— Не отвлекайся! — прикрикнула Магда на Кейзию. — Поцелуй меня в живот!

Кейзия всунула в ее лоно второй палец и, неумело чмокнув в пупок, провела языком влажную дорожку до основания лобка. Набрав полную грудь воздуха, она наклонилась и, закрыв глаза, взяла в рот головку трепещущего клитора. Магда зарычала. Восприняв это как одобрение ее действий, Кейзия начала сосать скользкий отросток, теребя его твердую головку языком. Слюна стекала по ее подбородку, смешиваясь с нектаром хлюпающего лона брюнетки.

Внезапно Магда замерла и, поднатужившись, издала дикий, почти звериный вой. Клитор задрожал во рту Кейзии. Магда вцепилась пальцами в ее волосы и принялась тереться низом живота о ее лицо. В следующий миг застонала от удовольствия и Ленка. Утратив самоконтроль, Кейзия просунула средний палец в свое влагалище и стала их самозабвенно догонять.

Спускаясь по лестнице в зал, Кейзия чувствовала себя несколько странно в роскошном белом наряде. Ее настроение больше соответствовало не робкой девственнице-невесте, а бесстыжей портовой девке, готовой обласкать весь экипаж торгового судна, сошедший на берег после полугодового плавания. Несколько озадаченная охватившим ее куражом, Кейзия не знала, радоваться ли ей своему новому сексуальному опыту, обретенному после разрыва с Торином, или же оплакивать утрату невинности.

Платье, выбранное для нее Магдой, было вызывающе открытым и украшенным кружевами, сквозь которые просвечивали едва ли не вываливающиеся наружу груди, с красными торчащими сосками, похожими на две клюквины. Короткая юбка, полупрозрачная и пышная, являла на обозрение публики все ее тайные прелести, поскольку Магда запретила ей надевать трусики. Правда, ей позволили надеть белые сетчатые чулочки на кружевных подвязках и неброские туфельки. Кейзии еще не доводилось представать в таком виде перед общественностью, и она очень волновалась. Вероятно, именно поэтому ее промежность увлажнилась, а сердце заколотилось, как птичка в клетке.

Но едва лишь она очутилась среди своих коллег-актеров, как ощутила уверенность и прилив энергии. Все это были главным образом молодые люди приятной наружности, облаченные в вечерние туалеты: мужчины щеголяли в черных или белых смокингах, а дамы — в модных платьях самых разных фасонов. Здесь собрались танцоры, певцы и актеры, осветители и механики сцены, декораторы и художники. Кейзия заметила в толпе Джеффа, он кивнул ей, однако не подошел.

— Привет! — услышала она голос Викки и обернулась. На девушке было надето нечто совершенно не соответствующее торжественному собранию — коротенькая юбочка леопардовой расцветки и переливающийся бюстгальтер. — Какое миленькое платье! — воскликнула она. — Просто чудо! Настоящая невеста!

— Мне его одолжила Магда, — сказала Кейзия улыбаясь. Ей было приятно видеть знакомое лицо. Захотелось по-дружески потрогать промежность Викки и проверить, надела ли она трусики.

Но стоило лишь ей увидеть Джонти, как любопытство, еще недавно совершенно ей несвойственное, к женским половым органам сменилось привычной тягой к особям противоположного пола. Еще бы, ведь Джонти выглядел дьявольски привлекательным в своем безупречном вечернем костюме и галстуке-бабочке. Приблизившись к Кейзии, он густым, хорошо поставленным голосом произнес:

— Добрый вечер! Позвольте мне представить вас остальным членам труппы.

Он с серьезным и торжественным видом подвел ее к группе актеров и представил им. Кейзия прониклась ощущением собственной значимости и почувствовала себя важной персоной. Расставшись с Торином, она не только узнала много нового, но и стала более самоуверенной. Она познакомилась с актрисой Анной Роукби, исполняющей роль первой жены герцога Синяя Борода, коварной и ревнивой Карензы. Поболтав с ней, Кейзия лучше поняла глубокий замысел Джерарда, его творческую концепцию. С помощью легенды и аллегорий он пытался отобразить в своей постановке современные противоречия и конфликты между мужчинами и женщинами.

— А где же Джерард? — спросила она у Джонти, когда гости стали усаживаться за большой стол.

— Кто его знает! Он любит преподносить всем сюрпризы, — ответил он, разглядывая снующих с подносами юных очаровательных официанток. Кейзию больше занимали официанты, одетые в узкие черные брючки и белые сорочки.

