От подобного пророчества, признаюсь, по спине побежали мерзкие мурашки, но все же я спросил:

– Значит, я скоро погибну?

– Относительно скоро.

– То есть я не смогу победить Альфреда?

– Почему же, ничего принципиального этому пока не мешает, хотя он и очень серьезный противник. Просто поймите, если вы победите Альфреда, придет кто-нибудь другой…

Я был согласен для начала победить Альфреда, поэтому увел разговор в сторону от своей персоны.

– Тогда почему вы избрали удел великого воина? И как погибли?

Призрак пожал плечами.

– Великими становятся не по собственной воле, а волею Судьбы, Рагнар. Вам ли этого не знать.

Он замолк, а я подумал, что излагаемые им сентенции, конечно, не бесспорны, но в них есть здравое зерно.

Минуты через две Гэлдор заговорил вновь:

– Я сейчас раздумывал над тем, стоит ли рассказывать вам историю своей гибели, потому как она не столь коротка, а времени крайне мало… – За пару месяцев этого странного общения Гэлдор, видимо, прекрасно изучил меня, ибо опять предвосхитил вопрос: – Вы, по-моему, хотите поинтересоваться моим мнением по этому поводу? Оно совпадает с вашим. Если до утра не раскроете заговор, я не обещаю вам ничего хорошего.

– А вы не можете мне помочь?

– Я знаю не больше вашего, а точнее, ровно столько же…

– Но вы же связаны с Оракулом!

По лицу Гэлдора пробежала тень недовольства.

– И кто же вам сказал-то такую глупость, – пробормотал он. – Увы, Рагнар, я никогда не мог поговорить с Оракулом. Я так же, как и вы, не знаю даже его подлинного имени. Просто иногда мы действуем сообща, и не более того…

Это заявление явилось для меня очередным сюрпризом, но не оставалось ничего, кроме как принять его за факт. Правда, возникал еще ряд вопросов.

– А почему бы вам не попробовать связаться с ним прямо сейчас, ведь Грезы – лучшее место в этом смысле.

– Насчет Грез вы правы, но… – Гэлдор усмехнулся. – Такое было бы теоретически возможно лишь при стремлении к этому обеих сторон.

– Так почему же Оракул этого не делает?

– А откуда ему знать, что это надо делать? – удивился призрак и, видя мое недоумение, пояснил: – Кроме вас, Рагнар, никто и не подозревает о моем существовании, а все чудеса, совершаемые Шпагой, приписываются ее свойствам.

В моей душе зашевелилось неприятное предчувствие. Конечно, я мог бы и раньше догадаться, что Оракул не всеведущ, ибо ни один биологический мозг не может, грубо говоря, все знать… Но это значило, что мой, казалось бы, стопроцентный план может оказаться пустышкой.

– Послушайте, Гэлдор, а я могу сейчас уйти из Грез, используя вашу комбинацию?

– В любой момент, – не без иронии ответил он. – Вам, должно быть, пришла в голову мысль, что Оракул не столь могуществен, как вы считали. Напрасно, только он действительно может вам помочь.

– Ладно. А кстати, эта комбинация – единственная?

– Нет, разумеется. – Гэлдор вновь подмигнул мне. – Точнее, первые четыре цифры задают непосредственно переход, а пятая – место, куда именно он должен осуществиться.

Это было очень приятное открытие. Теперь, оказавшись в Грезах, я уже не мучился бы вопросом, как оттуда выйти… Неожиданно Гэлдор довольно резко заметил:

– Ну вот, мы все-таки заболтались, а ведь вам надо спешить!

– Почему вы все время говорите вам, а не нам? – машинально заметил я.

– Потому что если мы опоздаем, то по голове пожучите вы, мой милый!

– Понятно, – обронил я и, в свою очередь проявив догадливость, сообщил: – Пока вы не расскажете о себе, я отсюда не уйду!

