У Севера щека нервно дернулась. Норис губы в одну полосу сжал. В то же время ладони Зака вспыхнули огнем.

— Хватит, Север! — прошипел Вит. — Это вечер не твоего факультета. Шел бы ты отсюда.

— А кто это у нас? — некромант с наигранной леностью перевел взгляд на Вита. — Зверек? Мало мы вашего брата в прошлом году гоняли, новые повылазили…

Лицо Вита пошло темными пятнами, губы дрогнули обнажая зубы ставшие мелкими и острыми. Он уже готов был прыгнуть на блондина. Но путь ему преградил Норис.

— Мы не хотим открытого противостояния с некромантами…

— Еще бы, — огрызнулся блондин не дав ему договорить.

— Мы тоже не ругаться сюда пришли. Мы деток и зверенышей не трогаем… — раздался смешок дружков Севера.

Рин глухо зарычал, ухватил за плечо дернувшегося вперед Вита. Несколько парней нашей группы сделали уверенные шаги по направлению к «гостям».

— Не нужно портить вечер, — кинулась я, чувствуя, как накалился воздух между боевиками и некромантами.

Север кивнул.

— Хоть кто-то умный, среди головоротов, — и на меня посмотрел. — Я попросил всего один танец и незаконченный разговор.

У Зака скулы напряглись. Я глянула на него быстро. Норис с Рином и Витом тревожно переглянулись. А я уже к Северу направилась.

— Один танец, и вы уходите, — сказала твердо.

Шатен неприятно оскалился смотря на боевиков презрительно. Север кивнул, и тот вместе с остальными некромантами отошел в сторону.

— Вот и умница, — шепнул Север, привлекая меня к себе.

Зак, Норис, Вит, стояли сверля нас взглядами. Плавно заиграло фортепиано, вплелась в его мелодию флейта, нежно вторили им струны гитары. Все собравшиеся стояли и смотрели, не танцевал никто. Только мы вдвоем. Я молчала, рука Севера обнимала мою талию. Дышал он часто. Странное у него было дыхание, холодное. И руки, обнимающие меня тоже холодные, и глаза совсем белые без тени зрачка, лишь едва видный ареол бледной синевы. Пальцы уверенные и жесткие, скользнули чуть ниже чем это было позволительно. Я взглянула на него с вызовом.

— Не смей!

— Тогда не отводи от меня взгляда, — шепнул он возбужденно. И я больше не отводила. Не могла. Рука Севера легла обратно на талию. И дыхание участилось. У меня сердце ухнуло будто в пустоту. Разом воспылало жаром в венах. Молоточками застучало в висках. Тело, почувствовав чужую энергию заныло, желая возобладать ею. «Только не это! Не сейчас!» — успела подумать я, чувствуя поднимающуюся волну. И что самое ужасное блондин тоже её чувствовал. Видел в моих загоревшихся лиловым зрачках. «Проклятие!» – лихорадочно мелькнуло у меня в мыслях. Губы Севера изогнулись довольно. Лицо совсем близко к моему приблизилось, так что дышать стали синхронно.

— Трудно себя сдерживать? — поинтересовался он хриплым шепотом, с трудом выдавливая слова.

— Тебе, смотрю, тоже не комильфо! — ответила осипшим от напряжения голосом. — И все же я просила бы взять себя в руки.

— Себя? Мне легче взять тебя, чтобы успокоить то безумие, что кипит в моей крови, — у него глаза лихорадочно блестели. — И поверь, никто из находящихся здесь ничего не сможет мне сделать. Зато ты могла бы приобрести очень серьезного заступника. Нехорошо у нас знакомство вышло. Но, сейчас я прошу. А это дорогого стоит, — он с силой прижал меня к себе.

Зак руки в кулаки сжал. Его с трудом удерживал Норис.

«Нужно остановить этот танец и это желание, на которое я вот-вот сорвусь!» — мысли пронеслись тоскливые с точным пониманием, что ничего я не сделаю. Не захочу. Тело уже горело и требовало чужой силы, ломая мою волю.

Я кружилась в такт медленной музыки не чувствуя ног. Вел Север. Сквозь платье чувствовалось его холодное тело, частое сердцебиение. А меня всю жаром окатывало, волна за волной. Тяжёлое дыхание Севера касалось моего лица. Я больше не в состоянии была видеть силуэты окружавших нас однокурсников. И от самой мысли того, что сейчас произойдет, стало дурно.

— Тебе просто нужно ответить, — сказал блондин мне в губы. — Ты ведь хочешь ответить согласием.

Скверно, очень скверно. Я хочу, да, вот только совсем не того. И лучше если он не испытает того, чего хочу я. А ведь кроме него на нас смотрит пара сотен глаз, среди них и покрасневший от ярости Зак и бледный староста боевиков Рин и все остальные. А я с трудом дрожь сдерживаю. И только палящий на шее амулет не позволяет сорваться, но чувствую, это ненадолго. А амулет сжимается, дышать все труднее и перед глазами лиловые полыхи. А потом словно маленький взрыв в голове произошел. Очарование, сорвавшееся за долгое время сдерживания, лиловыми разводами поплыло вокруг, обвило меня и некроманта, расплылось по столовой, окутывая всех находившихся в ней. Север еще кружил меня, но в глазах его уже застыло сводящие с ума желание. И все вокруг смотрели с восхищением, окруженные невидимым им лиловым сиянием. И только Зак, он смотрел с ненависть, и я уже не знаю к кому, ко мне или некроманту, наконец-то прильнувшему губами к моим губам.

Амулет горел, явственно запахло паленой кожей.

Я больше не дышала, не жила, но уже впитывала. «И последний глоток будет моей последней секундой жизни, — разгоряченно стучало в голове. — И да, это и правда, проклятие, против которого я не могу бороться, не хочу».

То, как внезапно полыхнуло рядом, невозможно было сравнить ни с чем. Меня отшвырнуло от Севера протащив несколько шагов по полу. Ощутимо приложило о стену. Раздался разьяренный рык духа-хранителя.

— Остервенела, суккуб!

Амулет разом ослабил хватку, позволяя дышать. От резкого притока воздуха я закашлялась. В глазах начало проясняться. Я подняла ошарашенный взгляд на Севера, он стоял посреди залы пошатываясь и сжимая голову руками. Остальные пребывали в полном очаровании, с вожделением смотря на меня. Причем смотрели все, и парни, и девушки.

— Ты что себе позволяешь?

Баз оскалив пасть шел ко мне. И куда только подевалась вся трогательность, когда он помогал мне с лекциями?

Зак, единственный, отчего-то не попал под мое проклятие, его лицо с яростно сжатыми губами, полыхающие рыжим глаза, смотрели на моё скорчившееся у стены тело.

И вот тут нахлынуло понимания — режущее душу и рвущее сердце.

«Что я наделала? Я…я… их всех пыталась… выпить».

Громким барабанным стуком отдалось в голове.

«Что я сотворила?»

Вскочила и бросилась вон.

Меня никто не догонял. Я бежала захлебываясь прорвавшимися рыданиями. Горела от нестерпимой боли обожжённая шея. Да у меня все тело выворачивало. Я не видела коридора. Все вокруг было лиловым. Вены полыхали. Било в виски обжигающим жаром.

Я выскочила на улицу, пронеслась по аллее.

«К нечистым этот институт! Будьте прокляты те, кто наградил меня этим. Ненавижу!»

У ворот ко мне бросился охранник, высоченный, здоровый дядька из боевых магов. Да куда там. Я усердно занималась на лекциях и тренировках ректора. Удар лиловым, собрав дрожащую от возбуждения силу воедино, даже заклятия не понадобилось. Охранника отнесло к будке, счастливого, с улыбкой полной блаженства на поглупевшем разом лице. А я уже бежала в темноту леса.

Часть 17

Дежа вю.

Похоже мне всю жизнь придется бегать. Нет и не будет пристанища. Я всего лишь суккуб, не способный сдерживать себя. У меня не должно быть друзей, близкий, родных. Никого. Только я сама со своим проклятием.

Я уже не бежала, брела, трясясь от холода и ужаса, сотворённого мною деяния. От жалости и в то же время ненависти к самой себе сводило скулы. Я разом растеряла всех приобретённых друзей, я потеряла единственное место готовое стать моим пристанищем. Мне верили, а я… «Ты если что обращайся, чтобы там Треш не говорил, но мы здесь одной командой держаться должны, иначе сожрут». Я сама их только что чуть не сожрала. Всех до единого. Вот тебя и команда, добрый паренек Норис с верой во всех своих одногрупников. Будешь ли и дальше так безоглядно верить… проклятым? Нет. По крайней мере сукубам уж точно, и не только ты. Остальные, стоявшие там, отдававшие мне силу. Отдававшие? Я её забирала! Я её сжирала… я убивала их, ни капли не сочувствуя. А Зак… с яростным полыхающим огнем взглядом. Я вытерла слезы. А что вы все ожидали? Я суккуб! Я демон! А я видела какие они. Холодные, безжалостные. С глухой тьмой в черных зрачках, как у проректора. Вот что меня ждет. Тьма. И горько самой от этого.