— Ишь ты, чаво творишь?! Соловушка, белены объелся? — вслед за своей животинкой выбежала бабка. — А ну прочь отседова, пока я не разозлилась!

Заляпанный чем-то красным передник швырнуло ей в лицо. Разбойник свистел негромко, боялся за ту, что может быть пленена старой каргой, но достаточно, чтобы ведьма кое-как устояла на кривых ногах, и избушка брякнулась на задницу.

— Где она?!

Его голос был страшен, получеловек-полуптица, он высился среди деревьев, сам чем-то похожий на молодой крепкий дуб.

— Хто она-то? Ты зачем Бяшу обижаешь, злыдень?

— Где Лиза?

— Ааа, гостья твоя… А мне почем знать? Ты, как привел ее, так и увел. Аль потерять успел?

Он подлетел в лгунье в два прыжка, рука с когтями как у беркута сомкнулась на тонкой старушечьей шее. Та, видать, не ожидавшая прыти спокойного обычно молодца, закряхтела. Руки с черными пальцами заскользили по перьям, пытаясь ослабить хватку.

— Ты врешь! Никогда мне не ври!

— Отпусти, придурок! — прошипела Яга.

— Где она?

Он чуть разжал пальцы, давая ей воздух, но ровно настолько, чтобы та не скопытилась раньше времени. Начнет ворожить — и тогда уже ему не поздоровится.

Разбойник всегда держал нейтралитет с колдуньей, которая была способна на все, что угодно. Им делить нечего, они друг друга не уважали, но побаивались. А еще так проще объединиться супротив врага общего — князя, который хотел искоренить все проявления магии на корню.

— Если ты не скажешь мне, где она, клянусь, пожалеешь!

— Ладно-ладно! Отпусти, сказала!

Получив свободу, бабка отошла на два шага. Вокруг гнилых пальцев начал виться черный дым, но мужчина был начеку. Раз — и острый коготь почти втыкается в дряблую кожу старухи, прямо там, где пульсирует толстая вена.

— Я не привык шутить, ведьма!

— Ох, — та подняла руки перед собой. — Все поняла, прости, старую, уж не ведаю, что творю. Зачем нам с тобой ссориться? Чего ты хочешь вызнать, Соловушка? Нет ее у меня, сам глянь, ни там, ни там, хоть на печь залезь.

— Но ты ее из гнезда моего вызволила?

— А кто ж еще-то? Сам виноват, негоже девку одну оставлять, да так надолго! Она ж и помереть может.

— Ведьма…

— Молчу-молчу!

— Где она сейчас?

— Хороший вопрос. Решила к князю отправиться. На кой — не спрашивай! Я ее уж отговаривала как могла, токмо эти девицы с той стороны — просто бесы в платьях! Так что я здеся не при чем! Но помочь помогла, как жешь ее одну-то отправлять? Клубок дала, что до Киева доведет. Может, и не добралась еще, времени немного прошло.

Проклятье! Зачем ей к князю?! Что она задумала?!

— Ты, конечно, сам гляди, что да как, — тихо проговорила Яга. — Да только девица в свой мир вернуться мечтает. Вот и отправилась к тому, кто подмогнет вдруг.

— Как он ей поможет?!

— Мне неведомо. Но все ж туды к нему прутся.

Отпустив бабку, Соловей тут же взмыл вверх. Он не страшился ее ответного гнева, хотя и должен был. Сейчас его задача — найти женщину, чей образ стоит перед глазами как в ту ночь. Горячая, страстная, шепчущая его имя. А, коль Яге захочется с ним потягаться — что ж, он никогда не избегал кровавой бойни. И впредь не будет.

Что сейчас в голове у Лизы? Наверняка, придумала себе кучу ужасов, как в первые дни после попадания сюда. Кричала про то, что они людей едят, еще в чем-то обвиняла. Он половины не понимал, видел, что злится, боится и вместе с тем сама наступает. Какие дурости пришли ей на ум, когда он исчез на несколько дней? Что оставил там умирать? Что воспользовался телом и убег? Мужчина успел немного узнать иномирянку, чтобы понимать, что она могла сделать какие угодно выводы. А расхлебывать, само собой, предстоит ему.

