— Подумай, Дэзи, — после продолжительного молчания заговорила тетя, — я уверена, он очень раскаивается.

— Мне это неинтересно. Простите, но я хочу спать, тетя. Я очень устала.

— Конечно, конечно, дорогая. Тебе необходимо отдохнуть.

Ничего другого она не могла сказать. Несколько дней назад Дэзи выглядела влюбленной и страдающей, а теперь превратилась в неприступную крепость. Женщина почему-то была уверена, что даже если Мэйворинг сойдет с ума и оставит Клариссу ради ее племянницы, Дэзи это нисколько не тронет. Только не надо удивляться и вопрошать у себя, откуда это в ней. Леди Пейджет очень хорошо помнила взбалмошную Эмили, способную рыдать из-за пустяка. Но поссорившись однажды с отцом, Эмили до самой его смерти с ним не разговаривала и прекратила все визиты в отчий дом. Зато рыдала на похоронах, ломая руки и неподдельно страдая. Видимо, ее мучило раскаянье. Но раскаяние на похоронах — несколько запоздалая штука.

По-видимому, Дэзи такая же. Она менее подвержена экзальтированности, чем Эмили, но способна холодно дуться всю жизнь. Оставалось только удивляться, куда подевались ее влюбленность и смущение. Да она способна выйти замуж за кого угодно и испортить себе жизнь, лишь бы досадить Рэнфорду.

Леди Пейджет долго не спала, ворочаясь с боку на бок и вздыхая, размышляя об этом качестве племянницы и выдумывая самые невероятные способы от него избавиться. Так ничего и не придумав, она заснула.

Весь следующий день Дэзи занималась вязанием, спокойно сидя в кресле гостиной, поджав под себя ноги. Леди Пейджет беседовала с ней о различных способах развлечений и наблюдала. Все же нет худа без добра, обидчивость придала Дэзи уверенности в себе и спокойствие.

Племянница напрочь отвергла идею о балах, заявив, что траур не позволяет ей этого. О прогулках верхом она такого не сказала, но особого энтузиазма не выказала.

— Мне пока ничего не хочется, тетя, хотя конечно, я благодарю вас за такую заботу обо мне. Несколько дней я хотела бы провести в тишине и спокойствии.

— Конечно, Дэзи. Я не настаиваю на мгновенном исполнении этой программы. Конечно, отдыхай и ни о чем не думай.

Рэнфорд приехал на другой день, как и обещал. Дэзи в это время находилась в саду, туда направила ее тетя, заявив, что ей необходимо подышать свежим воздухом.

— Мэйворинг, — женщина поднялась с кресла, — это вы?

— Не ожидали меня увидеть, сударыня?

— Почему же, ожидала. Дэзи передала мне ваши слова.

Рэнфорд мрачно кивнул.

— Сейчас я пошлю за ней.

— Нет, не надо. Я бы хотел поговорить именно с вами.

Она приподняла брови:

— О чем? Не пойму, отчего такая немилость по отношению к Дэзи?

— Я хочу поговорить с вами, леди Пейджет. Только с вами.

Вздохнув, она кивнула:

— Ну что ж. Но сперва, Мэйворинг, мне хотелось бы узнать, какая муха укусила вас в театре. Вы были столь ужасны…

Он нетерпеливо взмахнул рукой:

— Знаю. И не могу вам этого объяснить. Я уже извинился перед вашей племянницей.

— И…, - она сделала паузу.

— Сказала, что прощает меня.

— Да? Я бы на нее месте не была столь уступчива.

— А она и не была уступчива. Уверен, сказала это лишь из вежливости. Вам следует лучше знать свою племянницу, она ничего не забыла.

Леди Пейджет едва заметно сдвинула брови.

— Как поживает Кларисса? Давно ее не видела.

— Понятия не имею.

— То есть, как? Я вас не понимаю, Мэйворинг.

— Все очень просто. Я не видел ее уже два дня.

— Но почему? Вы поссорились?

Рэнфорд кивнул, причем на его лице не было заметно никаких признаков беспокойства.

— Но надеюсь…

— Нет, лучше не надейтесь. Не стоит, знаете ли. Миссис Эштон полна решимости порвать со мной все отношения. Я со своей стороны не собираюсь разубеждать ее в этом решении.

— Господи! — женщина всплеснула руками, — не могу поверить, что вы это серьезно!

— Я абсолютно серьезен, сударыня.

