— Нет, то она о феях речет, какими их себе верзилы представляют. - ответил Велик Ужасен Билли. — Малюсеньки сотворенния, что живут у цветиках и летают воркуг, обнимаясь с бабочками.

— Чегось? Али они настоящих фей не зрили? Да они хужее, чем осы! — сказал Велик Ян.

— Нету у нас времени на энто! — оборвал его Роб Всякограб. Он запрыгнул на колено мисс Левел.

— Айе, мадам, мы феи из страны… — Он запнулся и с мольбой поглядел на Билли.

— Колокольчиков? — предложил Билли.

— Айе, из страны Колокльчиков, вишь ли, и мы тута нашли эту бедну мальца…

— …прынцессу, — подсказал Билли.

— Айе, прынцессу, на которую напала банда поганцев…

— …злобных гоблинов, — сказал Билли.

— … аха, злобных гоблинов, верно, и так уж ей сплохело, что мы у вас пытаемо — как бы нам за ней приглядать…

— … пока не прискачет прекрасный принц на здоровенной белой коняге, завернутой в занавески, и не разбудит ее магичным поцелуем. — закончил Билли.

Роб кинул на него безнадежный взгляд и снова повернулся к ошеломленной мисс Левел.

— Айе, вот как мой друган фей Билли рек. — пробормтал он.

Мисс Левел попыталась сосредоточиться. — Уж больно вы уродливы для фей. — сказала она.

— Айе, ну обычно вам падались феи всяких гарненьких цветиков, вишь ли, — ответил Роб Всякограб, выдумывая на ходу. — А мы феи крапивы, полыни и чертополоха, ясно? Оно было бы нечестно, если бы только у красивых цветиков были бы феи, верно? Мабудь, оно и вовсе против закона. А теперя, ласково просимо, поможите нам с этой прынцессой, пока энти поганцы…

— … злобные гоблины… — вставил Билли.

— Айе, пока они не возвертались. — сказал Роб.

Тяжело дыша, они пристально наблюдали за мисс Левел. Похоже было, что она о чем-то размышляла.

— Пульс у нее частит? — пробормотала мисс Левел. — Вы сказали, что кожа у нее холодная, но она потеет? И дыхание частое? Похоже на шок. Ее надо согреть. Приподнять ноги. Наблюдать за ней. Постараться устранить… причину… — она снова уронила голову.

Роб повернулся к Ужасен Велику Билли. — Лошадь в занавесках? Откуда ты взяв энту дурныцу?

— У нас около Долго Озера была одна хатка и вот там они читали своим мальца дитяткам сказки, а я пролазил через мышиный ход и слушал. — ответил Ужасен Билли. — Как то раз я пролез вовнутрь поглядеть на картинки и там были намалеваны верзилы, которых называли лыцарями и у них были щиты с доспехами и кони в занавесках…

— …Лады, хоть энто все и дурныця, но оно подействовало. — сказал Роб Всякограб. Он поглядел на Тиффани. Они лежала на полу и Роб был ростом ей до подбородка. Он словно прогуливался вокруг невысокого холма. — Кривенс, как неприятно зрить бедняжку в таком состоянии. — он покачал головой. — Ну-ка, хлопцы, стягайте покрывало с лежака и сувайте подушку под ноги.

— Эээ, Роб? — спросил Вулли Валенок.

— Айе? — Роб не сводил глаз с бессознательной Тиффани.

— Как мы в ее башку пролезем? Что-то должно нас туда провести.

— Айе, Вулли, ведаю я, что нас туда поведет, потому как я башкой поразмыслил! — ответил Роб. — Вы все велику мальцу каргу часто зрили, верно? А зрили ли вы ее намисто?

Он протянул руку. Серебрянная лошадка соскользнула с шеи лежащей на полу Тиффани и посверкивала среди амулетов и блестящего черного шелка.

— Айе? — спросил Вулли.