– Понятно, – скопировал он мою интонацию. – Тогда слушайте…

Я родился в… скажем так, через сорок лет после гибели Яфета. Мой отец был правителем небольшого, вновь образовавшегося государства со столицей в городе, соответствующем нынешнему Дагэрту. Надо заметить, обстановка на Эгрисе к тому времени резко отличалась от того, что живописал вам Джарэт. Расчет сканков оправдался: катастрофа на Яфете нарушила энергетическое равновесие между мирами и нанесла невосполнимый психологический ущерб. Наша цивилизация начала задыхаться, словно человек, попавший в разреженную атмосферу. Открытых ссор и междоусобиц еще не было, но планета вновь разбилась на государства, начала вооружаться… Впрочем, впоследствии это оказалось к лучшему. Когда мне исполнилось двадцать, началась война со сканками. Между прочим, я до сих пор считаю, что эта война – единственная, но принципиальная ошибка в их плане. Весь наш народ вновь сплотился в единое целое, – Гэлдор чуть помедлил, – когда мы разобрались, что к чему… Неожиданные стычки с варварами, населявшими Эгрис, странного рода безумие, периодически охватывающее людей, эпидемии неизвестных болезней, неведомо откуда возникающие монстры… Не скоро поняли мы, откуда дует ветер; еще немного, и было бы поздно. За десять лет мы, разъединенные и неопытные, потерпели множество страшных поражений… Так, при нападении на мой родной город отряда человекообразных чудовищ погибло более половины его жителей и все мои братья и сестры…

Даже после создания единой оборонной системы и общей армии, которой командовал, кстати, мой дядя Ведин – тогдашний владелец Шпаги, – даже после этого, несколько лет мы не могли переломить ход войны. Просто не знали, как и куда нанести решающий удар. Тем не менее постепенно натиск стал ослабевать, мы усмирили варваров и победили болезни. Однако в последней битве с кочевниками погиб мой дядя, великий воин. Я в те времена уже снискал славу на военном поприще, поэтому сражался рядом с ним в самом пекле и видел, как он пал. Короткая стрела вонзилась ему в крохотную щель между завязками шлема и кольчугой, причем убивший его лучник спустил тетиву не целясь… – Гэлдор внимательно взглянул на меня. – Это была рука Судьбы… Умирая, дядя подозвал меня к себе и, протянув Шпагу, сказал: «Возьмите, принц!»

Затем несколько лет я с неизменным успехом возглавлял отряды по борьбе со всякой нечистью, и, казалось, ничто не остановит меня на дороге к победе. Конец истории таков: однажды мой отряд наткнулся на пещеры в горах Западного континента, где укрывались великаны Горбага. Бой был крайне тяжелым. Эти шестирукие трехметровые уроды были, пожалуй, самым грозным порождением сканков, но мы перебили их всех, а потом, только из любопытства, я отправился осмотреть лабиринт. Прогуливаясь, я внезапно ощутил, что где-то поблизости находится природный источник необычайной энергии, и направился к нему. Через несколько минут я пришел в воссозданное вами здесь место, где меня поджидал человек, представившийся вам как Альфред.

Со мной он знакомиться не стал, сообщив лишь, что является моим заклятым врагом. Собственно, наш последующий разговор интереса не представляет, ну а дальнейшее вы видели…

– Значит, вы все-таки тогда не выжили, – прошептал я.

Гэлдор хладнокровно кивнул головой:

– Да, это так. Причем я затруднился бы объяснить вам, как мне удалось перенести свое сознание в Шпагу. Я этого просто захотел, и все… – Призрак неожиданно шагнул ко мне и тихо произнес: – Самое главное, что я ведь тоже убил его тогда. Вы, может быть, не видели этого, но он умер через мгновение после того, как нанес мне удар!

Минут пять мы молча стояли, поглощенные своими мыслями, а затем я заметил:

– Жаль, что я не имел возможности скрестить с ним Шпагу.

Призрак отвел глаза и усмехнулся:

– Ничего. Она вам еще представится.

– Откуда вы знаете?

– О, Рагнар, дракон – очень мудрый зверь… Ладно, вам пора, мы и так потратили чрезмерно много времени.

– Неужели вам наскучила эта беседа, первая за столько лет?

– Ценю вашу тактичность. – Гэлдор улыбнулся и, приподняв одну бровь, сообщил: – Более того, мне настолько приятно ваше общество, Рагнар, что я искренне желаю и приложу все усилия, чтобы продлить пребывание Шпаги в ваших руках. Так что, вперед!

– Будь что будет! – Я смирился с неизбежностью. – Последний вопрос: нет ли более короткого пути к Оракулу, нежели используемый мной?