– Верю! – кивнул ему тан Горий.– Значит, заберем его с собой и вылечим.

– А за то, что на меня рычал? – осведомился Тартак.

– Простим, – со значением донеслось от директора.

Тартак с сожалением покосился на оборотня, пробурчал, что он бы его с одного удара простил бы, но подчинился повелительному взмаху руки тана Гория.

Оборотня заперли в ближайшем сарае. Мешкан божился, что при содержании под стражей будет вести себя смирно и в волка перекидываться не станет. Почему-то он все свои обещания выкладывал, обращаясь к Тартаку и Аранте. Видимо, считал их особо опасными и недоверчивыми. На всякий случай тан Горий наложил на сарай дополнительные путы.

Честно говоря, я не вздохнул с облегчением. Если этот гость не от Салтука, то это значит, что темный готовит нам другую пакость. Знать бы еще – какую? От этого деятеля можно было ожидать самых непредсказуемых ходов.

Ура! Сегодня мы отправляемся в Школу. Наконец-то! Охваченный нетерпением, я с самого утра находился в приподнятом настроении. Скорее бы вернуться к привычной жизни студиоза. Конечно, заботы были. А как без них? Вот, к примеру, меня все-таки тревожило, как родители воспримут новую жизнь в непривычных условиях. Но вроде бы зря тревожился. За те несколько дней, что мы прожили в имении, мои предки развили бурную деятельность. А что? Такие люди, как они, просто не могут сидеть без дела и предаваться блаженному ничегонеделанию и плеванию в потолок, тем более что потолки у нас высокие. Попробуй, доплюнь!

Папа, наказав управляющему вызвать кузнеца из ближайшей деревни, вознамерился перегородить небольшую речушку, протекающую недалеко от поместья, и установить на ней генератор. Он с моей и Лешкиной помощью провел замеры берегов, глубины дна и скорости течения. Надо сказать, что вся наша братия сидела на берегу, наблюдая бесплатный спектакль под названием «Сбор информации». Но когда па, заметив такой искренний интерес к искусству, пригласил их принять участие в массовке, все потихоньку испарились. Лазить с утра пораньше в холодной воде этим лодырям не хотелось. Только Тартак принял живейшее участие. Но сразу заявил, что его дело маленькое, только глубину измерить, после чего он рухнул в речушку, подняв небольшое цунами. Мы с Лешкой, уцепившись за ветви ивы, свисающие над водой, пожелали ему всего наилучшего и здоровья; правда, слова мы особо не выбирали.

Сопоставив все данные, па сделал вывод, что можно обеспечить электричеством все имение. Кузнец, безмерно удивленный вежливым к себе обращением (а мой отец всегда исключительно вежлив с рабочими), на все папины указания кивал и, морща лоб, соображал, как же их реализовать. Викентий, отряженный таном Горием папе в помощники, уже тихонько подвывал, вынужденный постоянно мотаться на Землю за какими-нибудь деталями, приспособлениями и инструментами.

Зато когда пришла очередь делать плотину и дамбы, настала очередь моих родителей удивляться и восхищаться. Под общим руководством тана Гория мы показали, что в условиях Магира можно обходиться и без строительной техники. Для такого случая из Школы был вызван тан Пекарус, крайне недовольный тем, что его оторвали от опытов. Камешки, камни и каменюки стройными рядами летели и укладывались на свои места в кладке. Мы практиковались в прикладной левитации. Правда, Жереста пришлось от работы отстранить, после того как он, охваченный трудовым энтузиазмом, едва не обрушил на головы отца и кузнеца шар гравия, кило этак на пятьсот. Плотина получилась на славу!

Мама, продемонстрировав, на свою беду, местным дамам новый стиль вышивания гладью, теперь все дни была вынуждена принимать любителей художественной вышивки из аристократических кругов, проживающих поблизости. Младые девицы на выданье, да и не на выданье тоже, косяками съезжались к нам. Они кучковались у входа, испуганно и восхищенно рассматривая нашего тролля, который подкреплял время от времени свой организм, изнуренный дневными трудами. Судя по намекам мамы, их сюда привлекало не только ее умение красиво и гладенько вышивать. Новость о том, что новый владелец поместья молод и не женат, вызвала совершенно нежелательный для меня ажиотаж. Понятно, что Аранта тоже воспринимала его с раздражением и готова была провести свои «уроки вышивания» среди местного населения женского полу. Ясно, что и она была рада отъезду и возможности увести меня от искушений. Ну это она так думала, что искушений. Мне эти дамы не нравились абсолютно.

