Лаз для выхода наружу, изначально широкий и функциональный, сейчас настолько зарос мусором и обломками старых роботов, что даже компактный в своих размерах механический пес с трудом пробирался внутрь. Он припадал брюхом к дну туннеля, царапал боками стены, и в одном месте даже чуть было не застрял, зацепившись манипулятором за вплавившийся в металлический каркас обуглившийся сердечник, сейчас уже смутно напоминавший о том, что когда-то приводил в действие здоровенную автономную махину. Кое-как пес протиснулся вперед, поднырнул под перегородившую дорогу начавшую ржаветь механическую руку, с усилием преодолел плотную мембрану, отделявшую лаз от предшлюзовой камеры. Смирно дождался окончания действия систем первичной обработки, шагнул в открывшуюся перегородку и, наконец, оказался внутри космической станции.

Шестьсот семнадцатый с раздражением стянул массивный шлем со взмокших от пота волос. Пока пес проходил вторичную обработку, его оператор мог передохнуть.

Дело не быстрое.

- Долго, - недовольно прокомментировал его работу один из инженеров.

- А ты разгреби дерьмо в шахте, быстрее будет, - безжалостно обрезал Шестьсот семнадцатый и откинул со влажного лба налипшую темную прядь.

Инженер что-то бурчал, уже почти не слышно, но поспорить не смог. Лаз и вправду был завален мусором, затруднявшим любые перемещения в его пространстве. Шестьсот семнадцатый встал с продавленного, обмусоленного кресла, насквозь пропитанного потом сотен, а может даже тысяч операторов, бывших здесь до него, и быстро размял затекшее тело. Мышцы неприятно ныли. В голове начинал воскресать ставший уже привычным тихий мерный гул, предвещавший, как правило, начало небольшой мигрени.

- Ремонтные работы завершены успешно, - нажав кнопку, озвучил инженер. – Функциональность внешнего ретранслятора щита возвращена до отметки в… - небольшая пауза, нахмурившиеся брови, быстрый острый взгляд в сторону Шестьсот семнадцатого. – До отметки в 83%. Стандартный средний показатель до поломки составлял 71%. Рапортую о закрытии заявки. Дежурный инженер седьмого сектора, Сорок пятый-Д.

Панель управления коротко пикнула, подтверждая передачу сообщения и получение подтверждения.

- Как у тебя получилось? – спросил мужчина, косясь на оператора. И действительно, виданное ли дело, когда после починки техника стала работать на дюжину процентов лучше, чем до поломки. И, что еще хуже, это результат деятельности одноразового специалиста, не имевшего в имени даже приставки с обозначением сектора предписания. Таких считали бродягами, низшим сортом обслуживающего персонала, привлекательным исключительно за счет собственного персонального робота. Хотя конкретно этот, поджарый и серьезный парень, сам чем-то напоминавший опасного пса, производил более серьезное впечатление. Результаты его труда поражали не меньше.

- Мозгами пользовался, - все так же неприветливо отозвался Шестьсот семнадцатый и поднес к панели руку с наручными часами-коммуникатором. Заработанные честным трудом кредиты перешли на его счет, коротким мелодичным звоном сообщив о зачислении.

Хамством в чистом виде это назвать было нельзя. Такие высокие результаты ремонта и вправду были обусловлены тем, что Шестьсот семнадцатый позволил себе отступить от выданных ему инструкций и действовать по обстоятельствам. Роль сыграло не столько знание техники – в этом он все же значительно уступал инженерам, сколько умение ухватывать нюансы и обращать внимание на мелочи, из которых складывалось часто совершенно иное впечатление, чем было озвучено заранее.

Система отреагировала на окончание вторичной обработки и раскрыла шлюз, впуская робота-пса в помещение, в котором находились инженер и оператор.

Шестьсот семнадцатый, больше не испытывающий необходимости прибывать в этом месте, подхватил массивный громоздкий шлем, которым пользовался только в случае использования робота для выхода наружу, в открытый космос, и звучным щелчком пальцев перевел пса в режим автономного функционирования. Парень жутко устал и просто мечтал о том, чтобы поскорее оказаться в собственном жилом блоке.

- Ко мне, мальчик, - Шестьсот семнадцатый хлопнул рукой по бедру и пес, здоровенная махина в пару сотен килограмм весом, поспешила к нему. Вдвоем они покинули помещение, под весьма неодобрительный взгляд инженера.

Снаружи царила привычная тишина. Соединительный коридор был пуст и выглядел давно заброшенным. Металл побурел, мелкая решетка под ногами то и дело обрывалась дырой, не хватало части ограничителей и боковых ламп. Центральная линия освещения приобрела странный зеленоватый оттенок, что означало наступление промежуточного времени между красным и синим – условно дневным и ночным – временем суток.

По старой доброй привычке звук шагов Шестьсот семнадцатого был практически не слышен, хотя с первого взгляда, наверное, сложно понять, как можно красться в огромных, массивных рабочих берцах. Зато пес топал за двоих, скрежеща когтями о сетку.

Сегодня они потрудились на славу. Хотя на самом деле работа Шестьсот семнадцатого заключалась не в ремонте и не прочих иных услугах, для выполнения которых его нанимали, иногда он был рад просто выложиться по полной, без оглядки, не задумываясь о том, что следует сказать, сделать, учесть и продемонстрировать. Обычный физический труд выглядел более благородным, что ли, в сравнении с тем, чем он занимался остальное свое время. И спалось после него не в пример крепче и спокойнее.

От мыслей его отвлекло навязчивое пищание коммуникатора. Идентификатор на дисплее принадлежал человеку, сбросить вызов которого стоило себе дороже. С тяжелым вздохом Шестьсот семнадцатый вынул из боковой части браслета микронаушник и вставил его в левое ухо.

- Что? – коротко спросил парень.

- Во-первых, здравствуй, - беззлобно произнес Дед. – Я тоже рад тебя слышать.

Шестьсот семнадцатый промолчал, и после короткой паузы его собеседник продолжил:

- Твое прежнее задание отменяется. Дело срочное, так что, где бы ты ни был, дуй сразу к себе.

- У вас все всегда срочное, - не впечатлившись его словами, Шестьсот семнадцатый даже шага не ускорил. Нагнулся, проходя под провисшей связкой толстых кабелей, и в ближайшем разветвлении коридоров свернул влево. Что бы там ни было, приказ идти домой означал, что хочет он того или нет, ему придется вернуться в свой блок в самом скорейшем времени. А этот путь, насколько он помнил, хоть и не являлся самым комфортабельным, позволял сократить приличное расстояние. Карта развязок ближайших к его нынешней берлоге секторов мерцала перед внутренним взором, словно начерченная люминисцентной краской.

- Моя б воля, я б тебя в шахте суток на трое запечатал, - пробурчал Дед. – В воспитательных целях. Будешь знать, как старших уважать.

- Наваляю, когда вернусь, - честно предупредил Шестьсот семнадцатый.

Дед хихикнул в переговорник. Фоновым шумом слышался писк нажимаемых кнопок и неприятное жужжание, отзывавшееся в ушах. Шестьсот семнадцатый позволил себе улыбнуться краем губ. Дед оставался едва ли не единственным, кто просто воспринимал его таким, какой он есть, и практически никогда не обижался, не смотря на грубоватый и нелюдимый нрав парня. В другое время и в другом месте Шестьсот семнадцатый наверняка бы позволил себе сдружиться с этим стариком, может, пропустить по чашке какого-нибудь пойла вечерком, после смены. Но та, теоретически возможная жизнь, чем дальше, тем больше выглядела как фантастическая выдумка, а не потенциальная реальность.

- Начальство желает тебя видеть, срочно, - посерьезневшим голосом повторил Дед. – Давай только поактивнее, а то обоим влетит.

Шестьсот семнадцатый пренебрежительно фыркнул. Им надо, они и подождут. Шаг, впрочем, все же ускорил, механически отмечая, что пес довольно быстро приноровился к новому темпу.

Прочистить бы его, да прогнать по диагностике, но все никак руки не дойдут.