— Ну да. — раздался голос Майко: — ты у нас та еще стерва.

— Пожалуйста, Майко-чан, теперь ты можешь выйти сюда и высказать все, что ты обо мне думаешь. — и Акира сделала шаг в сторону, села на стул.

— Хорошо. Хорошо! Я скажу. — Майко вышла в центр зала, приняв свой обычный облик: — Ты! Да ты просто задавака! Лицемерная и трусливая, только и можешь что зад у старика подлизывать! У тебя всегда все было! Ты училась в элитной школе, у тебя были репетиторы, личные инструкторы, даже свой теннисный корт! Тодай! И что? Все, чего ты добилась — стоять за спиной у старика и только потому, что ты можешь дать ему закурить! Акира-зажигалка! Хах! А что до ситуации, то это просто дерьмо, а не ситуация, мы теперь у всего города на прицеле. Хоть кто может нам голову из-за угла прострелить, нам надо или первыми бить, или сваливать из города, а все потому, что какой-то умничке из Тодая захотелось поумничать с боссом и взять на себя обязательство поработать мишенью!

— Погоди, Майко, не надо так! — вскочила Читосе: — она же как лучше хотела!

— А ты вообще сиди, барышня в беде! Ладно, попалась ты ногами в жир, но нашла к кому припереться за помощью — к якудза! Тебя в детстве не учили, что якудза — это плохо?! Приперлась, вся такая беспомощная, помогите ей, а теперь кто расплачиваться будет? И чем? Что у тебя есть вообще, кроме мордочки смазливой? Вон, Син, хоть головой выдался, правда планы его не работают совсем, толку от него в команде — только за ляжки хватать. — выдала Майко, ее ноздри расширились, щеки покраснели, она сжимала кулаки, готовая драться.

— Да ты… да ты сама то! — выкрикнула Читосе, вскакивая на ноги: — ты только и можешь что над всеми издеваться, а сама ничего не делаешь, только крушить можешь! Да вместо тебя можно просто бульдозер взять! И приперлась я к якудза, потому что тебя знала, а не знала бы — так и лучше было бы!

— Погоди, Читосе-тян. — сказала Акира: — сейчас очередь Майко. Пусть скажет все до конца.

— А чего тут говорить. — махнула рукой Майко: — мы все тут живые трупы. Не от местных героев или полиции и СКПУ, так от конкурентов старикана, а как все выполним, что надо — так и от самого старикана. Думаешь, нам дадут жить спокойно, сидеть там в шезлонге и пить коктейли с маленькими зонтиками? Да, да, как же. Все наемники попадают в рай. Закопает нас старикан, как необходимость отпадет. Решит все вопросы нашими руками и все. Что он потеряет то? Купит себе зажигалку в магазине по сто иен, вот и вся твоя цена, Акира. — Майко выдохнула и схватилась за голову: — господи, так хорошо было, пока я вас не знала. Все у меня. — она села на диван и замолчала.

— Читосе? — сказала Акира: — ты хотела сказать?

— Да. — Читосе встала и прошла в середину гостиной: — я хотела сказать, что я не напрашивалась в вашу веселую банду наемников, это вы мне предложили. И я понимаю почему — мы с Сином примерно одного роста. И я знаю о том, что Син это Сумераги-тайчо. Вот только поэтому. Да только я не просила такой чести! И когда я согласилась на это, то я согласилась с полным осознанием опасности, которая может мне грозить! И не думай, Майко, что мне было легко. Да я только от одного … не отошла, а тут — вы. У меня просто не было сил сказать «нет», тем, кто только что спас меня! Поэтому я согласилась, Акира, а не потому, что я авантюристка и хочу легкие деньги. Господи, да после всего, что произошло я хочу просто убраться куда-нибудь далеко-далеко, забиться в угол и не видеть никого еще лет пять! Так что, знаешь, что Майко — пошла ты нахрен! И ты, Акира — тоже пошла нахрен! А ты, Син, тебя я боюсь, я даже не знаю, как себя с тобой вести, потому что только что ты подросток и ветер в голове, а через секунду — как старик какой-то. Поэтому, Синдзи-кун — тоже нахрен иди. — Читосе замолчала и села на диван, не глядя на нас.

— Синдзи-кун? — наклонила голову Акира. Я встал и прошел на середину.

