Он установил жесткий ритм, толкая их обоих к краю. Кровать скрипела. Одеяло терлось о колени. Гейбу было плевать.

Вместо этого он сосредоточился на Эве, подбирая угол, пока не нашел то местечко, которое заставило ее задохнуться и выкрикнуть его имя. Ее киска сжалась, сжимая его член с изысканным давлением, и он не мог сдерживаться больше ни секунду. Когда она застонала в бессвязном крике, он почувствовал, как она дрожит и сжимает его, пока кончала в его руках. Вот оно. Он сделал это. С первобытным криком, он отпустил себя.

Оргазм, который потряс его, казалось бы, длился вечно. С протяжным стоном он неумолимо вонзился в нее, погружаясь в невообразимое наслаждение. Вспотевший, он отстранился, пока ощущения возносили его на новую высоту.

Гейб повторил движение, пока экстаз не охватил его мышцы. Снова вспышка удовольствия. Он издал потрясенный, хриплый крик, одновременно неспособный даже вздохнуть новый глоток воздуха. Пока не почувствовал головокружение и переполненность. Пока у него не осталось ничего, что можно отдать.

И, наконец, он упал на нее сверху, лишенный сил… на данный момент.

Спокойствие поселилось в нем, и он положил голову ей на грудь. Он слушал, как ее сердце бьется в быстром, устойчивом ритме.

В тот момент Гейб не думал, что ему когда-либо надоест это… надоест она.

Предполагалось, что у них будет только эта ночь. Он выбрал гостиницу вместо своего пентхауса, потому что хотел трахнуть ее, а затем уйти, как только закончит. Но в этот момент он понял, что не поступит так. Не сможет. Ему нужно больше. Даже когда он лежал на ней, все еще погрузившись в нее и тяжело дыша, мысль о том, чтобы взять ее еще раз, заставляла его член снова набухать.

— Останься со мной на ночь.

Он поднял голову, чтобы посмотреть на нее сверху вниз.

Томная улыбка появилась на ее лице.

— Хорошо, но помнится мне, что ты что-то говорил о еде.

— Ну, я всегда стараюсь заботиться о женщине.

Он наклонился и поцеловал ее.

Гейб заполучил еще несколько часов с ней, может быть, даже всю ночь.

И он намеревался сделать так, чтобы она надолго запомнилась.

Эверли медленно просыпалась, не желая покидать сладкий сон, в котором была. Она была в безопасности и совершенно счастлива. С руками Габриэля, обернутыми вокруг ее талии, ее согревал жар его тела. Она довольно улыбнулась.

А потом почувствовала руку на своей груди. Ее ухмылка перешла в стон.

— Скажи мне, что утро еще не настало.

Он придвинулся ближе, его губы стали ласкать ее шею.

— Все еще рано. Солнце не полностью взошло. Мне никуда не надо еще несколько часов. Как насчет тебя?

— Пока не спешу, — ей все еще нужно время, чтобы смириться со смертью Мэда, поворотом ее жизни, подумать о ее будущем… Но ей не обязательно делать это сегодня.

Гейб снова перевернул Эверли и поймал поцелуем ее рот.

— Хорошо. Тогда у нас есть время. Я уже заказал кофе. Его принесут минут через двадцать. Мы можем принять душ. Затем я закажу что-нибудь на завтрак. Я очень проголодался.

Он был голоден всю ночь. Габриэль брал ее снова и снова. После того, как они в первый раз занялись любовью, он позвонил консьержу и заказал бутылку шампанского, ужин на двоих и дополнительную коробку больших презервативов. Она покраснела при мысли, что какой-то случайный коридорный заботится о контроле над рождаемостью, но Габриэль не моргнул и глазом. Он дал на чай молодому человеку, послал его в магазин, а затем совершил невозможное, использовав за ночь всю пачку.

Наконец, истощенная, она забылась во сне где-то после трех часов утра. Он выжал так много удовольствия из ее тела. Эверли не могла представить, что когда-нибудь снова захочет заняться сексом.

Несколько часов сна излечили ее от этого. Он едва начал целовать ее, и все ее тело оживало, разгорячилось и начинало пульсировать. Секс с Габриэлем был не похож ни на что, что было у нее раньше. Несмотря на то, что она не знала его, девушка почувствовала связь, которой не могла противиться. Эверли нравились ощущения, когда она была под ним. Когда он был сверху, она чувствовала себя странно защищенной, как будто он укрывал ее своим большим телом.

