Он добрался до дна, где лежали убитые немцы, на ходу схватил автомат убитого и кинулся наверх. Бежать стало тяжелее, временами ноги оскальзывались на траве.

Он выбрался и упал, переводя дух, а Виктор начал стрелять.

Из траншеи, где несколько минут назад еще били снайперы, уже показались немцы. Точными выстрелами Субботин снял двух самых резвых пехотинцев.

– Леха, беги в рощу, я прикрою. Потом моя очередь бежать будет.

К тому моменту Алексей едва успел отдышаться, но побежал. Виктор уже отдышался и мог стрелять точно.

Вот и березовая роща – просматривается почти насквозь. Алексей залег на опушке и приготовил винтовку к стрельбе.

– Витя, давай!

Субботин бросился бежать к роще. Немцы, увидев бегущего красноармейца, открыли стрельбу, но Алексей несколькими выстрелами убил наиболее активных стрелков. Остальные попрятались в траншею.

– Фу, добежал! – Субботин упал рядом с Алексеем.

– Надо убираться отсюда. Роща редкая, не укроешься.

Алексей поднялся, за ним последовал Виктор. Петляя между деревьями, они побежали на дальний конец рощи. Там, за ней, среди высокой травы была грунтовка. Снайперы побежали по ней, со все нарастающей тревогой в душе слыша, как сзади нарастает треск мотоциклетных моторов.

Алексей обернулся и увидел, что из-за рощи выезжают пять мотоциклов с колясками. На каждой коляске стоял ручной пулемет.

Беглецов заметили, и один пулеметчик дал очередь. Только на грунтовке мотоцикл трясет, и пули пролетели мимо.

– Стой! – скомандовал Алексей. – Бьем по пулеметчикам в коляске. По два выстрела – и ходу!

Снайперы остановились и вскинули винтовки. Бах! Бах!

Один пулеметчик выпал из коляски, другой уткнулся головой в пулемет. Куда попал Виктор, Алексей смотреть не стал.

Последний мотоцикл остановился, и пулеметчик дал длинную очередь. Убегать было глупо. Алексей прицелился и влепил немцу пулю в лицо.

Выстрелы смолкли.

Алексей повернулся к Виктору и вдруг увидел, что тот лежит в траве, раскинув руки. Поперек груди Субботина кровавой дорожкой пролегли несколько пулевых отверстий. Гимнастерка уже пропиталась кровью. С первого взгляда было ясно – наповал.

Треск мотоциклетных моторов приближался. Немцы-водители, разъяренные гибелью своих товарищей, приближаясь, делали короткие остановки и стреляли из автоматов.

Алексей не стал искушать судьбу – Виктору уже не поможешь. Петляя, как заяц, он побежал вперед по травянистой земле.

Треск моторов приближался. Алексей понял – не уйти, надо отстреливаться. Он остановился и вскинул винтовку. После пробежки никак не восстанавливалось дыхание, дрожали руки. Прицел колебался, и в нем появлялась то грудь мотоциклиста, то фара мотоцикла.

Улучив момент, Алексей выстрелил. Мотоцикл вильнул, описал полукруг и перевернулся.

Алексей перевел ствол на другого мотоциклиста – тот как раз остановился дать очередь и привстал на подножке, чтобы лучше видеть. Алексей опередил его, выстрелив ему в живот.

Широкой дугой, чтобы Алексей не ушел, трое других мотоциклистов охватывают кочковатое поле.

Алексей вложил в патронник патрон, смахнул пот со лба, прицелился и выстрелил. Да, видно, поторопился, и рука дрогнула. Мотоциклист продолжал двигаться вперед, но внезапно вспыхнул. Наверное, пуля угодила в бензобак. Хлынувшая струя бензина попала на раскаленный глушитель, и мотоцикл вспыхнул.

Мотоциклист соскочил с него на ходу. Однако униформа уже горела, и правая брючина уже была объята пламенем. Немцу бы сорвать с себя сапоги и объятые пламенем брюки, а он начал кататься по траве, пытаясь его сбить. Не исключено, что другие мотоциклисты подумали, что Алексей стреляет бронебойно-зажигательными пулями. Видя страшную смерть своего товарища в огне, они не выдержали, круто развернулись и поддали газу.

Алексей же бросился бежать в другую сторону.

Сделав на бегу очередной шаг, он неожиданно для себя полетел вниз. Оказалось, не увидел край высохшего ручья.

