Кота, видно, сама такого не ожидала. Она не пыталась сопротивляться, покорно переносила все удары и только шептала:
- Прости... Эсме, прости, я думала, так лучше будет...
Их разняли сестры, никто другой не смог бы. Окровавленную Коту повели к лекарю, Эсме заперли в отдельной маленькой комнатке. Это помещение, тесное, лишенное окон и вмещавшее одну лишь кровать, предназначалось для наказаний, но никогда раньше не использовалось. Все бывает первый раз...
Эсме не тяготило это заключение, ей было все равно, где находиться сейчас. Здесь все одинаковое и все она видела сотни раз, а на свободу ей путь закрыт. Она никогда раньше не сталкивалась с болью утраты, и теперь ей казалось, что ее сердце не выдержит, разорвется на части.
Сестры на несколько часов оставили ее в покое. Кажется, они и сами не знали, как справляться с ней. Первой, кто решился войти, была Раиле, но и ее Эсме удостоила лишь мимолетным взглядом.
Раиле, впрочем, не спешила уходить. Она присела на край кровати и погладила девочку по плечу.
- Ну как ты?
- Умереть хочу...
- Не говори глупостей! Жизнь священна, нельзя выбрасывать ее из-за таких мелочей!
- Инрис - не мелочь! - возмутилась Эсме.
- Посмотри, что он уже сделал с тобой! А ты общалась с ним совсем недолго! В этом и заключается зло, которое несут мужчины. Оно особенное, неочевидное. С очевидным злом бороться проще, ты сразу понимаешь, что нужно бежать. Но мужчины... Они приходят в твою жизнь под видом добра, чтобы ты открылась им, а они могли потом ударить побольнее. Представь, в какую зависимость ты бы попала, если бы твое общение с этим мальчиком не было прекращено!
- Он никогда не навредил бы мне!
- Он хотел, чтобы ты так думала. Но если ты не можешь жить без него - разве это свобода? Это уже зло, равного которому нет. Благодари тех, кто спас тебя, Эсме, а это включает и Коту. Ты снова свободна.
Эсме не хотела верить ей - но это означало бы не верить всему миру. Если Раиле была "мамой", разве она стала бы вредить ей?
Так что, наверное, так и есть. Злом был Инрис, а она просто не понимала этого... Она окончательно запуталась, ей оставалось только плакать перед той ураганной волной эмоций, что бушевала теперь в ее душе.
Все это время Раиле оставалась рядом. Она обнимала девочку, прижимала себе, укачивала, как когда-то в детстве. За любовь к ней Эсме держалась как за последнее спасение.
Когда у нее не осталось больше сил плакать, Раиле бережно убрала волосы с ее лица и улыбнулась.
- Что ты успокоилась - это славно. Тебе не нужно больше быть здесь, избегая других девочек. Ты допустила ошибку, но ты же наказала себя за нее. На этом все, грустная история закончилась, и плакать больше не надо. Пойдем, у меня есть для тебя подарок.
- Подарок? - удивленно всхлипнула Эсме. - Для меня?...
- Конечно! Хоть ты и совершила плохой поступок, это не со зла. Ты все еще хорошая девочка, моя самая любимая! Я понимаю, что тебе тяжело сейчас, и я решила, что этот подарок сможет тебя подбодрить.
Ничего не понимая, Эсме все же последовала за ней. Раиле взяла ее за руку и повела в общую спальню. Девочек там по-прежнему не было, но так все и задумывалось. Подарок ждал ее на кровати.
Это был Инрис. Точнее, конечно же, не он, а всего лишь игрушка - большая деревянная марионетка. Но как же она напоминала его! Такие же волосы, одежда, фигура, а лицо - просто копия! Работа мастера, который сделал эту куклу, поражала.
- Вот такой Инрис точно не предаст тебя, - заверила ее Раиле. - Он не таит в душе зла и не обидит тебя. Раз ты так скучаешь, пусть рядом будет он, как память о твоем друге.
- Спасибо...
Эсме не знала, что еще сказать. Она осторожно взяла куклу, прижала к себе, и слезы вернулись с новой силой - а ведь она была уверена, что их больше не осталось! Раиле, казалось, все поняла, она оставила девочку одну.
