Русский разведчик отвесил нахалу звонкую оплеуху и сшиб с подоконника. Затем подхватил за шкирку и мощным пинком отправил вниз по ступенькам. Двое других испуганно бросились вверх по лестнице, но Штирлиц успел их схватить за одежду. Стукнув подростков лбами, Штирлиц повторил ту же процедуру, что и с первым негодяем. Подростки скатились по ступенькам и, открыв дверь головой, вылетели на улицу.

– Сколько лет? – поинтересовался русский разведчик у девушки.

– Семнадцать…

– Пиво будешь? Пошли.

И настоящий Штирлиц вместе с девушкой скрылся в своей квартире, откуда слышался женский смех и голос Айсмана, рассказывающий анекдоты.

– Что ж, – сказал Штирлиц из будущего, – на сегодня дело сделано. Пойдем пить пиво в «Три поросенка».

– А Штирлиц с Айсманом туда не заявятся?

– Нет! Мы с Айсманом сейчас поедем на футбол, там произойдет небольшая драка, меня заберут в полицию, а потом отправят в психиатрическую лечебницу.

– Вас в лечебницу? Вы что, с ума сойдете?

– По ошибке, – пояснил Штирлиц. – Глупые полицейские не поверят, что я – Штирлиц, решат, что у меня мания величия. Ну, и отправят в дурдом. А в дурдоме было классно! Там я пообщался с такой симпатичненькой медсестрой…

– А на футболе с вами ничего не произойдет? Вдруг Кальтенбруннер туда пошлет своих людей?

– Да нет, мы же на футбол поедем стихийно, никто об этом и знать-то не будет.

– А во время матча? Пока команды будут играть, агенты Кальтенбруннера могут ему доложить о вас, он пошлет своих людей.

– Не успеют доложить, – Штирлиц махнул рукой. – Не так уж долго будут играть команды. Я забью гол, а потом нас быстро скрутят и отправят в полицию.

– А в этом дурдоме не может случиться покушения?

– В дурдоме? – задумался Штирлиц. – Знаешь, Купер, помнится, там был один Кальтенбруннер…

– Так надо его посетить!

– Посетим, – согласился русский разведчик. – Но время у нас есть, давай, пообедаем в «Трех поросятах»!

И агенты из будущего направились в кабачок «Три поросенка».

– Знаешь, Купер, – задумчиво сказал Штирлиц, когда они на очередной машине, украденной Штирлицем, ехали к психиатрической лечебнице имени Второго съезда НСДАП. – Очень странно, но я не помню, чтобы профессор Плейшнер подходил ко мне в сорок третьем году и рассказывал о заговоре Кальтенбруннера. Ведь ты сказал, что если бы мы сюда не прилетели, то настоящий Штирлиц узнал бы об этом. А настоящим Штирлицем был в свое время я. Получается, что и в мое время уже прилетали Штирлиц с Купером, которые спасали меня от козней Кальтенбруннера?

– Время – это загадочная субстанция, – покачал головой агент Купер. – Вполне возможно, из-за нашего прилета изменилось будущее, а значит и вы. И в результате, вы просто не помните, что профессор Плейшнер вас предупреждал.

– Значит, по-твоему, я бы об этом должен был помнить, когда вы только-только оживили меня?

– Вероятно, да. А, прилетев сюда, вы сами будущее изменили и больше таких воспоминаний у вас нет.

– Но я же точно помню, что я ничего подобного не помнил. Иначе бы я сюда не полетел, дабы не подвергать себя в прошлом опасности.

– Все это весьма запутанно, Штирлиц, – агент Купер зачем-то покрутил пальцем у виска. – Я вас предупреждал об опасностях путешествия во времени. Недаром, первый указ, который издал Великий Император после изобретения машины времени, был указ о запрещении путешествий в прошлое.

– Нет, – упрямо заявил русский разведчик. – Я бы такого предупреждения не забыл. Значит, было предопределено, что мы из будущего прибудем в прошлое.

– Вы хотите сказать, что все предопределено? – спросил Купер.

– Ну да. По-моему, все изменения, которые могут произвести люди из будущего, уже и так были. То есть Штирлиц и Купер уже прилетали и спасали Штирлица из прошлого, поэтому Штирлиц из прошлого, то есть я, оживленный вами в будущем, и не помнил никаких предупреждений, из-за чего и полетел без особых раздумий в прошлое.

– Быть этого не может, – воскликнул Купер.

– Все может быть, – возразил Штирлиц, – кроме того, чего уж совсем не может быть…

Они подъехали ко входу в дурдом. Психиатрическая лечебница была окружена высоким забором, по верху забора красивым орнаментом вилась колючая проволока. Вход в лечебницу представлял из себя железные ворота, около которых в стеклянной будке сидели три охранника.

– Охрана, – сказал Штирлиц. – Так просто нас не пропустят. Придется дать им по голове, связать и сунуть в рот кляп.

– Зачем? – возразил агент Купер. – Не проще ли перелезть через забор?

– Колючая проволока! – указал Штирлиц рукой в сторону забора.

– Разве это проблема?

Штирлиц вспомнил, что они агенты из будущего.

– Ах, да, действительно! А тогда зачем перелезать через забор, если можно распылить в нем дырку?

– Тоже верно, – согласился Купер.

Они вылезли из машины, прошли вдоль забора и выбрали место, где вплотную к забору росли кусты. Купер аккуратно проделал дырку, и приятели проникли на территорию психиатрической лечебницы. Кусты за ними сомкнулись, скрыв дыру от нескромных взглядов снаружи.

– Как вы думаете, изначального Штирлица уже привезли?

– Наверняка, – ответил Штирлиц. – Насколько я помню, меня привезли в больницу еще засветло. А сейчас уже стемнело. В это время мы уже играли с Фюрерами в преферанс. Знатную расписали пулю. Я их обул на двадцать три марки! – похвастался он.

– Что ж, – вздохнул агент Купер, – надо стараться не наткнуться на господина штандартенфюрера.

– По-моему, в дурдоме нам этого можно не опасаться. Ну, примут еще за одного сумасшедшего Штирлица! У них Наполеонов и Бонапартов было штук двадцать, так почему бы не быть двум Штирлицам?

– И одному агенту Куперу, – добавил Купер.

Они проникли в здание лечебницы. В коридорах было сумрачно и тихо. Пахло лекарствами.

– Интересно, где у них лежит Кальтенбруннер? – шепотом спросил агент Купер.

– Сейчас поймаем кого-нибудь и спросим, – сказал Штирлиц и постучал в первую попавшуюся комнату. Из комнаты выглянул небритый мужик невысокого роста с длинными волосами, завязанными сзади в косичку.

– Ты кто? – строго спросил Штирлиц.

– Наполеон Бонапарт, император Франции, – заявил мужик и надел треуголку.

– Штирлиц, – представился русский разведчик. – Будем знакомы.

– Наслышан, – Бонапарт уважительно наклонил голову. – Я бы вас сделал в своей армии генералом! Немцы вас не ценят.

– Слушай, Бонапарт, не подскажешь, в какой палате лежит Кальтенбруннер?

– Кальтенбруннер? – Наполеон задумчиво поковырял в носу, а потом заложил руку за отворот пижамы. – В четырнадцатой!

– Спасибо, Бонапарт, – Штирлиц и Купер пошли по коридору, рассматривая номерочки на дверях. Император Франции долго смотрел им вслед, затем вернулся в свою палату, где на кроватях храпели еще три Бонапарта, и сел к круглому зеркалу, стоящему на столе.

– Черт побери, – сказал он своему отражению. – Кто я такой? Какой-то Наполеон! Хочу быть Штирлицем!

Император взял ножницы, отрезал свою косичку и показал зеркалу язык. Затем начал будить своих соседей по палате и кричать:

– Я – Штирлиц!

Один за другим Бонапарты просыпались и с завистью смотрели на своего коллегу, который выбился в Штирлицы.

– А нам можно? – робко спросил один.

– Почему нет? – удивился новоявленный Штирлиц. – Чем больше Штирлицев, тем лучше. Надо и другим Бонапартам сказать, пусть Штирлицами становятся! В футбол будем играть!

Наконец, Штирлиц и агент Купер остановились около четырнадцатой палаты.

– Здесь, – сказал Штирлиц.

– Как будем действовать? – спросил Купер. – Он ведь, наверно, не один живет? Перебудим тут психов, шум поднимется…

Вдруг из тринадцатой палаты, которая располагалась рядом, вышел Фюрер. Вышел и остолбенел. Он только что играл со Штирлицем в преферанс в своей палате, и вдруг Штирлиц стоит в коридоре!