Упал он удачно, ничего себе не сломал. Схватив отлетевшую в сторону винтовку, он первым делом осмотрел прицел – не разбился ли? Однако повезло: оптика, хрупкая стеклянная вещь, была цела.

На ремне через плечо болтался немецкий автомат. Алексей открыл затвор, зарядил поодиночке патронами магазин винтовки. Отщелкнув магазин автомата, он увидел там всего четыре патрона. В подсумке у него лежала стандартная обойма – пять патронов к винтовке. И все! Не густо! Наткнется на группу немцев – боя ему не выдержать. Правда, еще пистолет есть. Он из него еще не стрелял, потому обе обоймы целы. Но главное – сам жив! Мясорубка была такая, что, похоже, он один невредимым выбрался.

Высохшее русло ручья было глубоким, по плечо; да еще густая трава по краям – со стороны и не видно. Алексей решил идти по руслу. Земля на дне высохла, потрескалась, встречались коряги и камни, поэтому приходилось смотреть под ноги, чтобы не упасть.

Потом берега ручья стали ниже, и он осторожно выглянул. Справа – луг, кочки торчат, вдали осока, стало быть – заболоченное место, немецкая бронетехника здесь не пройдет.

Слева, метрах в пятистах, – лес, причем густой. Не сибирская тайга, но для Алексея сейчас – лучшее укрытие. Он осмотрелся и, никого поблизости не обнаружив, направился к лесу. Но едва он подошел к опушке, как сзади раздался возглас:

– Стой!

– Стою. Дальше что?

– Оружие брось, руки подними.

– Ладно, коли так.

Алексей снял винтовку и бережно, чтобы не повредить прицел, положил ее в траву. Автомат бросил. Резко упав в траву, он перекатился, выхватил из кобуры «ТТ» и сделал выстрел на голос.

– Кончай дурить! – прокричали ему из леса.

– Выходи, чтобы я тебя видел, – ответил Алексей.

Из леса вышел красноармеец. Судя по ботинкам и обмоткам, это был пехотинец. Рук не поднимал, но оружия у него при себе не было.

Алексей поинтересовался:

– Ты один?

– Один.

– Ну смотри, соврал – первая пуля твоя.

Алексей поднялся, подошел к своему оружию, подобрал его и повесил на плечо.

– Ты чего орал «стой»? А у самого оружия нет!

– Есть, только один патрон остался, берегу его.

– Чтобы застрелиться самому? – пошутил Алексей.

– Из него захочешь – не застрелишься.

На опушке леса, за деревьями, стояло на сошках противотанковое ружье. Весу в нем – почти пуд, и ствол длиннющий, из такого действительно застрелиться невозможно.

– А второй номер где же?

– Я и есть второй номер. А сержанта убили.

– Так ты один ружье нес?

– Один, – вздохнул боец.

– Как тебя звать, откуда?

– Взвод противотанковых ружей, рядовой Диденко.

Алексей только головой покачал. Неудобно такую длинную и тяжелую железяку одному нести, ее обычно несут вдвоем. Правда, с ними еще боезапас.

– А личное оружие есть?

– Нет, – развел руками рядовой.

– Держи, дарю. Только в нем всего четыре патрона, – Алексей протянул рядовому автомат.

– Диденко, у тебя имя есть?

– А как же! Саньком родители назвали.

– Надо полагать, харчей у тебя нет?

– Откуда? Сам второй день не ел.

– Что думаешь делать?

– Не знаю, я думал – ты подскажешь.

– В стратегическом плане надо идти к своим, на восток. А в тактическом – воевать по ходу с немцами. Увидел – убей, все ближе к победе будем. А сейчас идем к какой-нибудь деревне, надо подхарчиться.

– Подожди, а ружье?

Уж очень не хотелось Алексею тащить эту тяжесть. Мало того, в случае опасности быстро с ним не укроешься. Да еще и патрон один. Алексей замешкался с ответом.

Диденко обиделся:

– Не хочешь помогать – скажи, я сам понесу.

– Вдвоем сподручнее.

Они подняли ружье на плечо.

Километра через два хода плечо набило. Тряпье бы какое-нибудь найти, положить под ствол.

– Привал.

С облегчением они сняли ружье, присели сами. Карту бы, сориентироваться – где мы? Может, деревня рядом была, мимо прошли.

– Ага, жрать только все сильнее и сильнее охота, – пожаловался Саша.