Предложение было принято, и на следующий день «Вампир» готов был выйти на поиски «Санто-Розарио». Но, однако, капитан Сарн был вынужден отказаться от погони за кораблем Барбикэна. Шторм, так сильно потрепавший галеон, обрушился и на Порт-Ройял, и пират благодарил Бога, что его корабль еще не вышел из гавани. Зная состояние «Санто-Розарио», Сарн хотел отказаться от погони, но Гедеон был непреклонен. Удача могла улыбнуться беглецам, и он не хотел упустить ни одного шанса, так что черный фрегат все-таки вышел в море.

Две недели спустя другой капер бросил якорь в гавани Порт-Ройяла. Им командовал старый пират Томас Роджерс, который доставил в город очень важную персону — нового вице-губернатора Ямайки и главнокомандующего ее вооруженными силами сэра Генри Моргана. Валлиец пересек Атлантику на борту «Купца Ямайки», но его корабль потерпел аварию у Коровьего острова, этого места встречи пиратов, где Роджерс и обнаружил своего старого друга.

«Самый безнравственный город в мире»с криками радости встречал своего величайшего героя, но Морган не долго наслаждался этими шумными овациями. Он выиграл гонки по Атлантике у лорда Вогана, вновь назначенного губернатора, и спешил утвердить свою позицию до прибытия кислого и нелюбезного начальника. Так что когда неделю спустя появился Воган, сэр Генри твердо устроился как некоронованный король этого беззаконного города — позиция, с которой его светлость безуспешно пытался вытеснить его. Такая ситуация сложилась шесть недель спустя, когда граф Ларчвуд прибыл на Ямайку.

Граф прибыл с особенной и несколько деликатной миссией, но сначала предпочел никому о ней не рассказывать. Он хотел встретиться со своим юным родственником, маркизом Ротердэйлом, и познакомиться с леди, чье очарование задержало его сына в тропиках на столько месяцев. Однако он никого не нашел, так как большой дом на плантации Крайла был закрыт и никто не знал, куда исчезли с острова двое его подопечных и виконт Маунтэйн.

Сэр Томас Линч, в доме которого виконт жил, мог сообщить ему только то, что его сын уехал два месяца назад и больше в Порт-Рояле его никто не видел. Сэр Томас все еще боролся против старого противника, Моргана, и у него не оставалось времени на другие дела.

Так что его светлость возвратился в Порт-Ройял сбитый с толку и немного обеспокоенный. В Порт-Ройяле не было недостатка в информации, но там ходило так много разнообразных историй, что Ларчвуд не смог толком ничего узнать. Одни говорили, что маленький маркиз умер от неизвестной болезни, а его сестра в канун свадьбы с Гедеоном Крайлом сбежала с капитаном Барбикэном. Нет, — говорили другие, — пират спас и брата, и сестру. В третьей истории говорилось, что лорд Маунтэйн сбежал с леди Фрэнсис, а Барбикэн просто устроил побег. А Гедеон Крайл бросился в погоню на «Вампире». Чем больше вопросов задавал его светлость, тем больше он получал ответов. Никто в Порт-Ройяле не знал правды о случившемся. В отчаянье граф наконец сделал то, что должен был сделать в самом начале. Он поделился своими страхами и сомнениями с сэром Генри Морганом.

Они уже встречались в Лондоне, где они оба были друзьями остроумного, циничного лорда Карлайла. Так что Морган согласился помочь графу. Герой-адмирал поднял на ноги всех своих шпионов в Порт-Ройяле, и два дня спустя правда — или большая ее часть — была в его руках. Милорд Маунтэйн, Ротердэйл и леди Фрэнсис покинули Ямайку на борту корабля Криспина Барбикэна, а два дня спустя за ними последовал Гедеон Крайл на «Вампире» Рандольфа Сарна. Черный фрегат достиг берега Пуэрто-Рико, но о «Санто-Розарио» нигде не было слышно. Они попали в шторм на следующую ночь после своего побега, и есть все основания думать, что они пошли ко дну.

