Телетайпная лента зафиксировала следующий диалог:

Последовала долгая пауза. Телетайп гудел и щелкал, но ничего не печатал. Потом из него пополз бумажный рулон:

Стоун нахмурился:

– Но мы же сами еще почти ничего не знаем…

Телетайп, однако, был нетерпелив:

Помедлив, Стоун отстучал:

Стоун улыбнулся:

– Похоже, мы не очень-то подпадаем под установленные категории…

Он отстучал в ответ:

– Ну вот, – сказал Стоун, – так-то…

Бертон тем временем просматривал груду бумаги за телетайпом. Аппарат печатал свои сообщения на бумажном рулоне, который строка за строкой сползал в ящик. Там лежали десятки метров рулона, которые никто до сих пор еще не видел.

Он пробежал глазами одно из сообщений, оторвал от рулона и передал Стоуну.

Все смотрели на этот листок, не веря своим глазам. Долго никто не мог вымолвить ни слова. Наконец, Стоун притронулся к верхней кромке листа и сказал тихо:

– Здесь стоит индекс 443. Значит, передача шла по специальной сети. У нас должен был зазвенеть звонок…

– На этом телетайпе нет звонка, – заметил Ливитт. – Звонит только на первом уровне, в пятом секторе. Но они обязаны были сообщить нам…

– Вызовите пятый сектор по внутреннему, – сказал Стоун.

Через десять минут перепуганный сержант-связист соединил Стоуна с Хьюстоном – там находился Робертсон, глава Научного консультативного совета при президенте США.

Разговор продолжался довольно долго. Робертсон прежде всего выразил удивление, что никто из «Лесного пожара» не связался с ним раньше. Потом Стоун, не стесняясь в выражениях, перешел к решению президента не применять директиву 7-12.

– Президент не доверяет ученым, – начал объяснять Робертсон. – Ему с ними как-то не по себе…

– Это ваш долг позаботиться, чтоб ему стало по себе. А вы своего долга не выполняете.

– Но, Джереми…

– Существует всего два источника заражения – Пидмонт и наш комплекс. У нас тут защита надежная, а вот поселок…

– Джереми, я согласен: бомбу следовало сбросить.

– Так убедите его! Сядьте ему на голову! Пусть даст санкцию на применение 7-12, и как можно скорее. Если только уже не слишком поздно…

Робертсон согласился и обещал позвонить еще раз. Уже заканчивая разговор, он спросил:

– Да, а что вы думаете по поводу «Фантома»?

– По поводу чего?… – «Фантома», который разбился в Юте…

Последовало секундное замешательство – участника группы «Лесной пожар» поняли, что пропустили еще одно важное сообщение.

– Обычный тренировочный полет. Но самолет сбился с курса и прошел над закрытой зоной. В том-то и загвоздка…

– Что еще известно?

– Летчик успел сообщить, что воздушный шланг рассыпается в пыль. Вроде будто от вибрации или чего-то такого еще. Вообще последние его слова были довольно странные…

– Будто он сошел с ума?

– Похоже.

– Комиссия по расследованию аварии уже на месте?

– Да, и мы ждем от нее сообщений. Вот-вот должны быть.

– Не забудьте передать нам, – сказал Стоун и вдруг запнулся. – Постойте, но если вместо 7-12 дан приказ 7-11, значит, Пидмонт оцеплен войсками?

– Да, национальной гвардией.

– Чертовски глупо.

– Послушайте, Джереми, я с вами согласен…

– Когда они начнут умирать, я хочу знать, кто умер и как. А главное, где. Господствующие ветры там с востока. Если начнутся смертные случаи к западу от Пидмонта…

– Я позвоню, я немедленно позвоню, Джереми.

Разговор закончился, и ученые один за другим побрели из комнаты прочь. Холл ненадолго задержался, вытащил смятый рулон из ящика и просмотрел несколько сообщений. Большинство из них было для него совершенно непонятно – какая-то бессмысленная кодированная тарабарщина. И он бросил это безнадежное занятие – бросил, не дойдя немного до перепечатки газетного сообщения о странной смерти полицейского Мартина Уиллиса из дорожной полиции штата Аризона.

Теперь, когда выяснилось, что время не ждет, результаты спектрального и биохимического анализов, представлявшие ранее весьма отдаленный интерес, приобрели первостепенное значение. Группа надеялась, что эти анализы покажут, пусть приблизительно, есть ли между штаммом «Андромеда» и земными формами жизни хоть какое-нибудь сходство. И как только ЭВМ выдала результаты анализов – колонку цифр на полоске зеленой бумаги, – Ливитт и Бертон немедленно занялась ими.

Результаты были достаточно ясны. Черное вещество содержит водород, углерод и кислород со значительными примесями серы, кремния и селена и следами некоторых других элементов.

Зеленое пятно – водород, углерод, азот и кислород. И ничего больше.

Примечательно было, что черная песчинка и зеленое пятно в общем сходны по химическому составу. Правда, зеленое пятно содержит азот, а песчинка – нет. Вывод очевиден: черная «песчинка» – вовсе не песчинка, а какой-то материал, аналогичный земному органическому веществу, некое подобие пластмассы. А зеленое пятно, по-видимому, живое. Оно содержит элементы приблизительно в том же соотношении, что и земные организмы. Ведь на Земле живые организмы на 99 процентов состоят из этих же четырех элементов – водорода, углерода, азота и кислорода…

Результаты анализа обрадовали ученых. Они свидетельствовали о некоторой общности между зеленым пятном и земной жизнью. Однако, как только группа заглянула в данные аминокислотного анализа, все надежды рухнули.