– Но, мистер Уичер!

– Вы не доверяете мне, сэр?

– Доверяю, но скажите все-таки, почему миссис Каванаг вызывает у вас такие подозрения?

– А, вот вы о чем, – пробормотал Уичер. – Имя Мери Джейн Каванаг неоднократно упоминается в написанном Гарриет Пайк из камеры смертников письме – и не без причины. Знаете вы, кто в действительности эта миссис Каванаг?

– Кто же?

Уичер ответил. Клайв вытаращил глаза, хотя не стал понимать сколько-нибудь больше.

Снаружи продолжал играть духовой оркестр.

В Беркшире погода была ветреной, холодной, но ясной. Кабинет Мэтью Деймона заливали лучи послеполуденного солнца.

Масвел, старший инспектор местной полиции, высокий мужчина со вспыльчивым характером тяжело дыша, стоял у письменного стола.

– Мистер Стрикленд – или как вас там – это убийство могли совершить только, вы, разве не так?

– Нет.

– Тем не менее, это так. И я поступил бы совершенно оправданно, если бы сейчас арестовал вас.

– Пожалуйста, можете арестовать, господин инспектор.

– Вижу, что у вас хорошее настроение.

– Совершенно верно, – ответил Клайв, который только что провел несколько минут наедине с Кейт.

Впрочем, беззаботным его настроение назвать было трудно – виновата в этом была не только царившая в доме нервозность, жертвой которой стала и полиция. Инспектор Масвел, старавшийся казалось, загипнотизировать Клайва взглядом, угрожающе нахмурился.

– Давайте обсудим все еще раз, – сказал он. – Еще один, но уже последний раз. Я прав, Питерс?

– Так точно, сэр, – поспешил поддержать шефа полицейский.

– Это убийство, – продолжал Масвел, – не могла совершить женщина. Способных на это женщин не существует. Вы видите этот револьвер?

– Вижу, – ответил Клайв.

– Это убийство не могла бы совершить ни одна женщина. Почему, спросите вы? Потому что она смертельно боялась бы даже взять револьвер в руки, не то что выстрелить из него. Можете вы представить себе женщину, способную на это?

– Могу.

– Я имею в виду хорошо воспитанную, благородного происхождения женщину...

– Перечислить? Миссис Милл, мисс Флоренс Найтингейл[1]...

Инспектор возмущенно перебил Клайва:

– Они могли бы послать пулю в голову несчастного, стоявшего в пяти шагах от них? Мисс Найтингейл могла бы сделать это?!

– Ничего подобного я не говорил...

– Как бы то ни было, мы знаем, что это не была женщина. Почему? Сейчас я скажу вам.

Убийство было совершено вчера около половины седьмого, может быть, на пару минут позже. Все женщины из числа прислуги – за исключением двух – от пятнадцати до тридцати двух минут седьмого ужинали в столовой для слуг. Их мы можем – вне всяких сомнений! – исключить. Но и тех, двух, миссис Каванаг и Пенелопу Бербидж, мы тоже можем исключить. Они показали, что все время были вместе.

Следовательно, у Мери Джейн Каванаг есть алиби, подтвержденное Пенелопой Бербидж.

После того, как Клайв вместе с Кейт и доктором Блендом вернулся в Хай – Чимниз, он еще не видел домоправительницу. Впрочем, кроме Бербиджа, он, прежде чем им занялась полиция, вообще ни с кем не успел встретиться.

День уже клонился к концу. Тикавшие над камином часы показывали тридцать пять минут шестого.

Селия и Кейт Деймон тоже были все время вместе.

– Не то, чтобы я хоть сколько-нибудь подозревал их, – продолжал Масвел. – Нет, нет! Но напоминаю, что они все время были вместе. Миссис Джорджетта Деймон была во многих милях отсюда, и, кроме того, не могла проникнуть в дом сквозь запертые двери, как, впрочем, и любой другой извне. Если вы и дальше настаиваете, что убийцей была женщина...

– Господин инспектор! Я этого вовсе не говорил!

– Стало быть, вы признаете, что преступником был мужчина?

– Я просто не знаю.

– Мужчины из прислуги отпадают, потому что они тоже были в столовой. Кто остается?

– Понимаю, куда вы клоните. Остаются...

– Остаетесь вы и доктор. Может быть, это был доктор?

