Доминго слушал его, но не совсем верил тому, что говорил Спэнс. Он знал, что есть “гудлайфы”, даже может быть в каждой человеческой формации, но никогда прежде с ними не сталкивался и не мог допустить, что какое-либо живое существо согласиться быть слугой берсеркеров.

— Ты сказал, что пришельцы за бортом стали такими, как сейчас, совсем недавно, — обратился Бейза к Искателю. — Но как это понять? Недавно — это сколько?

— Трудно определить. Я только могу сказать, что это короткий отрезок времени — ну что-то вроде одной человеческой жизни.

— Не обижайся, Искатель. Но это звучит неправдоподобно. Я имею в виду, как могут они думать, если их мозги представляют пустоту? А потом разве можно за такое короткое время развития создать свой язык? И сколько длится их жизнь?

— Ты не удивлялся и не находил бы это столь неправдоподобным, если бы знал больше о законах Галактики — был резкий ответ.

— Хм! — растерянный Искандер замолчал.

— Но я допускаю, что моя оценка эволюционного времени не совсем точная, так как я могу определить время только по их собственному восприятию: так как оно существует в их сознании. А если быть точнее, догадываюсь потому что мне довольно трудно перевести их временные рамки в ваши.

Обстановка стала более спокойной и Симеон подумал, что неплохо бы вернуться в каюту, чтобы одеться как следует. Но чувство долга взяло верх и он остался на боевом посту.

Через несколько минут произошел еще один всплеск тревоги. На борту снова появилось несколько непрошеных пришельцев. Доминго увидел одного из них. На расстоянии примерно метра от своего лица. Перед приборами, вдруг, возникло серое призрачное видение. Это можно было сравнить с легкой тепловой волной. Существо возникло и мгновенно исчезло — Доминго даже не успел отреагировать.

Бортовые генераторы полей продолжали работать. Создаваемые поля действовали на пришельцев по-разному: одни замедляли или искажали их движения, другие — вызывали явный дискомфорт. Ряд полей воздвигали препятствия, преодолеть которые пришельцам было явно не под силу. Конечно, желательно было бы обеспечить такой барьер на всем корабле, но задача эта была весьма трудной при имеющемся оборудовании.

Тем временем, пришельцы продолжали исследовать “Пэрл”.

— Искатель, скажи им, чтобы убрались с нашего корабля.

— Я попрошу их, капитан. Думаю, что не стоит им приказывать.

— Согласен. Но только, если они в состоянии понимать просьбу. В противном случае, я найду способ” превратить ее в приказ.

Искатель, похоже, нашел самый эффективный способ уговорить их, так как посетители немедленно удалились.

Люди на борту “Пэрла” придумали имя возникающим как бы ниоткуда пришельцам — “Туманчики” и с недоумением размышляли, как могли эти существа, намного моложе, чем человечество, пройти такой большой путь развития за предельно короткий срок.

Доминго же волновала другая проблема. Вопреки мнению Искателя, он не мог не учитывать предостережения Искандера и Спэнса. В конце концов не исключено, что эти самые “Туманчики” — создания берсеркеров для борьбы с человечеством.

Другие тоже допускали такую возможность, но:

“Как могли берсеркеры создать такую сложную форму жизни”, — думали они. Это не под силу даже человеку. А ведь он знает биологию лучше, чем эти проклятые машины”.

Через Кармпэна пришельцы снова высказали подозрение: слишком много, по их мнению, общего между крепким, металлическим “Пэрлом” и берсеркерами. На что Искатель возразил, что есть одно, очень существенное различие между ними: на “Пэрле” много человеческих жизней, в то время как на берсеркерах — такое бывает крайне редко.

Другой отличительный фактор состоит в том, что корабль с человеком на борту во время своих полетов никогда не наносит вреда скоплению любых форм жизни в туманности. Но пришельцы возразили, что это не ответ по существу.

Прошел долгий, нескончаемый час. К этому времени Доминго и его людям стало ясно, что пришельцы имеют более скоростные возможности для перемещения в туманной среде, по сравнению с людьми, потомками земли и даже по сравнению с берсеркерами. Кроме того, “Туманчики”, благодаря своей способности обнаруживать малейшие пустотные щели в бурлящей Туманности, могут проникать на любой корабль без наличия люков или какого-либо входа.