Теперь он летел низко, размышляя, в какую сторону повел бы ее клубок. Через лес али в обход, по дороге? Далеко ли уйти успела? Сердце сжалось, когда подумал, что ведь и обидеть могут. Лихой народ близ города нередко встречается. Глупая ведьма, как она могла пустить ее одну, в незнакомой местности, не знающей ничего о мире, в который попала?! Чем дольше он думал, тем больше крепился в мыслях: старуха должна заплатить! О том, что она, в общем-то, спасла женщину от мучений в гнезде, он тоже не забыл. Но злое предчувствие, что что-то здесь нечисто, покоя не давало. Или это страх?

Последнее слово он мысленно произнес несколько раз. Так редко он о нем вспоминал, что забыл, что это такое. А сейчас вдруг испытывал нечто похожее. С чего бы? Впору думать, что сама Лиза — колдунья, отравившая его сердце своими чарами. Но в ней ни капли магии! Или та, что в их мире положена, иначе чувствуется?

Как всегда, не на все вопросы могли тут найтись ответы. Это ничего, всему свое время. Пусть только она найдется! Живая и невредимая.

Я практически бежала за клубком, развившим приличную скорость, ждать он меня отказывался, как ни просила. Когда окончательно выдохлась, плюнула на него и прислонилась к дереву. Мерзкий кругляш начал прыгать вокруг, будто подгоняя.

— Отстань, дай отдышаться!

То ли понял, то ли смирился с не слишком быстрой спутницей, но замер. Я же огляделась по сторонам. Не уверена, но болотистая местность, в которую меня завел славянский навигатор, мало похожа на стольный град. Или мы по прямой тащимся?

— Ну, и где мы?

— А куда мы направляемся? — полюбопытствовали сзади.

Я вскрикнула и обернулась. Передо мной стояло чудище лесное…то есть, болотное. Зеленая кожа, вместо волос — тина, свисающая до самой земли, крючковатый нос, низко посаженные глаза. В фигуре, обмотанной водорослями, неясно просматривались женские изгибы.

— Погибели ищешь? — спросило нечто, не дождавшись ответа.

Я замотала головой, осторожно отступая от чуда-юда.

— Чаво молчишь-то? Немая, что ли?

— Да нет. Я как бы… это…

— Чаво?

— В Киев иду.

— Ааа, заблудшая, да? — непонятно чему обрадовалась зеленая субстанция.

— Вообще-то у меня клубок есть, — вяло похвасталась я.

— Эт который?

— Да… — я огляделась по сторонам, но шарик исчез. — Блин, где-то был.

— Утоп, — констатировало чудище.

— Наверно, — не стала спорить. — А ты что тут делаешь?

Тупейший вопрос из разряда «нечего терять» мою собеседницу озадачил. Клянусь, она зависла, глядя на меня водянистыми глазками, а после выдала неуверенно:

— Живу…

— О, значит, я у тебя в гостях?

Снова пауза.

— Значит.

— Здорово! А то я тут ни кого почти не знаю. Лиза, — я протянула руку.

Она проследила за движением, подумала и аккуратно сунула влажную ладошку в мою.

— Кикимора, — подумала и добавила: — Болотная.

— Очень приятно!

— Странная ты девица, Лиза.

— И не говори. Я ж того…

— Чаво?

— Не местная.

— Заморская?

— Скорее, иномирская.

Та покивала, будто встречается с подобными мне еженедельно и полюбопытствовала:

— А здеся что позабыла?

— Говорю же, в Киев иду. К князю. Хочу узнать, как обратно домой попасть.

Кикимора покачала головой.

— Князь тебе не поможет.

С чего это она взяла? Серафима Сигизмундовна, например, которой я склонна доверять из-за некоего землячества, наоборот, заверила, что сто процентов идея выгорит. Бабушка припомнила, что подобные мне всегда к нему приходят, а он их как-то домой отправляет. И не казнят их, как некоторые тут вещали на днях…

— Вот что, пришлая, — болотная дама подошла чуть ближе, пахнуло илом. — Раз назвалася моей гостей, пускай будет так. Добро пожаловать. Давненько у меня гостей не бывало.

— Почему?

— Сюды иль топиться приходят, или со мной воевать.

— Что, все? — ахнула я.

— Угу…

— А где они сейчас?

— Кости на дне болота гниют, — равнодушно проговорила Кикимора и направилась куда-то за редкие деревья.

М-да уж, лучше бы не спрашивала. Я вздохнула и осторожно пошлепала следом.

Ее домом оказалась землянка в самом центре болота. Пока добирались, пару раз наступила не туда и булькнулась в вонючую жижу почти по колено. Оглядев подол даренного Ягой сарафана, взгрустнула, вряд ли у новой знакомой найдется соответствующая сменка.