Такие действия не вызывали одобрения у воинов, которые пользовались услугами торговцев, покупали у них соевые бобы и вино, брали деньги в долг и иногда нанимали убийц. Теряя доверие, я пытался занять их тренировками и защитой границ. Сам же посвящал свободное время восстановлению экономики. Своими чистками я нанес сильный удар по торговцам в целом, изъял их богатства в казну домена и пустил деньги в оборот. Две недели казалось, что перед зимой возникнет нехватка основных товаров, однако нашлась группа предприимчивых крестьян, которые, устав от грабительских цен Племени, занялись винокуренным промыслом. Мы выделили им деньги, помогли обосноваться в бывшей винокурне Племени и потребовали отдавать шестьдесят процентов продукции в казну домена. Это сулило столько денег, что позволило снизить изъятие урожая риса до трети, и мы получили поддержку селян и земледельцев.

Я распределил остальное имущество и земли Племени между людьми, которых привел с собой из Тераямы. Небольшая лачуга на берегу реки досталась неприкасаемым. Они тотчас расположились там и принялись дубить лошадиные шкуры. К счастью, удалось мирно разместить тех, кто мне помог, хотя старейшинам не слишком нравилось, что я опекаю неприкасаемых.

Каждую неделю в мое войско вступали перебежчики от Отори. Основная армия клана, пытавшаяся окружить меня в Тераяме, преследовала нас вплоть до реки, где неприкасаемые воздвигли мост. Там Отори разбили лагерь и взяли под контроль дороги между Ямагатой, Инуямой и Западным Краем, что, очевидно, доставило беспокойство Араи.

Вечерами мы собирались с Каэдэ, Макото и братьями Миеси в чайной комнате и вырабатывали стратегию. Я боялся, что если надолго задержусь в Маруяме, то попаду в окружение клана Отори с севера и Араи с юго-востока. Вероятно, на лето Араи захочет вернуться в родной город Кумам ото. Сражаться на два фронта невозможно. Мы решили, самое время послать к Араи Гембу и Кахеи и попытаться как можно скорее заключить с ним мир. Придется уповать на наш с ним недолгий союз против Йоды, на наследие Шигеру и записи о Племени.

Я не строил иллюзий по поводу мира с Отори. Бесполезно вести переговоры с дядями Шигеру, они никогда не признают мои претензии и не отрекутся от своих прав. Клан раскололся и пребывал практически в состоянии гражданской войны. Если напасть на основные силы Отори и выдержать бой, они просто отступят обратно в Хаги и будут ждать там, пока зима не сделает свое дело. Несмотря на возрождение домена Маруяма, у нас не хватит запасов для долгой осады на столь большом расстоянии от дома.

Мы спаслись от армии Отори благодаря помощи неприкасаемых, к которым никто раньше не смел приблизиться. Интересно, чем еще я могу удивить врага, застать его врасплох? Город Хаги лежит у самого залива, неприступный с суши, незащищенный с моря. Если я не смог попасть туда по земле, не попробовать ли добраться по воде?

Ни у одного полководца не было войска, способного перемещаться по морю. Хотя в истории говорится об огромной армии, которая приплыла с материка сотни лет назад и одержала бы победу над Восьмью Островами, если бы небеса не послали сильный шторм. Я часто вспоминал друга из Хаги, Тераду Фумио, который бежал с родителями на остров Ошима. Фумио много рассказал мне о мореплавании и кораблях, научил плавать. Он ненавидел дядей Шигеру не меньше меня. Станет ли Фумио моим союзником?

Я ни с кем не делился этой мыслью, но однажды вечером, когда все ушли, Каэдэ – она постоянно наблюдала за мной и чувствовала малейшие изменения настроения – спросила:

– Вынашиваешь план, как напасть на Хаги?

– Живя там, я подружился с мальчиком из семьи рыбаков Терада. Правители Отори подняли налог на улов до таких размеров, что рыбаки сели в лодки и отправились на Ошиму, остров к северу-западу от побережья.

– Они стали пиратами?

– Люди потеряли рынок сбыта и не могли прокормиться одной ловлей. Я собираюсь нанести им визит. Если у семьи Терада достаточно ресурсов и есть желание помочь мне, мы сможем напасть на Хаги с моря. Однако атаковать надо в нынешнем году, значит, я должен отправиться туда до начала тайфунов.