Граф в молчании принял удар, ведь Хэл был его единственным сыном, но вскоре он взял себя в руки и поинтересовался, есть ли у него возможность выследить человека, который был главным виновником трагедии, — Гедеона Крайла, сейчас, вероятно, маркиза Ротердэйла. Ларчвуд не знал всех подробностей этой истории, но было совершенно ясно: что-то в ней было неладно, и Крайл и его друзья пираты должны были заплатить за это.

Сэр Генри задумчиво выслушал эти обвинения. В будущем он собирался использовать пиратов в своих интересах, так как знал, что может полностью доверять им, но Рандольфа Сарна среди его друзей не было. Кроме того, когда он уезжал из Англии, ему намекнули, что одной из его первых акций на Карибах должно стать избавление моря от пиратов, которые, как чума, нападали не только на испанцев, но и на своих соотечественников. И так как между Морганом и Сарном никогда не было приятельских отношений, это позволило сэру Генри спокойно дать согласие на его преследование.

Он сообщил лорду Ларчвуду о своих намерениях положить конец кровожадной карьере капитана Сарна и заверил, что они смогут прийти к обоюдному соглашению. После некоторых колебаний граф по секрету сообщил действительные причины своего прибытия на Ямайку. Обсуждение дальнейших действий заняло не меньше часа и закончилось к полному удовлетворению обоих джентльменов. Однако сторонний наблюдатель без труда мог бы заметить, что хотя лорд Ларчвуд и открыл свой секрет Моргану, но его светлость ничего не узнал о планах на будущее самого сэра Генри.

На широком песчаном пляже Пиратского острова лежал «Санто-Розарио», открыв для ремонта один из своих желтых бортов. Все эти три месяца работа продвигалась не слишком быстро, так как люди были ленивы и обидчивы, а Криспин не отваживался применять крутые меры. В любой момент мог вспыхнуть мятеж, и тогда ему пришлось бы бороться почти одному против десяти, так как Барбикэн знал, что из всей команды он может рассчитывать только на Матта Брайарли.

На противоположном конце пляжа, где под деревьями стояли стол и стулья, сидели леди Фрэнсис и лорд Маунтэйн, а маркиз Ротердэйл, тщательно укрывшись от взгляда сестры за мысом, карабкался на утес, чтобы добраться до гнезд морских птиц. Изо всех пассажиров «Санто-Розарио» только Джонатан получал удовольствие от их нынешнего положения.

Ее светлость сидела молча, сложив руки на коленях, и смотрела через лагуну, как волны разбивались о риф. Виконт тоже молчал и смотрел на девушку. Она представляла собой прелестную картину: ее нежный профиль выделялся на фоне темной листвы, а бриз шевелил рыже-золотистые волосы. Но в красивых голубых глазах застыла грусть.

Вскоре ее внимание привлекли пираты, которые на противоположном конце пляжа медленно двигали галеон. Криспин был там и работал наравне со всеми. С первого же дня их прибытия на остров он возвращался в лагерь только на ночь. Хотя он почти ничего не рассказывал, а больше молчал, мрачное выражение его смуглого лица говорило, что что-то не так. Сердце Фрэнсис сжималось, когда она замечала эти признаки тревоги на лице капитана. Она стремилась поддержать его, но со времени их появления на острове казалось, что невидимая преграда встала между ними. Он обращался с ней с вежливостью незнакомца, и Фрэнсис начинала спрашивать себя, не была ли его нежная забота о ней в ночь перед побегом только плодом ее воображения.

В этот момент виконт посчитал, что настало время сообщить ее светлости о своих чувствах. Он усердно искал расположения Фрэнсис до ее неожиданного обручения с Гедеоном Крайлом, а когда бегство девушки вновь дало возможность возобновить прежние отношения, он ни за что, ни за какие деньги не отказался бы от возможности жениться на ней.

Маунтэйн попытался привлечь внимание девушки, но безуспешно. Фрэнсис продолжала смотреть на дальний край пляжа, и более внимательный джентльмен мог бы отложить разговор, когда леди так рассеянна. Виконт, однако, не обратил на это никакого внимания.

— Фрэнсис, — позвал он, и, когда она не ответила, повторил более настойчиво: — Фрэнсис!

— Я прошу прощенья, Хэл! — девушка вздрогнула от неожиданности. — Что ты сказал?

Это было малообещающее начало. Его светлость был задет, но решительно продолжал: