ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. Профессор межпланетной авиации находит на Марсе браунинг

Марс приближался со страшной быстротой. Казалось, ракета стоит на месте и это сама черно-красная планета мчится мне навстречу. Правда, теперь она уже была не красной. В круглое окошечко из прозрачного кварца я уже мог различить оранжевые равнины пустыни, зеленые полосы растительности, белую шапку снегов на полюсе.

Рука не отрывалась от рукоятки управления, но глаза жадно вбирали в себя приближающуюся планету. Я видел то, что всю жизнь больше всего волновало меня. Я видел глубокие и величественные провалы. Они пересекали Марс по всем направлениям. Вот эти широкие трещины, которые у нас на Земле столько лет принимали за каналы! Я видел уже и светлые пятна озер, видел море, но водных просторов было мало. Всюду желтели пустыни.

Я приготовился отдохнуть на поверхности Марса. Не буду рассказывать подробно, как совершилось само приземление (или, может быть, надо сказать «примарсение»). Ракета села в море. Волна ударила в окошечко иллюминатора. Это была самая обыкновенная зеленая морская волна, как и в нашем родном Черном море.

Но не успели волны перекатиться через ракету, как она уже легко мчалась по воде, рассекая острым носом гребни бурунов.

Скорость ее уменьшалась довольно медленно, и я боялся наскочить с разбегу на какой-нибудь островок или риф. И в то же время я упорно, сантиметр за сантиметром, выпускал церовский щит. Наконец четырехугольный стальной щит закрыл весь нос ракеты. Это был прекраснейший тормоз. Скорость уменьшалась с каждой минутой. Теперь приходилось бороться с бурунами, встававшими стеной перед стальным щитом. Еще полчаса, еще час, и - ура! – ракета остановилась. Теперь она плавно покачивалась на волнах, эта металлическая сигара, корабль межпланетного плаванья, чудесное изобретение социалистической техники.

Замученный вконец, я не нашел больше сил, чтобы причалить к берегу, и заснул тут же в спокойном кресле. Спал я, должно быть, очень долго. Меня разбудил шум. Кто-то царапался о металлическую поверхность ракеты. Я вскочил и бросился к иллюминатору. Ракета попрежнему спокойно колыхалась на воде.

Попрежнему было светло. Может быть, это был уже новый день, я не знаю. Какой-то всплеск в нескольких шагах от иллюминатора привлек мое внимание. Вдали маячил берег. Я сел за руль. Голова была совершенно ясной, я чувствовал себя чудесно. Нажав кнопку, я почувствовал легкий толчок. Ракета плавно и быстро поплыла вперед.

Возле берега я затормозил ход с помощью щита Цера и стал готовиться к выходу на воздух. Воздух! Я, конечно, не забыл ни на минуту о том, что этот воздух слишком разрежен для наших легких, и еще заранее надел на себя скафандр из специальной ткани. Я отвинтил крышку люка и до пояса высунулся из ракеты. И снова легкие всплески, будто кто-то бросился в воду, прячась от моего взгляда. Берег был высокий, глинистый и неприветливый. Неподалеку росли какие-то незнакомые мне деревья с черноватыми стволами и узкими стрельчатыми листьями. На расстоянии одного-двух километров поблескивало озеро. Очень длинное, оно пересекало рыжую равнину и терялось где-то на горизонте. Я решил сделать небольшую прогулку к этому озеру. Кислородный аппарат сбоку скафандра действовал великолепно, я шел легко и быстро.

Трудно рассказать о тех чувствах, которые охватили всего меня. Я был первым человеком, увидевшим Марс! Правда, двадцать шесть лет тому назад с Земли поднялся в ракете знаменитый Бруно Циони со своим учеником Демидом Семиряжко, но нам неизвестно до сих пор, что случилось с ними. Долетел ли до Марса их межпланетный корабль И, конечно, весьма вероятно, что оба аэронавта сделались жертвой какой-то неизвестной катастрофы.

Я стоял на берегу озера. На отмели тихо колыхались красные водоросли, дальше темнела глубина. Нигде не было видно ни одного живого существа. Да и есть ли они на Марсе?

