— Значит, вы не намерены сказать мне, кто это; вам запретили это делать. Я понимаю. Что ж, желаю ему удачи, кто бы это ни был.

— Ему это очень нужно, — сказал Саперб. — Кто бы это ни был. В том положении, в котором он оказался.

— Какие чувства вы испытывали, Нат, — язвительно спросила Молли Дондольдо, — общаясь с таким великим человеком? Ведь в чем, в чем, но в этом мы все единодушны — Бертольд Гольц является величайшим человеком нашей эпохи.

Нат Флайджер пожал плечами. Такси-автомат уже выехало за пределы города Дженнер и теперь взбиралось по длинному подъему, постепенно снижая скорость и двигаясь вглубь материка, в местность, которая поросла настоящими тропическими лесами, расположенную на огромном влажном плато, которое производило впечатление некоего реликта юрского периода. Болото, где водятся динозавры, отметил про себя Нат. Совершенно непригодная для людей местность.

— Мне сдается, Гольц еще кое-кого обратил в свою веру, — ухмыляясь, сказал Нату Джим Планк, подмигнув в сторону Молли.

С небес начал бесшумно падать дождь, прозрачный и светлый. Включились стеклоочистители, издавая громкий дребезг, который очень действовал на нервы. Роботакси свернуло с шоссе — которое, по крайней мере, было мощеным, — и выехало на проселочную дорогу из бурого камня; кабина подпрыгивала на каждом ухабе, сильно раскачиваясь и низко оседая на рессорах; где-то внутри механизма со страшенным лязгом переключилась передача, как только такси со скрипом и визгом, но все-таки приспособилось к новым дорожным условиям. У Ната сложилось такое впечатление, что такси не очень-то прилично справляется со своей работой. Его никак не покидало тягостное ощущение того, что теперь оно может в любую минуту приостановиться, сделать последнее усилие и надолго замереть.

— Вы знаете, что я ожидаю здесь вот-вот увидеть? — спросила Молли, вглядываясь в густые заросли, тянувшиеся по обе стороны узкой, все еще поднимавшейся в гору дороги. — Я ожидаю увидеть за следующим поворотом стоянку марсолетов Луни Люка, которые ровными рядами стоят на ней и именно нас поджидают.

— Именно нас? — спросил Джим Планк. — Почему нас?

— Потому что, — сказала Молли, — наше сегодняшнее предприятие на грани полного краха.

За следующим поворотом действительно показалось какое-то здание. Нат пригляделся к нему, пытаясь выяснить, что это такое. Старое, обшарпанное, на вид давно заброшенное… похоже, что это бензоколонка. Оставшаяся еще с тех времен, когда в автомобилях применялись двигатели внутреннего сгорания. Удивительное зрелище.

— Вот это старина! — воскликнула Молли. — Настоящий пережиток прошлого! Как здесь все необычно. Может быть, нам стоит остановиться здесь и осмотреть ее. Ведь это исторический памятник, наподобие древнего форта или старой мельницы с красными кирпичными стенами; Нат, пожалуйста, притормозите это чертово такси.

Нат нажал несколько кнопок на панели управления, и роботакси, мучительно застонав от недовольства собственными системами, остановилось перед бензозаправочной станцией.

Джи Планк осторожно приоткрыл дверцу и вышел наружу. При нем была камера японского производства, он раскрыл ее и, щурясь в тусклом, подернутом туманом здешнем освещении, стал глядеть в видеоискатель. От мелкого дождика лицо его заблестело, капли воды стекали со стекол очков, он снял их и засунул в карман пальто.

— Я сделаю пару снимков, — сказал он Нату и Молли.

— Там кто-то есть, — тихо произнесла Молли, обращаясь к Нату. Постарайтесь не двигаться и помолчите немного. За нами кто-то наблюдает.

Выбравшись из такси, Нат пересек красную каменную дорогу и вышел к бензоколонке. Он увидел, как внутри ее поднялся какой-то мужчина и направился ему навстречу. Дверь домика отворилась нараспашку. Перед ним стоял сгорбленный человек с несоразмерно большой, деформированной нижней челюстью и огромными зубами; человек этот начал оживленно жестикулировать и что-то сказал.

— Что он там говорит? — испуганно спросил Джим у Ната.