Они сообщили Искателю, что точно так же могут проникать и на берсеркеры, правда, при условии, что последние их не заметят... Однако, теперь берсеркеры

знают об их существовании и на такие проникновения дают отпор.

— Капитан. Если “Туманчики” могут разбить берсеркер, значит они могут разбить и нас. Но Доминго не терял присутствия духа.

— Я уже думал об этом, Искандер... Продолжай, Искатель...

— Неодушевленный металлический убийца, — рассказывал далее Кармпэн, — потеряв несколько своих кораблей, тут же принял контрмеры и создал не только эффективные поля-барьеры, но так же и поля-убийцы против “Туманчиков”. Правда, последние действуют только на коротком расстоянии, поэтому берсеркерам не слишком сопутствует удача при охоте и уничтожении “Туманчиков”.

Открытие новой разумной формации человечества в Галактике — это одно из самых редких событий в истории Вселенной. Даже при наличии стольких нерешенных проблем, люди на борту были поражены этим.

Все, кроме Доминго. Он, похоже, воспринял все, как должное. Он больше думал о том, повысит ли сотрудничество с пришельцами его шансы в погоне за “Левиафаном”.

Капитан, надеясь на то, что сможет получить значительное подкрепление со стороны “Туманчиков” в борьбе против своего смертельного врага, попросил Кармпэна выяснить у них все, что те знают о берсеркерах.

— Спроси у них, знают ли они некоего неодушевленного убийцу по имени “Левиафан”?

После непродолжительного молчания, Искатель был готов дать ответ.

— Знают и даже дали специальное имя для “Голубой смерти”.

Кармпэн перевел это название на язык потомков землян и получилось “Неодушевленный металл — несущий смерть”.

— Среди этих “Туманчиков”, — сказал Искатель есть один, разум которого открыт для меня более других, от него я получаю в основном информацию.

— Я думаю, что это именно то, что нам надо. Как ты обращаешься к нему? Или как ты должен обращаться к нему или к ней?

— Мне трудно сказать, есть ли имена у “Туманчиков”. Но, кажется, ты попал в точку, черты женственности угадываются.

Симеон недоумевал, как Кармпэн мог определить пол существа, принадлежащего человеческой формации, с которой он никогда прежде не сталкивался.

— Ты считаешь — это своего рода лидер среди них, да? — спросил Доминго.

— Уверен, что лидеров они имеют, — ответил Искатель, раздумывая, — но я не думаю, что она принадлежит к их числу.

Капитан задумался. В конце концов это не так важно было для Доминго, как обращаться к собеседнику, вежливость хорошо было бы соблюсти, но в данной ситуации важнее другое.

— Давайте назовем своего собеседника “Спикером”, хотя бы между собой. Если она даже и не является лидером, то, несомненно, находится в тесном контакте с ним.

— Как ты думаешь, — вмешался Симеон, — они нам тоже придумывают имена?

— Если и придумывают, то, наверное, такие, о которых не хотелось бы и знать, — сказала Брэнвен.

Остальных на борту корабля эта тема мало волновала, им хотелось поскорее выпутаться из ситуации.

Кармпэн, вероятно, воздержался от ответа, потому что был подключен к другому каналу.

— Я задам им еще несколько вопросов относительно “Левиафана”, — сказал он Доминго. — К сожалению, у них нет данных о нем, полезных для нас. Но... Подожди... они еще что-то, кажется, хотят сказать. Уверен, тебя это обрадует, капитан, — после этого Искатель замолчал на некоторое время, а затем объявил, что получил от призрачных существ предложение для капитана.

“Туманчиков” особенно беспокоит “что-то”, очень напоминающее объект берсеркеров. Если люди внутри тяжеловесного “Пэрла” помогут им уничтожить берсеркеров, то “Спикер” и те, кто с ней, будут вечно благодарны, заключил Искатель, — именно так я воспринимаю то, что они пытаются мне передать.