Когда всем подали кофе и ликер, в дверях возникла странная возня. Кейзия обернулась и увидела, как в зал, грубо оттолкнув официанта, вошел мужчина в кожаных доспехах мотоциклиста и со шлемом под мышкой. Лицо его было в пыли и перепачкано машинным маслом.

— Ричард! — вскричала Магда и, вскочив из-за стола, побежала к знаменитому актеру.

— Вы все сожрали или оставили немного и для меня? — рявкнул он, покрывая могучим голосом шум в столовой.

— Ты опоздал на два дня — воскликнул Джонти.

— Прости, старина, меня вынудили к этому важные обстоятельства, — с разбойничьей ухмылкой ответил Ричард. — Моя бывшая жена попыталась выманить у меня кругленькую сумму, помимо той, что ей причитается по условиям развода. Впрочем, мне на это наплевать. Обыкновенные женские фокусы! А кто это рядом с тобой? — спросил он, пожирая маслеными глазами Кейзию.

Ее бросило в дрожь от его плотоядного взгляда. В жизни ее кумир оказался еще более импозантен, чем был на сцене. Высокий, стройный и гибкий, он двигался как пантера, его черная грива волос развевалась. Кожаные штаны плотно облегали мускулистые бедра и массивную мошонку. На ногах у него были надеты мотоциклетные ботинки. Твердо очерченный рот и волевой подбородок выдавали сильный характер, большой нос свидетельствовал о несомненных скрытых мужских достоинствах. Короче говоря, Ричард Сьюдли сразу же затмил всех мужчин, находившихся в зале, и стал центром всеобщего внимания — Разреши мне представить тебе твою Ясмину, — сказала Магда. — В миру ее зовут Кейзия Линдон.

Он протянул Кейзии руку и, прищурившись, промолвил:

— Уверен, мы сработаемся и славно повеселимся. По спине Кейзии пополз холодок.

Но напрасно Кейзия тешилась надеждой прыгнуть к Ричарду в кровать и позволить ему делать с ней все, что ему вздумается. Магда решила его монополизировать и укатила с ним на мотоцикле, бесстыдно задрав подол юбки и надев на голову запасной шлем, придавший ей сходство с валькирией. Помахав им рукой, Кейзия обернулась и увидела Джонти.

— Позвольте мне показать вам наш театр, — сказал он. Кейзия тотчас же забыла Ричарда и взяла его под руку. Они прошли по газону к входу в здание театра, отделанному в стиле барокко, и Джонти прижал ее спиной к белой колонне. Взошла полная луна. Пахло жимолостью, растущей вдоль стен, прелой листвой и землей. Мощный пенис Джонти уперся в низ живота Кейзии. Глаза ее подернулись дымкой, как ночное небо.

— Как здесь красиво, — чуть дыша прошептала она, поводя бедрами.

— Вы чудесно смотритесь в этом интерьере, — прошептал Джонти, поглаживая ее по щеке. — Сожмите груди, мне хочется полюбоваться вами при лунном свете.

Проникновенный звук его бархатного баритона моментально возбудил Кейзию. Груди ее набухли, соски отвердели. Она стала их щипать. Глаза Джонти потемнели от вожделения. Он сжал ладонями ее лицо и страстно поцеловал в рот, просунув в него горячий беспокойный язык. По спине Кейзии побежали мурашки, она учащенно задышала и плотнее прижалась к его мужской твердости мягким низом живота. Он судорожно вздохнул, и она стала тереться лобком о головку члена, чувствуя, как увлажняется ее промежность от соков лона. Сообразив, что на ней нет трусиков, Джонти сжал рукой ее грудь и уперся в низ живота коленом. Кейзия охнула и задрожала, клитор начал пульсировать, перед глазами у нее все поплыло. Рука Джонти сжала преддверие влагалища, палец проник между трепетными наружными губами в сокровенное углубление. Сок потек по ногам Кейзии, она шире расставила их, и Джонти просунул в лоно всю ладонь. Кейзия застонала и обмякла, повиснув у него на шее. Джонти теребил клитор и творил чудеса с ее промежностью, умудряясь вводить пальцы и в лоно, и в анус. Это было восхитительно. Приподнявшись на цыпочках, Кейзия наслаждалась этими чудесными мгновениями. Джонти не торопился овладеть ею, он лишь ласкал ее интимные места, постепенно доводя ее до экстаза.