За происходившим далее я наблюдал отстранённо, ибо других вариантов у меня не осталось. Фигово, если уж по правде, я мог видеть, высовываться было рискованно, а приказы и сведения от вестовых офицер мне не озвучивал. Он и не был должен, и, наверное, оберегал от меня информацию строго по уставу. И в бой не гнал — едва ли у него есть на это право. Я торчал здесь, понимая, что являюсь чем-то вроде последнего ресурса на крайний случай. Да и то, тогда меня в бой отправит необходимость, чужой офицер и тут останется в стороне.

Там, впереди, бурлил бой. Солдаты сумели всё-таки пробиться к башенке, очистить её и закрепиться там (мне удалось устроиться на самом верхнем этаже башни, в верхнюю бойницу стало видно лучше и больше). Ненадолго подходы к башне были потеряны, оживившиеся демоны насели в надежде отбить крохотный, но удобный форпост обратно. Безуспешно. Имперцы ударили навстречу подкреплению и с трудом, но очистили всю кромку стены до надвратных башен.

А снизу уже лезла пехота, вооружившись подходящими для этой цели магическими стремянками.

К ночи эта часть крепости почти полностью оказалась в наших руках. Уже в сумраке позднего вечера я встретился с Аканшем у ворот главной замковой башни, где только-только начался бой наших и местных магов, да такой, что камни стен поскрипывали.

— Не рухнет? — опасливо спросил я своего зама, косясь на вылетающие из бойниц зеленоватые клубы света.

Аканш с многомудрым видом оглядел гигантский донжон. Судя по его размерам, чародеям внутри было где развернуться. Ишь, как усердствуют! Им, видно, тоже хочется поскорее с этим закончить.

— Не должен, не должен. А и рухнет, так не жалко.

— Жалко будет, если рухнет на нас.

— Кхе… Да уж. Как там было?

— На распределяющей башне? Весело было. Как тебе штуковина? — я покрутил в воздухе боевой загогулиной.

— Ничего штуковина. Такие у нас называют «хвостом дворняги». Видишь, как конец загибается? Только они обычно парные. Хочешь, пару бойцов пошлю отыскать второй «хвост»? Там уже всё зачистили.

— Давай. Скажешь им, что вторая торчит в переносице демона-арбалетчика, который на лестнице валяется. Чтоб им проще было искать.

— Лады… А неплохо всё получилось! Быстро взяли центральные крепостные звенья.

— Это — быстро?!

— Это — быстро. Очень быстро. И, значит, нас всех очень скоро покормят! А не «кого-то сейчас, кого-то потом, кого-то только завтра». Пусть поспать не всем удастся, но уж поесть — это наверняка!

Я вздохнул. Брюхо и правда подвывало.

— Серт! — окликнул меня вынырнувший из полумрака адъютант. — К Главнокомандующей.

Ночь падала на замок хлопьями, как снег, поглощала стену за стеной, башню за башней. Вослед ей магия и расторопные человеческие руки зажигали огни, огоньки и целые огненные фигуры, ткавшие в текучей демонической ночи образ совершенно другого замка. Это зрелище было великолепно и жутко в одно и то же время, им хотелось любоваться, от него хотелось бежать. Прерывистой глыбой огня вырастала передо мной твердыня, кажущаяся адовым близнецом тех замков, что строили в Империи. И я медлил шагать по подёрнувшимся оранжевыми отсветами ступеням к вершине этой титанической крепости. Она казалась мне пастью Молоха — такой, какой её раньше изображали в аллегорических картинах.

Пожрёт ли она меня или отрыгнёт новым существом — никто не мог знать наверняка. Мне хотелось хоть ненадолго отступить, осмотреться, собраться с духом. Но я уже не мог себе этого позволить. Ни к чему себя обманывать — пасть чужого божества уже давно добралась до меня. Хрустнут ли мои кости на его зубах или обретут твёрдость стали — это мы посмотрим.

Мысли невесёлые и — что самое главное — вызывающие раздражение против всего на свете. Например, против этого аккуратного холёного адъютантишки. Идёт тут такой, чистенький, сытый, в наглаженном мундире и почти без оружия (кортик не в счёт). Боя настоящего ну точно не нюхал, разве что издали. Гад!