Мороз пробежал у меня по спине. Я вспомнил о своей ракете, оставленной у берега на произвол судьбы. Правда, я бросил надежный якорь, но разве я знаю, что может случиться в мое отсутствие с моим межпланетным кораблем?

Стремглав я бросился бежать. И тут в первый раз меня охватило то неприятное чувство, когда ощущаешь всем своим существом чьи-то внимательные, стерегущие каждый твой шаг невидимые глаза. Торопясь вдоль озера, я невольно оглянулся на спокойную, словно застывшую воду. Несколько десятков кругов быстро разбежались во все стороны – будто кто-то только что бросил туда камень.

Я не слышал ни одного всплеска, но теперь я был уже уверен, что это оттуда, из глубины озера, следят за мной настороженные, неотступные глаза.

Я повернул налево и побежал по глинистой равнине прямо в ту сторону, где была моя ракета. Отбежав довольно далеко от озера, я остановился и огляделся снова. Приблизительно за полтора. километра, там, где я только что был, шевелились на солнце какие-то черные существа. Я поднес к глазам бинокль и увидел этих животных так близко, будто они были всего за несколько шагов от меня.

Животные? Так назвал я их сначала. Но уже через минуту я был уверен в том, что имею дело с разумными существами, которые ведут на меня правильное наступление. Издали их движения были похожи на прыжки лягушек. Неизвестные существа подтягивали длинные задние ноги к коротким передним, затем поднимались на задние ноги, делали движение вперед, вытягивались, снова опускались на передние ноги, которые, может быть, правильнее было бы назвать руками. В свой прекрасный бинокль я мог разглядеть и на этом расстоянии длинные пальцы с перепонками для плаванья.

Но это не были ни прыжки, ни шаги, ни ползанье. Если хотите, это было и ползанье, и ходьба, и прыжки. Это было свободное, размеренное и методичное движение вперед.

Продолговатое тело этих существ оканчивалось маленькой круглой, шаровидной головой, тоже чем-то напоминающей рыбью голову. Может быть, это сходство подчеркивала пара выпуклых глаз и длинная линия рта. Существа шли правильным полукругом. За первым рядом двигался второй, за вторым – третий. Их было не меньше нескольких сотен. На солнце черная кожа блестела, как лакированная, но, когда существа поднимались на задние ноги, было видно отвратительное белое брюхо. Не надо и говорить, что появление такого количества живых существ возбудило во мне не только одно любопытство. У меня проснулся страх за свою жизнь. Острое чувство опасности пронизало меня. Я снова бросился бежать И могу сказать, что подоспел к ракете как раз во-время. Несколько десятков этих существ уже облепили металлическую оболочку межпланетного корабля. Это были такие же чернокожие существа, как и те, которые наступали на меня с озера. При каждом движении мелькали их белые животы. Круглые головы на длинных и гибких шеях с любопытством ворочались в разные стороны.

Без сомнения, это были марсиане - властители этой планеты. Они тесным кольцом окружили открытую дверцу ракеты, но, услышав мои шаги, подняли на меня свои выпуклые черные глаза и немедленно один за другим исчезли в воде. Марсиане, как видно, одинаково хорошо чувствовали себя и в воде и на земле, в этом разреженном воздухе. Но перепонки на длинных пальцах рук и ног и короткий и широкий; как у бобра, похожий на весло хвост говорили о том, что родная стихия этих существ все же вода.

Я быстро поднялся по лестничке и через несколько мгновений был уже в каюте ракеты. Я бросился завинчивать люк, когда вдруг услышал за спиной звук, похожий на шлепанье босых ног по полу. В двух шагах от меня на задних ногах стоял марсианин. Длинный рот его был полуоткрыт. Я видел мелкие белые зубы и красный язык. Я успел заметить на том месте, где бывают уши, две продолговатые щели, которые то сужались, то расширялись; это были жабры.

Не успел я и пошевелиться, как марсианин внезапно оттолкнул меня от люка, проскочил в него и исчез.

Я растерянно оглянулся. И вдруг увидел револьвер. Он лежал на моем кожаном кресле. Это был браунинг. И это был не мой браунинг. Оба моих автоматических скорострела были со мной, Но этот... непрошенный револьвер... Откуда он? Кто его принес и положил сюда, на мое кресло?