— Что сказать. Ну да, пошел я нахрен, ага. Только вот я так понимаю, что от того, что я нахрен пойду, ты нахрен пойдешь, все мы тут туда прогуляемся — проблема-то не решится. Мы не команда. У нас нет единоначалия, нет командного духа, кто в лес, кто по дрова. Ты, Читосе — продолжаешь вести себя как «девочка-девочка», а игры уже кончились. И ты права, будет опасно. И если ты не готова к этому, то вон в том направлении дверь. Майко — я разочарован. Ты всегда казалась мне стабильной и разумной, даже когда… перегибала палку. Но у тебя просто фетиш какой-то на Акиру, а нам работать вместе. Да в конце концов, оставь ты ее в покое! Акира, теперь ты — ну что за рабские приемчики психологии? Мы что, кучка подопытных хомячков? И я сам — да я признаю, что … что трудно со мной. Я самовлюблённый, эгоистичный, большую часть времени хочу вас всех трахнуть, вместе и по очереди. Я может и ввязался во все это только потому что хотел Майко понравиться, в надежде что она даст мне … лет через пять. Довольны?! — я замолчал и сел на место. Никто не смотрел друг на друга. Молчание затягивалось.

— Пойду, чай поставлю. — пробормотала Майко, встала и удалилась на кухню. Читосе скользнула за ней, обронив что-то вроде «помочь бы надо». Через некоторое время встала и Акира. Удалилась туда же. Я вздохнул, проследовал за ней. На кухне было тихо. За столом сидели Акира и Читосе, Майко стояла возле чайника.

Чайник вскипел. Читосе молча встала и расставила перед каждый по чашке. Акира открыла заварник и сполоснула его горячей водой, вытерла полотенцем и поставила на стол. Я открыл жестяную красную банку с зеленым чаем и насыпал четверть заварника. Майко залила все кипятком, и мы сели ждать, пока чай заварится. Молча. Все смотрели на коричневый керамический чайник так, словно бы ждали от него откровения. Или пророчества. Чайник тоже молчал, поддавшись общей атмосфере, царившей в помещении.

— А я люблю зеленый чай. — неожиданно сказала Читосе: — в деревне еще когда жила, бабушка каждый день заваривала. Тогда таким горьким казался, я его не любила, а сейчас люблю. Наверное потому, что по бабушке скучаю…

— Терпеть зеленый чай не могу. — сказала Майко тихо: — это у меня подарок остался. Я больше по кофе. Или виски. Коньяк. Кола. Все что угодно, но не чай.

— Чай это… — Акира подняла заварник и вылила первую заварку, снова налила кипяток и поставила настаиваться: — чай это не напиток даже. Это философия. Так мама говорила. Но я лично не верю. Это просто ферментированные сухие листья, которые мы заливаем кипятком.

— Для тебя Акира, ничего святого нет. — попытался пошутить я. Акира только головой кивнула: — так и есть. Не должно быть для человека думающего ничего святого просто на веру. Чай — это лишь листья, любовь это лишь гормоны, Дед Мороза не существует.

— Язычница. — вяло проворчала Майко.

— Варвар. — не осталась в долгу Акира, впрочем, тоже без особого энтузиазма.

— А почему я — варвар? — удивилась Майко.

— Потому что нет слова «варварица» или «варвариха». Ты — варвар.

— Ну хорошо. Я — варвар. — легко согласилась Майко.

— А я — язычница. — кивнула головой Акира.

— А я — барышня в беде. — сказала Читосе.

— Ну, я видимо — малолетний психопат. — продолжил я. Мы помолчали. Акира разлила чай и терпкий аромат заполнил кухню Майко. Акира отпила немного чая, взяв свою чашку двумя руками, так, словно бы замерзла и грела руки, откинулась в кресле и посмотрела в потолок. Помолчала.

— Майко. — сказала она.

— Угу. — откликнулась та.

— Это все еще мои трусы у тебя на люстре?

— Угу.

— А чего не снимаешь-то?

— Сперва лень было. А потом как-то привыкла уже. — сказала Майко. Мы с Читосе тоже задрали головы наверх. Действительно, еще висят.

— Знаете что. — сказал я через некоторое время: — я — малолетний психопат, Читосе — девушка в беде, Акира — задавака и лицемерка, Майко — варвар и грубиянка. Но другой команды у нас нет. У нас есть только эта. И залезли мы в это все … гуано все вместе, вот все вместе и будем выбираться. Потому что по одному у нас точно не получиться.