– Не знаю, но как-то не верю в это.

– Я тоже. У доктора Бленда не было доступа к револьверу, у вас он был. И потом: с какой стати этот джентльмен пошел бы на преступление? Какие у него могли быть мотивы?

– Если уж на то пошло, какие мотивы могли быть у меня?

– Я мог бы ответить на этот вопрос, если бы знал, о чем вы перед самым убийством спорили с мистером Деймоном.

– Мы не спорили. Я уже сообщил вам об этом разговоре все, что мог сообщить. Мистер Деймон чувствовал, что ему грозит опасность, но умер прежде, чем успел сказать, кто ему угрожает.

– Ладно! Вы видите правый ящик стола?

– Вижу.

– Как сообщил нам доктор Бленд, мистер Деймон купил этот револьвер две недели назад. Все утверждают, что он держал его вот в этом ящике. Ящик мы нашли открытым и, по вашим же словам, открыли его вы. Вы утверждаете, что это произошло уже после убийства, но в таком случае – зачем вы его открывали?

– Чтобы выяснить – не из его ли собственного револьвера был он убит.

– Предположим. Но, если револьвер был куплен две недели назад, а вы уже несколько лет не бывали в Хай – Чимниз, откуда, черт возьми, вы знали, что он находится именно в этом ящике?

– Я уже говорил, что мистер Деймон упомянул об этом во время разговора.

– Когда вы начали угрожать ему, не так ли?

– Вовсе нет. Чего ради я угрожал бы ему?

– Понятия не имею, но ясно, что что-то тут не в порядке. Исчезло, например, завещание Деймона. Бербидж говорит, что мистер Деймон сам составил завещание и собственноручно написал его, так что в свидетелях не было необходимости. Мы уже несколько раз обыскали всю комнату, но не нашли ничего, кроме не имеющих никакого значения бумажек и фотографий его жены и детей. Если бы я еще мог понять, как вы ухитрились, убив мистера Деймона, запереть себя снаружи...

– Если вас, инспектор, смущает только это, я могу вам помочь.

– Каким образом?

– Я могу объяснить, как бы это можно было сделать. Смотрите Мейхью, издание 1862 года, страница 288.

– Кого смотреть?!

– Книгу Генри Мейхью "Жизнь лондонской бедноты". В ее четвертом томе, посвященном ворам и проституткам, описывается, как обворовываются закрытые номера в гостиницах. У воров есть специальные приспособления, позволяющие повернуть ключ, вставленный с противоположной стороны двери.

– Стало быть, вы признаете...

– Я ничего не собираюсь признавать. Я только рассказываю, как бы я мог это сделать. Ну, так почему же вы не арестовываете меня?

Парк, еще хранивший следы вчерашней бури, медленно погружался в темноту. Ветер гонял сорванные листья. Клайв поднялся с того самого стула, на котором сидел и накануне вечером.

– Не хочу быть навязчивым, инспектор, – сказал он, – но полчаса назад я получил вот эту телеграмму. – Он вынул из кармана смятый листок. – До сих пор вы не давали мне возможности заговорить об этом. Могу я прочесть ее вам?

– Нет, – грубо ответил Масвел. – Ни к чему. Терпение Клайва было на исходе.

– Тем не менее, я прочту. "Несмотря на обещание сегодня приехать не могу. Занят с агентом. Не беспокойтесь. Западня преступнику будет поставлена. Уичер".

– Уичер... – сдавленным голосом повторил Масвел. – Стало быть, Уичер!

– Да, разумеется. Как вы, надеюсь, помните, в деле Констанции Кент он оказался прав – все другие ошибались. В конечном счете он доказал, что более глупого полицейского, чем Фоли, старший инспектор уилтширской полиции, еще земля не носила. А Уилтшир не так уж далеко отсюда!

– Господин инспектор! – услышав, как задевают честь полиции, вскрикнул Питерс.

– Хватит, – ударив кулаком по столу, сказал Масвел. – Что вы хотите, мистер Стрикленд?

– Ответа на один вопрос, только и всего.

– Ну?

– Я рад был бы никогда не покидать Хай – Чимниз, – сказал Клайв, подумав, конечно, о Кейт, – но сейчас мне необходимо быть в Лондоне, чтобы выяснить, что готовит мистер Уичер. Долго вы собираетесь держать меня здесь?