– Зачем тебе ехать самому? – спросила Каэдэ. – Отправь гонца.

– Фумио мне доверяет, и его семья вряд ли захочет разговаривать с кем-то другим. Дожди прекратились, Кахеи и Гемба должны срочно направиться в Инуяму. Я возьму с собой несколько человек – Макото, вероятно, Йоро.

– Можно мне с тобой? – спросила Каэдэ.

Я подумал, сколько сложностей возникает, когда путешествуешь с женой: надо брать в сопровождение служанку, искать подходящий ночлег.

– Нет, побудь лучше здесь, с Сугитой. Не стоит оставлять домен без присмотра. Амано поможет тебе.

– Жаль, что я не Макото, – вздохнула она. – Я ревную тебя к нему.

– А он ревнует к тебе, – беспечно отметил я. – Ему кажется, я слишком много времени провожу в разговорах с тобой. Жена предназначена для продолжения рода. Все остальное мужчине следует искать у друзей.

Каэдэ восприняла мою шутку серьезно.

– Я должна родить тебе сына. – Она плотно сжала губы, на глазах выступили слезы. – Порой я боюсь, что никогда не смогу зачать. Если бы наш ребенок не умер…

– У нас будут дети, – сказал я. – Только девочки, красивые, как мать.

Я обнял Каэдэ. Ночь стояла теплая и безветренная, а она дрожала будто замерзла.

– Не уезжай.

– Меня не будет всего неделю.

На следующий день братья Миеси отправились в Инуяму на переговоры с Араи, а мы с Макото взяли курс на побережье. Каэдэ ходила печальная, и мы расстались с некоей прохладой. Это была наша первая размолвка. Она хотела ехать, я мог разрешить ей, но не стал. Хотя и сам не знал, сколько времени пройдет, сколько воды утечет, пока мы увидимся снова.

И все же я старался сохранять бодрость духа в компании Макото, Йоро и трех воинов. Мы надели неприметную дорожную одежду, чтобы передвигаться быстро и, по возможности, секретно. Я с радостью оставил город-замок. Сливовые дожди закончились, воздух был свеж, небо – ярко-голубое. Оглядываясь по сторонам, мы видели, что земля постепенно возрождается, зеленеют рисовые поля, в этом году уродится хороший урожай, зимой никому не придется голодать.

Макото был молчалив и замкнут в присутствии Каэдэ, однако наедине с ним мы разговаривали без умолку, как самые близкие друзья. Он видел мои слабости и уязвимые стороны, я доверял ему, как никому другому. Я полностью открылся Макото, поведал об ожидании неминуемого нападения убийц из Племени, о душевных терзаниях, вызванных необходимостью уничтожать их. Однако Макото больше всего переживал из-за моей глубокой любви к Каэдэ. Вероятно, он ревновал, хотя и пытался это скрыть. Более того, мой друг находил такую страсть противоестественной: мужчине не подобает испытывать столь сильное чувство к своей жене. Макото не высказывал эту мысль вслух, но на его лице отражалось неодобрение.

Проявив ненавязчивую заботу, он взял Йоро под свое крыло: учил юношу писать, тренировал в овладении палкой и копьем. Йоро хватал все на лету. За лето он подрос на несколько дюймов и поправился, так как теперь всегда был сыт. Я иногда предлагал послать его домой в Киби, чтобы помочь семье собрать урожай, но он молил разрешить ему остаться, клялся, что будет служить мне или Макото до конца жизни. Вступившие в мою армию крестьяне отличались храбростью, силой и сообразительностью. Мы вооружали их длинными копьями, одевали в кожаные доспехи и делили на группы по двадцать человек во главе с командиром. Самые талантливые учились стрелять из лука. Я считал их величайшей ценностью.

После обеда третьего дня пути мы подъехали к побережью. Пейзаж выглядел не столь уныло, как вокруг Мацуэ, а тем летним днем казался даже красивым. Несколько островов круто поднимались из безмятежного темно-синего моря. Бриз гнал по поверхности треугольники волн, походившие на лезвие ножа. Острова казались необитаемые: кроны кедров и сосен, плотным покровом укрыли все вокруг.

Вдалеке сквозь дымку едва виднелось громоздкое очертание Ошимы – пик вулкана уходил в облака. К югу от него должен лежать город Хаги.