце волосы, неожиданно вспыхивающая, потрясающая улыбка… устоять невозможно.

— У меня в этих штанах толстая задница, — прошипела Эмма в ухо Мак. — Неважно, что они рабочие, но…

— Нет, совсем не толстая. Я бы тебе честно сказала, если бы толстая. Красные треники с обрезанными штанинами? Вот в них у тебя точно толстая задница.