Человек, с виду уже далеко немолодой, продолжал нечленораздельно лепетать «хиг, хиг, хиг». Так, во всяком случае, послышалось Нату. Он как бы пытался сказать им что-то, но это никак ему не удавалось. Однако он не оставлял своих попыток. И Нат в конце концов был вынужден отметить про себя, что звуки, издаваемые им, все-таки складываются в какие-то знакомые слова; он напрягся, чтобы разобрать, что говорит этот человек, приложил даже ладони к ушам и ждал, пока неугомонный старик с огромной челюстью, продолжавший жестикулировать, все-таки выразится достаточно вразумительно.

— Он спрашивает, — сказала Молли, обращаясь к Нату, — привезли ли мы почту?

— В здешних местах, по-видимому, заведено, что проезжающие по этой дороге машины привозят сюда почту, — сказал Джим, а затем, повернувшись к пожилому мужчине с массивной челюстью, добавил. — Извините нас, мы не знали об этом. У нас нет для вас почты.

Кивнув, старик успокоился. Он явно понял сказанное.

— Мы разыскиваем Ричарда Конгросяна, — сказал Нат старику. — Мы едем верной дорогой?

Старик посмотрел на него как-то искоса, лицо его приняло хитрое выражение.

— Овощи у вас есть? — вот что, как будто, сказал он.

— Овощи? — удивленно переспросил Нат.

— Я вполне могу обходиться одними овощами.

Старик подмигнул ему и протянул руку, как бы ожидая чего-то, надеясь что-то получить.

— Извините, — смущенно произнес Нат.

Затем повернулся к Джиму и Молли.

— Овощи. — повторил он. — Я не ослышался? Вам удалось разобрать, что он сказал? Именно это он сказал, верно?

Старик тут же довольно внятно прошамкал:

— Я не могу есть мясо. Подождите.

Он стал рыться в карманах своего пиджака и извлек карточку, грязную и замусоленную, на которой было что-то напечатано, протянул ее Нату. На ней едва ли можно было что-то прочитать. Нат поднес ее к свету, прищурился, пытаясь разобрать напечатанные на ней буквы.

"Покормите меня, и я скажу вас все, что вам хочется услышать.

Благодарю от имени ассоциации «чап-чапычей».

— Я чап-чапыч, — подтвердил старик, неожиданно отобрал у Ната карточку и водворил ее снова в карман пиджака.

— Давайте-ка сматываться отсюда, — тихо сказала Нату Молли.

Раса, вызванная к жизни воздействием радиации, отметил про себя Нат.

Чап— чапычи Северной Калифорнии. Здесь как раз расположен их анклав. Ему вдруг захотелось узнать, сколько их здесь? Десять? Тысяча? И вот такую местность выбрал для себя Ричард Конгросян в качестве места обитания!

Но, возможно, Конгросян был прав. Ведь это тоже люди, несмотря на их уродливую внешность. Они получают почту, выполняют какие-то несложные работы или поручения, а может быть, просто существуют на пособие, выделяемое администрацией округа, если совсем не в состоянии работать. Они никого не беспокоят и во всех отношениях совершенно безвредны. Он теперь даже испытывал некоторое чувство стыда за свою собственную реакцию — эту его первоначальную, совершенно инстинктивную антипатию к чап-чапычам.

— Хотите монету? — спросил он у старика — чап-чапыча и протянул ему платиновые пять долларов.

Кивнув в знак благодарности, чап-чапыч принял монету.

— Спысиба.

— Конгросян живет где-то вдоль этой дороги, верно?

Чап— чапыч показал, в какую сторону ехать.

— Вот и прекрасно, — произнес Джим Планк. — Поехали дальше. Мы на правильном пути.

Он повернулся к Нату и Молли и повторил, на этот раз более настоятельным тоном:

— Поехали дальше.

Они все снова расселись в кабине такси. Нат включил двигатель, и они проехали мимо бензоколонки и старика — чап-чапыча, который стоял, глядя на то, как они отъезжают, с безучастным видом, словно отключенный симулакрон.

— Ну и ну, — выдавила из себя Молли, тяжело отдуваясь. — Конгросян, наверное, совсем рехнулся, как о том уже давно говорят, зарывшись в такой глуши. Я бы ни за что не стала жить в таком болоте. Я уже сожалею о том, что приняла участие в этой поездке. Давайте-ка лучше запишем его в студии, о'кэй? Мне не терпится вернуться.