Во дворце хватало игрушек, но эта имела особое значение. Эсме никому не позволяла дотрагиваться до куклы, а связываться с ней остальные боялись. Она больше не пыталась убежать из дворца, укрылась от своих собственных воспоминаний, и лишь эта марионетка иногда приносила горький покой ее душе.
Запретный плод, потерянная мечта.
Наученная горьким опытом, она никому не доверяла свои секреты, только этой кукле. Она звала марионетку Инрисом и представляла, что это он снова сидит рядом и слушает ее. Несколько раз, когда она просыпалась посреди ночи от кошмаров, ей казалось, что она видит слезы на деревянных глазах куклы. Но это, конечно же, был просто сон.
***
В трактире было шумно. Иногда Симира устраивала маленькие праздники для жителей деревни - просто так, без повода, чтобы развлечь их. Местные музыканты играли для всех, и были танцы, а мест едва хватало.
Айви считала, что, в целом, это правильно. На маленьком острове легко заскучать и поддаться печали, такие праздники нужны всем.
Но сегодня у нее не было настроения присоединяться к общему веселью, хотелось спокойствия и уединения. Не из-за грусти, этот этап Айви уже прошла. Покой был просто важным элементом ее жизни.
Она покинула душный и шумный зал, чтобы с наслаждением вдохнуть морской воздух. Айви намеренно вышла не на площадь, а на внутренний двор при трактире, с которого легко было попасть на побережье. Музыка слышалась и здесь, но приглушенно, и она больше не отвлекала.
Айви спустилась на пляж, разулась; ей нравилось босыми ногами ступать на песок и смотреть на звезды. В такие моменты можно было не думать, что с ней уже случилось и что еще случится, она оставалась наедине с целым миром.
Она четко почувствовала момент, когда ее уединение было нарушено: не одна Анэко умела это делать! Пляж отлично просматривался, и судя по тому, что кто-то направлялся к ней со стороны трактира, он ее заметил. Айви не расстроилась: детское любопытство лишено злого умысла.
- Вам грустно? - спросила Кота, останавливаясь рядом с ней.
- Нет, все хорошо.
- Тогда почему вы не на празднике? Там сейчас весело! Мне показалось, что господин Каридан искал вас...
И она туда же! Айви уже почти раздражало то, что ей намекают на интерес Каридана все, кому не лень. При том, что сам он к ней больше не подходил! Но глупо было бы вымещать это раздражение на маленькой девочке.
- Мне не хочется сегодня веселиться.
- Вы же сказали, что вам не грустно! - смутилась Кота.
- Не всегда бывает либо грустно, либо весело. Иногда просто хочется покоя и умиротворения.
Она ожидала новых вопросов, но Кота задумалась о чем-то своем. Некоторое время они стояли на пляже в тишине; перед ними шумело море, а над ними горели звезды, и не было на земле места красивей Ариоры.
- У меня тоже иногда так бывает, - произнесла девочка, не сводя глаз с темных волн. - Грустно и хорошо одновременно. Как будто тепло внутри... И я тоже люблю оставаться одна.
- Вот видишь, я знала, что ты поймешь меня.
- Знаете, куда я прихожу в такие моменты?
- Сюда? - предположила Айви.
- Сюда - тоже бывает. Но любимое место у меня другое. Хотите, я покажу вам его?
На самом деле, у Айви не было никакого желания уходить отсюда. Но она видела, что Коте хочется поделиться с ней чем-то важным. Не желая обижать ее, Айви кивнула.
- Конечно, хочу!
- Вам понравится, просто идите за мной!
Они вернулись к трактиру, пересекли внутренний двор, однако не остались там. Вместо этого Кота провела свою спутницу к металлической калитке, которую Зилда обычно запирала от гостей. Замок висел там и сейчас, но у девочки был ключ, она носила его на шее. Вот теперь Айви была заинтригована.
На этом участке внутреннего двора, со всех сторон огороженного стенами трактира, росли розы. Они пышными кустами поднимались из земли, вились по стенам, с помощью специальных деревянных подпорок даже образовывали некое подобие крыши. Белые и красные, желтые и розовые, размером с ладонь взрослого мужчины и совсем крохотные, они поражали своим многообразием - ничего подобного Айви раньше не видела на острове. Воздух был пропитан их тонким, неповторимым ароматом, от которого чуть кружилась голова, но это было приятное головокружение.