Лешка особой радости от переезда в Школу не испытывал («опять учиться…»), но обрел утешение в том, что его все-таки будут обучать магии. Поначалу перспектива стать магом-бытовиком вызвала у него резкое неприятие. Но тан Горий так красочно расписал ему преимущества подобного рода деятельности, что Лешка смирился. Я по секрету объяснил ему, что уровень Дара имеет тенденцию повышаться во время обучения, и в будущем не исключена возможность его переквалификации в боевого мага. Леха, когда прибыл тан Пекарус, впился в него с упорством бульдога. Он вытряхивал из него доказательства, что маг-бытовик – это хорошо. Тан Пекарус, удивленный и обрадованный любознательностью молодого человека, пускался в многочасовые лекции о том, как хорошо быть магом с уклоном в бытовую сферу. После таких лекций тан Пекарус умиротворенно дремал, а Лешка ходил задумчивый, переваривая полученную информацию. В его голове при этом что-то явственно жужжало и щелкало.

Сейчас Лешка стоял рядом со мной, придерживая одной рукой рюкзак, а второй свою гитару. За поясом у него торчали нунчаки, с которыми Лешка, по-моему, не расставался даже ночью.

Папа и мама забрасывали тана Тюрона последними распоряжениями типа: «Вы уж с ними там построже!» и «Следите, чтобы они регулярно питались!». Наш наставник, вымученно улыбаясь, обещал все обеспечить в наилучшем виде. Но при фразе мамы « …и проследите, чтобы он не лез ко всяким там гидрам и драконам!» нашего препода совсем уже перекосило.

Оборотень Мешкан, обряженный в новую чистую одежду, был поручен опеке братьев. Харос и Фулос расположились по обе стороны от него и, многозначительно поигрывая мечами, бдели. У Мешкана это бдение вызывало далеко не лучшие чувства. Он нервно дергался при каждом неожиданном движении кого-нибудь из братцев и явственно дрожал.

Тартак, который подружился с поваром Мортимом на почве «как бы чего побольше и повкуснее», принимал от последнего гостинцы на дорогу. А то, что дорога была длиной в несколько шагов, ни Тартака, ни Мортима не смущало. Походный мешочек тролля с устрашающей скоростью разбухал от всевозможных бутербродиков, закусочек и запивочек, приготовленных поваром. Тартак сопровождал процесс разбухания одобрительным урчанием и поощрительным сопением, принимая все новые и новые яства от Мортима.

Наконец все было готово к отправке. Отправляемые выстроились по порядку и ранжиру, преданно глядя на директора. Тан Горий взмахнул рукой, создавая портал. Прочувствованно хлюпнул носом Мешкан. И мы один за другим исчезли в синем мареве.

Все-таки молодец тан Горий! Выход из портала он организовал вблизи нашего домика. Предупредив моего братишку, что приемное испытание начнется в три часа пополудни, директор и тан Тюрон удалились, уводя с собой и Мешкана. Мы с Тимоном поволокли Лешку в наш домик, по пути толкуя о том, как же ему (Лешке) повезло, что тут есть люди (мы), которые могут провести его (Лешку) через все рифы и подводные камни первых дней жизни в Школе.

Лешка иронично хмыкал, но слушал внимательно. Больше всего его беспокоило предстоящее испытание. И вот тут Тимон проговорился.

– Ты, Лексис, не волнуйся! – успокаивал он.– Все будет нормально! Брат дракона – это все-таки не мелочь...

И тут же прикусил язык, сообразив, что ляпнул лишнее. Лешка рассеянностью не страдал и мгновенно вычленил сказанное.

– Это какого дракона я брат? – подозрительно спросил он.

Я наградил Тимона «благодарным» взглядом и попытался отыграть ситуацию назад: