— Петр, разрази тебя господь! Ну сколько можно?! — заорал «злой» следователь на своего коллегу, воинственно потрясая в воздухе руками. — Задрал уже со своей инсектофобоией, псих долбанутый! Хватит видеть в каждой мимо пробегающей букашке дистанционно контролируемую мини-химеру, которая хочет тебя убить! Меня уже достало жить в постоянном ремонте и слышать, как под ногами скрипят кристаллики рассыпанного повсюду яда!
— Оно следило за мной. Я знаю, я чувствую это!.. — громко шептал пожилой священнослужитель, безумными глазами уставившись на обожженное пятно, в центре которого лишь очень дотошный эксперт-криминалист мог бы попробовать найти те частички таракана, которые не испарились после контакта с наколдованной плазмой. — Не может обычное насекомое выжить в здании, где я каждые четыре часа обновляю изгоняющие гнус молитвы, а утром и вечером меняю по всем комнатам выдохнувшуюся отраву на собственноручно сваренное зелье! Это они! Они! Они не успокоятся, пока не достанут меня, отродья дьявола!
— Отпускайте подозреваемого, у нас опять ложная тревога. Отец Петр снова думает, что его пытаются прикончить посланцы того клана инсектомансеров, которых он в родстве с Повелителем мух обличить пытался. Проклятье, с какими же кадрами приходится в этой дыре работать, никаких нервов на них не хватит!.. — махнул секретарь автоматронам, удерживающим Олега.
Чародея поставили на пол и даже отряхнули. Жаль, не дали средства от ожога, оставленного на подбородке срывавшимися с клинка разрядами электричества.
— В общем, так, парень. Странный ты какой-то, и я тебе ни на грош не верю. Но раз ты не только исцелился и разбогател, но и остался жив, не лишился души и даже предъявить-то тебе по большому счету нечего, то значит, более-менее представляешь, с какими силами заигрываешь. В обычной ситуации мы бы обязательно добились того, чтобы столь подозрительный элемент находился под надзором. Но ты уже служишь в армии, имеешь пометку в личном деле о неблагонадежности и совершении сделок с силами тьмы, а также сослан в Сибирь. И потому если вдруг поймают тебя на жертвоприношении без лицензии или еще чем-нибудь в этом роде, то на тюрьму даже не надейся, сразу пойдешь на плаху. А сейчас радуйся: повезло тебе, можешь катиться восвояси. Только документы тебе оформим…
Выправление бумаг, куда заносили описание чуть ли не каждой имевшейся при себе у Олега монеты или гнутого кусочка золотой проволоки, заняло еще четыре часа, за которые боевого мага третьего ранга никто не поил и не кормил. То ли так ему священнослужители мелко мстили за неуступчивость и нежелание поднять им квартальную статистику, то ли это было еще одним элементом следствия, призванным проверить стрессоустойчивость и психическую адекватность чародея.
Впрочем, монахи не на того напали. Олег доказал им это, когда распахнул окно, притащил телекинезом снег из лежавшего в тени храма сугроба и пролетавшего мимо толстого жирного голубя, а потом наколдовал на ладони небольшой язычок пламени и попытался использовать свой шлем как котелок, чтобы сварить в нем суп. Полуощипанную и донельзя шокированную происходящим птичку у чародея отобрали и вышвырнули обратно на свободу, не обратив внимания на то, что летать она уже не может, а до лишь кое-где покрытой слоем наледи земли — метров шесть. Возможно, волшебнику показалось, но в процессе падения пернатый пытался материться на почти понятном русском языке, прежде чем малоразборчивое курлыканье сменилось громким шмяком.
Оценить состояние несостоявшегося обеда после жесткой посадки у боевого мага так и не получилось, поскольку крыльцо, на которое его вытолкали вместе со всем скарбом, находилось с другой стороны здания. Обойти, конечно, можно было, однако вес непонятно как увязанных в единый тюк сокровищ и артефактов составлял где-то килограмм сто пятьдесят, а может, и все двести. Кого-нибудь посубтильнее эта занимающая не меньше четырех кубометров поклажа вообще могла бы раздавить, но усиливший свои мускулы при помощи целительной магии чародей кое-как держался. Со стороны он, должно быть, напоминал гриб, только вместо аккуратной ровненькой шляпки на подрагивающих плечах с трудом удерживался бугристый асимметричный куль из туго перевязанной канатами парусины.
«Ну на фиг!.. Никогда не думал, что буду рад сорокапятипроцентным налогам, но вот поди ж ты! Если бы не они, то добыча из разрушенного города и те трофеи, что получилось по-быстрому найти в логове пиратов, наверняка сломали бы мне хребет… — только и мог подумать Олег, стоило ему лишь выйти за церковную ограду. Содержащий бесценные сокровища тюк оказался не очень-то бережно уронен прямо на мостовую, а боевой маг уселся на него сверху, как на большой камень. — Если святоши захотят устроить мне несчастный случай для успокоения своих нервов, им даже не будет нужно стараться сбить меня насмерть машиной или обещать отпустить все грехи какому-нибудь набожному душегубцу, которому срочно надо поправить свое материальное благосостояние. Достаточно просто наколдовать под ноги небольшую льдинку или камешек из-под сапога резко выдернуть, чтобы я кубарем покатился и сам себе шею свернул… Надо вызывать такси. Или нанять грузчиков. И вообще подумать о том, как добраться из Владивостока в Стяжинск с целой грудой сокровищ, за которые меня постараются прикончить все кому не лень… Стоп! Что-то я туплю! Видимо, и в самом деле, скитаясь по наполненным нежитью руинам, одичал маленько. Есть же банки!..»
Четыре часа спустя Олег был сыт, гладко выбрит, переодет в чистое и новое и в целом доволен жизнью. Владивосток, как город сразу и сибирский, и приморский, и приграничный, полнился людьми, богатеющими быстро и внезапно. Правда, тех, кто в нем столь же быстро разорялся, насчитывалось наверняка гораздо больше, но когда это неудачники волновали кого-нибудь, кроме их самих и их близких? А вот для сорвавших куш авантюристов финансовые учреждения были рады распахнуть свои двери. Самородки? Необработанные драгоценные камни? Части тел населяющих тайгу магических монстров, пригодные для артефакторики или зельеварения? Ценности любого рода, вывезенные из Японии или Китая? Дельцы принимали и переводили в звонкую монету решительно все! Себя тоже не забывали, понятно, делая деньги не столько на ценах за свои услуги, сколько на объеме товарооборота.
Императорский банк, называющийся так по той причине, что пятьдесят один процент его акций принадлежал человеку, ныне сидящему на троне, охотно принял и древние сокровища, и Олегову долю награбленной у османов добычи. Впрочем, последней оказалось не так уж и много. Во-первых, чародей щедро пожертвовал девяносто процентов в пользу бывших рабов, которые не имели за душой ни гроша и это все тащили, а во-вторых, Утес Зеленой Чайки оказался удивительно беден на звонкую монету и изделия из драгметаллов, а библиотеки с магическими гримуарами там и вовсе никогда не имелось. Видимо, пираты хранили свои сбережения где-то в другом месте: то ли на родину периодически их отвозили, то ли по укромным местам закапывали.
Служащие банка пригласили своего нового и, видимо, довольно состоятельного клиента в отдельный кабинет, куда подали обед, чистое белье и парикмахера, а сами, ничуть не стесняясь жадно насыщающегося мага, довольно шустро разделили притащенные им богатства на четыре неравных кучки. В одной лежали золото и драгоценные камни, принимаемые на десять процентов дешевле рыночной стоимости, так как ничего большего для ювелиров и артефакторов, чем лом цветных металлов, общеупотребительные монеты или вообще сырье из себя не представляли. Впрочем, шесть тысяч восемьсот рублей, зачисленных на тут же открытый счет, Олега более чем устроили. Подобные суммы на дороге не валяются: располагай он ими до принесения присяги — и мог бы выкупить у армии свой десятилетний контракт. Еще бы и на безбедную жизнь где-нибудь в глубинке осталось.
В другую кучку сложили артефакты, сделанные в царстве Кащеевом по гиперборейским шаблонам. Подобные редкости, да еще и в удивительно хорошем состоянии, по заверениям специалистов, имели немалую ценность для коллекционеров, особенно зарубежных. А зачарованная броня или оружие того же класса свободно покупались, ну или заказывались у мастеров, за сумму меньшую в пять — семь раз, в зависимости от конкретной вещи. Боевой маг расстался практически со всеми трофеями, кроме тех, которые решил оставить лично себе или подарить друзьям и не слишком-то любимому, но требующему особого подхода начальству, в результате чего его счет подрос уже до целых сорока двух тысяч. Огромные деньги, на которые Олег мог бы купить поместье вместе с крепостными, взбреди ему в голову такая блажь. Или не сильно потрепанный летучий корабль вместе с палубными автоматронами.