При виде Аштии раздражение ослабло. К ней можно было испытывать только сочувствие — бледная, осунувшаяся. Её собранность и деловитость показались мне трогательными… Хотя, наверное, не так стоило думать о женщине, державшей в обоих своих кулачках огромную имперскую армию. Но сейчас я видел в ней просто уставшую, не выспавшуюся женщину.

— Серт, рада, что у тебя всё благополучно… Да, давай, — это было сказано не мне, а одному из адъютантов, поднёсших ей аккуратную нарядную миску с мясом и овощами в соусе. Даже свежим укропом и цветочками из редиса украшено. Буржуйство. — Хочешь?

— Вообще-то я голоден, да.

— Ещё порцию, — велела она. — Отойдём в сторонку?.. Уровень напряжённости в башне ты как оцениваешь?

— А как я вообще могу его оценивать? Хоть как-то? Я ж ни бум-бум в магии.

— Да ладно, Серт! Оценить ты можешь, и кому ж ещё, как не тебе? Опыта у тебя будь здоров. Как тебе передвигалось в поле? Как дышалось? Как восприятие реагировало?

— Ну, скажем так, в первом замке в Аскенале было хуже. И в тот раз, когда я приволок «искру», которая отправила нас троих к чёрту на рога — тоже. Ты тогда, помнится, высказывала предположение, что противник догадался о существовании в твоём арсенале уникума типа меня. Что-то идёт не так? Предположение оказалось верным?

— Нет. Вообще это было очень маловероятно.

— Что именно?

— То, что моё тогдашнее предположение будет соответствовать действительности, — Аштия раздражённо отмахнулась вилкой. — Откровенно говоря, я тогда была в шоке, готова была предполагать что угодно. А чуть позже сообразила, конечно, что у демонов не было особого смысла планировать такую заковыристую ловушку. Как я уже говорила — слишком много переменных при слишком высоких затратах на подготовку. Ведь вероятность, что «искру» первым возьмёт в руки какой-нибудь маг, была намного выше. Всё гораздо проще, Серт, — «искра» была родом из того мира, в который нас закинуло. Прикосновение к ней человеческого мага создало резонанс, который ты в силу своих особенностей вызвать не мог, а тут рядом ещё активная пространственная область средоточия, «гармошка». Словом, вот и результат. Принцип, обратный принципу работы того артефакта, который вернул нас в Империю. Один почерк в создании магических вещей, один принцип. Я удовлетворила твоё любопытство?

— Вполне.

— Ты мог и раньше меня спросить, если действительно заинтересовался этим вопросом… Где еда, в поганую вас лужу мордой?

Адъютант появился рядом, словно ругань материализовала его тут. Он протягивал мне такую же миску с такими же овощами, мясом, соусом, укропом и цветочками из редиса, а заодно и прибор. Вручил — и исчез. Какой дрессированный!

— Так вот, по выводам и фактам получалось, что о тебе как о нашем козыре тут не знали. В том числе и накануне штурма этого замка — таковы сведения разведки. Своим разведчикам я доверяю. Значит, в ходе прежних двух рейдов наш противник так и не понял, что это было. Поэтому вопрос теперь стоит так — сообразили ли они сейчас, после разгрома распределяющей башни, в чём тут дело?

— Ты меня об этом спрашиваешь?

— Нет, конечно. Рассуждаю. По моим прикидкам и по тому, что ты мне сказал, можно сделать однозначный вывод: должен быть не один пункт распределения, а два. Но второй не работал с артиллерией, иначе после разгрома первой башни обстрел продолжался бы, лишь ослаб.

— И?

— Значит, вторая башня работает на поддержку магов. С которыми сейчас месятся наши чародеи.

— И я должен в неё сейчас полезть и всё там поломать?

Аштия улыбнулась. Она добирала из миски остатки овощей, но уже не спешила — видимо, наелась и теперь смаковала угощение. Да уж, там было что смаковать. Сам я закидывал кусочки в рот, едва успевая отметить, насколько это вкусно.

— Обещаю, — произнесла она, — что в ходе этой кампании больше от тебя подобного не попрошу, разве что в самом крайнем случае. Обещаю также, что из этого замка не выйдет ни один очевидец, способный рассказать о твоём феномене и сделать тебя объектом нездорового интереса. Хрен с ними, с окрестными мелкими владетелями. Пусть не признают легитимность перехода высшей власти. Разберусь с ними по отдельности, не такая это проблема. Так что — идёт?