— Но если не секрет, конечно, из-за чего вы поругались?

— Дело в том, леди Пейджет, что я внезапно понял, что в ней, помимо красоты, нет никаких достоинств. Она высокомерна, эгоистична, себялюбива, не признает никакого мнения, кроме ее собственного и всю жизнь любила, любит и будет любить только себя. Она способна часами сидеть перед зеркалом и любоваться собой. Сперва меня это забавляло, а сейчас просто раздражает. Так и хочется спросить, что именно она ожидает там увидеть.

Леди Пейджет ничего не сказала на это потому, что уже сидела с раскрытым ртом, слушая слова, которые раньше Рэнфорд не только сказать, но и подумать не смел. Раньше он просто не видел недостатков Клариссы.

— Мэйворинг, — наконец выдавила она из себя, — я не понимаю, что с вами происходит. Вы никогда не были таким.

Он хмыкнул.

— Я был ослепленным идиотом, вы это хотите сказать? Но слава Богу, это закончилось. Кларисса сделала, то есть сказала такое, чего я не могу пропустить мимо ушей.

На лице леди Пейджет немедленно появилось такое выражение, что Рэнфорд без слов понял, что она больше всего на свете хочет узнать, что именно сказала Кларисса.

Усмехнувшись, он рассказал ей о несостоявшейся дуэли. Женщина, и без того ошарашенная сверх всякой меры, вытаращила глаза.

— Мэйворинг, что вы такое говорите? Дэзи мне ничего об этом не рассказывала!

— Ну, еще бы, — выдавил он из себя, — полагаю, она предпочла бы вообще ни о чем не говорить, лишь бы не упоминать мое имя.

Леди Пейджет потрясла головой, пытаясь прийти в себя.

— Ничего подобного в жизни не слышала! Как могла Дэзи скрыть… Но Кларисса! Неужели, она так хотела этой дуэли?

— Просто из кожи вон лезла. И разумеется, предпочла бы, чтобы я дрался из-за нее. Видите ли, Колин не так на нее посмотрел. Без должного восхищения. Но конечно, она просто хотела посмотреть, как из-за нее прольется кровь. Это ведь так приятно.

— Ох, — вздохнула леди Пейджет, — стоило ли ссориться с Колином из-за такого пустяка?

Рэнфорд снова окаменел.

— Это неважно, — едва ли не по слогам произнес он, — в общем, вы уже поняли, что миссис Эштон перестала меня интересовать. У меня другие планы.

— Да? Планы? У вас есть планы?

— Как и у любого другого.

— Не хотите поделиться ими со мной, Мэйворинг?

— Именно для этого я и пришел.

Она приободрилась.

— Итак, какие у вас планы?

— Я собираюсь жениться.

Леди Пейджет едва не свалилась с кресла.

— Господи! Но как? Мэйворинг, я просто не представляю вас женатым. Простите, ради бога, но все же…

— На ком я собираюсь жениться? — переспросил мужчина с выражением, мало напоминающим счастливого жениха, — на девушке.

— Я понимаю, что не на мужчине, — съязвила леди Пейджет, — итак, на девушке. Как ее имя? Я ее знаю?

— Знаете. Очень хорошо знаете. Впрочем, не очень хорошо, но знаете.

— Ее имя, Мэйворинг.

— Ее имя, — повторил он, явно не собираясь его озвучивать.

— Послушайте, если вы хотите, чтобы я могла дать вам хороший совет, то не нужно быть таким скрытным. Все равно рано или поздно все узнают, как ее зовут.

Рэнфорд издал хмыканье.

— Узнают ли? Впрочем… Я не знаю.

— Да в чем дело, Мэйворинг? Почему вы столь нерешительны? Собираетесь жениться — женитесь, я буду только рада за вас. Думаю, ваша невеста на седьмом небе от счастья.

Тут Рэнфорд рассмеялся с изрядной долей горечи.

— На седьмом небе, говорите? Ну нет, я прекрасно представляю себе ее реакцию на мое предложение.

— Что? Вы хотите сказать, что еще не сделали ей предложения?

Леди Пейджет была безмерно удивлена.

— Но почему? Я имею в виду, что вам мешает это сделать?

— Что мне мешает? Да проклятое ирландское упрямство, черт бы его подрал! — вскричал он, подскакивая, — господи, до чего же я ненавижу ирландцев!

— Никогда бы не подумала, что у вас ирландские корни, — ничего не понимая, тихо заметила женщина.