Это звучало глупо и наивно, но, когда они были вместе, она чувствовала себя так, словно принадлежала ему.

Он втянул ее нижнюю губу, пока освобождал для себя место между ее ног. Она уже чувствовала его твердый член и не могла удержаться от дрожи. Прошло много времени с ее последнего секса, если не считать прошлой ночи, целой ночи секса. Эверли также не могла отрицать, что Габриэль был намного лучше оснащен, чем ее предыдущие любовники. Что делало все намного лучше.

Он поднял голову и нахмурился.

— Ты в порядке?

Она не хотела говорить ничего, что заставило бы его остановиться. Она только хотела быть рядом с ним, и это стоит небольшого дискомфорта.

— Все хорошо.

В раннем утреннем свете она могла видеть, как отросла его щетина. Волосы на лице были такого же цвета, как и на голове, золотистые, в мерцающих коричневых тонах. Ей нравилось ощущать, как щетина аккуратно царапает кожу.

— Тебе больно, — сказал он с самодовольной ухмылкой. — У нас было так много секса прошлой ночью, что теперь ты слишком чувствительна.

Она снова покраснела.

— Это не то, чем следует гордиться.

— О, я совершенно не согласен, — парировал он со смешком. — Это означает, что я хорошо сделал свою работу. Но я думаю, что смогу сделать все правильно.

— Габриэль, я в порядке, — он сделал все правильно шесть раз за ночь. Она была готова дать ему все, что он хотел.

Он начал путь вниз по ее телу, скользя в медленном темпе. Каждый дюйм, который он преодолевал, он посасывал и ласкал языком. Поцелуями он проложил путь к ее шее и груди и игриво покусывал соски. После первоначальной горячей страсти их первого занятия любовью, Габриэль казался хамелеоном. Иногда он любил играть и проводить время, касаясь и целуя каждую частичку ее тела. В другое время он резко разворачивал ее, несколько секунд, и вот он уже входит в нее, а она сама выкрикивает его имя. Он сбивал ее с толку, но всегда удостоверялся, что ей чертовски хорошо.

Его язык проник в ее пупок.

— Я могу заставить тебя забыть о боли.

В этом у нее не было никаких сомнений. Тем не менее, ей нравилось играть в эту игру.

— Как ты собираешься сделать это?

Его глаза вспыхнули.

— Я поцелую тебя, и тебе станет лучше.

Габриэль посмотрел вниз на ее киску, не оставляя никаких сомнений в его намерениях. Она вздрогнула. Они еще не делали этого. Он целовал ее везде, но не там, и это, вероятно, было плохой идеей. Она не побрилась.

— Я не особо это люблю.

Он удерживал ее своим большим телом, нависая прямо над лобком.

— Не любишь что?

Она попыталась сдвинуть ноги, но двести фунтов мышечной массы между ними помешали ей.

— Оральный секс. Это… неловко. Я прекрасно обойдусь и без него.

Он отстранился. Одна бровь поднялась в явном недоумении.

— Серьезно?

Она не могла себе представить, какова на вкус. Пару раз, когда она позволяла любовникам попробовать ее, были неловкими, и она еще помнила каково это.

— Да.

— Ну, а я люблю. Поверь мне, я планировал заполучить твой ротик на своем члене этим утром. Думаю, мне придется переубедить тебя. Я полагаю, что ты очень справедливая женщина и отплатишь мне тем же, как только я позабочусь о тебе.

— Мне правда не… не моя фишка, — она покачала головой.

Но он уже опустил голову.

— Как насчет того, чтобы ты перестала думать на нескольких минут? Я не знаю, что делали твои другие любовники, но я намерен убедиться, что тебе это понравится, — он потерся носом прямо над ее киской и сделал глубокий вдох. — Ты невероятно вкусно пахнешь. Как сладости и секс. Так чертовски хорошо.

Его язык обрушился на нее, и она не могла его остановить. Она не могла удержаться от того, чтобы взглянуть вниз и наблюдать, как он облизывает ее. Потом его рот накрыл ее киску. Тепло наполнило ее тело. Без колебаний. Без неуверенности. Габриэль точно знал, что делать, как и когда, чтобы она выгнулась, а с ее губ сорвался крик. Он двигался медленно и уверенно, но одновременно невероятно внимательно. Помогая себе пальцами, он открыл доступ своим зубам и языку, очень нежно и не торопясь наслаждаясь ею.