— Это подарок от баронского сынка, — сказал Роб. — И она его бережет. Хоть она и попыталась нарядиться, как ужас, что летает на крылах ночи, но что-то заставляет ее беречь коника. И в главе у нее энтот коник тоже будет. Уж больно он для нее важон. Потому все, что нам поделать треба — это забулдырить камневоротом коника и он приведет нас прямо к ней.[8]

Вулли Валенок почесал голову. — Но рази ж она не личила его не боле, чем мешок дерьма? Я не раз зрил, как она гуляла и нос отвертала, когда он проезжал мимо, и в другу сторонку дивилася. Да ей иногда целых полчаса приходилось дожидатися, пока он мимо не проскачет, чтоб нос овтертать.

— Ах, пропасть, рази ж могет парень понять девичьи думы? — важно произнес Роб Всякограб. — Мы пойдем за коником.

Несмотря на то, что солнце уже поднялось высоко, небеса были черными. Солнце стояло в зените, заливая пейзаж ярким летним светом, но небо было полночно-черным, только без звезд.

Этот пейзаж был сознанием Тиффани Болит.

Фиглы огляделись по сторонам. Похоже, что они стояли на холме — зеленом и покатом.

— Она холмам молвит, что они есть такое. А холмы молвят ей, кто она есть. — прошептал Ужасен Велик Билли. — Она взаправду бережет душу холмов у ся в главе…

— Айе, энто так. — пробормотал Роб Всякограб. — Но тута нету живых существ, вишь. Нетути баранок. Нетути пташек.

— Мабуть… Мабуть их что-то напужало? — предположил Вулли Валенок.

И действительно, нигде не было ни малейшего присутствия жизни. Здесь царили тишина и спокойствие. Тиффани, которая так заботилась о правильном истолковании слов, сказала бы, что тут царило безмолвие, что было совсем не тем, что тишина. Безмолвие, это то, что наполняет полночные соборы.

— Лады, хлопцы. — прошептал Роб Всякограб. — Не ведомо нам, что нас поджидает, потому ступайте так легонько, как ноги могут, усекли? Ну, двинули, велику мальцу каргу искать.

Фиглы кивнули и бесшумно, как призраки, двинулись вперед.

Перед ними поднималась невысокая насыпь, что-то вроде землянного укрепления. Фиглы шли осторожно, остерегаясь засады. Но все было спокойно, пока они карабкались на землянной крест из двух длинных насыпей.

— Люди насыпали. — сказал Велик Ян, когда они забрались на вершину. — Как в стары времена, Роб. — Тишина впитала в себя все звуки.

— Мы в самых нутрях главы велика мальца карги. — ответил Роб Всякограб, настороженно оглядываясь по сторонам. — Не ведомо нам, что их сотворило.

— Не ндравится мне тута, Роб. — сказал какой-то фигл. — Уж больно тихо.

— Айе, Слегка В Себе Джордж, это…

— Во поле березка стояла…

— Вулли Валенок! — резко сказал Роб, не отрывая глаз от странного пейзажа.

Пение прекратилось. — Айе, Роб? — спросил Вулли Валенок из-за его спины.

— Помнишь, я те молвить обещал, когда ты будешь вести ся глупо, да не-до-стой-но?

— Айе, Роб. — ответил Вулли Валенок. — Энто ты про сейчас, да?

— Айе.

Фиглы двинулись дальше, оглядываясь по сторонам. Вокруг по прежнему царило безмолвие. Но это была пауза перед вступлением оркестра; тишина, ожидающая раскатов грома. Словно все звуки, живущие в холмах, замолкли в ожидании грядущего мощного звука.

И затем они увидели Коня.

Они не раз видели его на Мелу. Но здесь он не был вырезан на склоне холма, а висел над ним. Фиглы уставились на него.

— Ужасен Велик Билли? — сказал Роб, подзывая к себе юного гоннагля. — Ты у нас гоннагль, те все про сказания и мечтания ведомо. Что энто такое? Почему он тут висит? Он не должон быть на вершине холма!

— Это серьезные потаенки, мистер Роб. — ответил Билли. — Оченно серьезное потаенки. Я еще с ними не разобрался.

— Мел ей ведом вдоль и поперек. Почему же Конь не на своем месте?

— Я об этом размышляю, митсер Роб.

— Не мог бы ты размышлять пошвыдче, а?