«Какая же печальная у вас судьба…» — раздумывала Габриэлла. Она оторвала глаза от картины и прошла дальше, вглубь галереи, но не выдержала и обернулась. Прямой взгляд запечатлённый на портретах всегда её смущал, заставляя испытывать странное ощущение чужого присутствия. Габриэлла поежилась и передернула плечами, пытаясь избавиться от неприятного чувства слежки.

Одна из стен галереи была сплошь увешана тяжелыми рамами, взявшими в плен знаменитые полотна выдающихся мастеров. Разные стили и направления в живописи перемешались в необычном сочетании. Картины импрессионистов запросто соседствовали с загадочным символизмом, а обычный портрет с замысловатой абстракцией. Это была своеобразная подача, но не лишённая оригинальности.

— Леди Годива! — Габриэлла остановилась напротив изображенной на картине женщины, восседавшей на высоком скакуне. Голова её была скромно опущена, а длинные волосы переброшены через плечо в попытке прикрыть грудь. — Как вы считаете, графиня действительно проехала по улицам города обнаженной?

— Может да, а может нет, — неопределенно ответил Захария, остановившись у неё за спиной. — Но налоги, согласно летописям в Ковентри, были снижены, а некоторые и вовсе перестали взиматься.

— Хорошо, что сейчас не одиннадцатый век и женщине, чтобы быть услышанной, не нужно раздеваться.

Захария хмыкнул на её замечание и прошел к одной из витрин с драгоценностями. Она отличалась от всех формой и размером. Он нажал кнопку на светящейся панели сбоку, и стекло бесшумно поднялось.

— Мисс Хилл, — позвал он и рассеянно махнул рукой в её сторону.

«Ну и уверенный же в себе сукин сын!» — про себя выругалась Габриэлла, но подошла к нему.

— Узнаёте? — спросил Захария. Она перевела взгляд с мужчины на сияющие драгоценности и застыла. Здесь была собрана уникальная по красоте и редкости коллекция из драгоценных камней, но ошибиться было невозможно — мистер Денвер спрашивал об определенном камне. Бриллиант того самого небесного оттенка и необычайной формы смотрел на неё из центра витрины. Он был на причудливой подставке, которая сжимала камень, как тиски, создавая из двух частей одну. Габриэлла даже не сразу смогла разглядеть, где же проходит трещина, но Захария любовно провел пальцем по стыку, и она заметила. Господи, Габриэлла только сейчас смогла по-настоящему представить и оценить размеры бриллианта, которым владел Великий Магистр Жак де Моле. Он был в диаметре дюйма два с половиной, не меньше! Невероятное и восхитительное зрелище.

— Разве можно меня осуждать за то, что я хочу обладать такой красотой в полном объёме? — услышала она вкрадчивый голос своего спутника.

— Наверное, нет, — задумчиво произнесла Габриэлла, продолжая рассматривать бриллиант. Потом повернулась к мистеру Денверу и заглянула ему в глаза. Его взгляд приобрел странный несвойственный блеск. — Если, конечно, ваше желание обладать не переросло в одержимость.

— Одержимость не так страшна, как её рисуют. Можно совершать чудовищные, отвратительные вещи и утверждать, что был во власти кого-то или чего-то. Искренне полагая, что сам бы ты никогда не сделал ничего подобного. Благое неведение. Соблазн в этом плане имеет куда более разрушительное действие. Человек всё понимает, но оценивает совершенно по-другому. Вспомните библию, мисс Хилл. Змей не заставлял Еву нарушать божественный запрет. Он соблазнял её сладкими речами, нашёптывал в ушко, подводил к пропасти, но это был её осознанный выбор. И винить за проявленную духом слабость она могла только себя.

— Вам не кажется, что это всё — две стороны одной медали? В обоих случаях человек подвержен определенному влиянию, которое могут оказывать люди, вещи или собственные пороки.

— Конечно, вы правы. Поэтому я и утверждаю, что соблазн тоньше, чем одержимость. Его сложно распознать и куда сложнее ему противостоять. А вы, мисс Хилл, как боретесь с соблазнами?

Габриэлла чуть отступила от него, ощущая неясную тревогу. Может быть, именно так чувствовала себя Ева, находясь рядом со Змеем?

— Может быть я их не испытываю?! — уходя от прямого ответа, проговорила она.

— Мисс Хилл-л-л, — настойчиво протянул Захария и помотал пальцем у неё перед носом. — Так не пойдет.

— Не знаю! — воскликнула она, испытывая ужасный дискомфорт и дикое раздражение от его вопросов. Таких, казалось бы, простых и одновременно невероятно сложных. Он тонко, со знанием дела, окрашивал их в личные, интимные тона. Габриэлла посмотрела ему в глаза, пытаясь понять, что он хочет знать и какой ответ желает услышать. Но они были абсолютно непроницаемы и смотрели с легкой насмешкой.

— Как я борюсь с соблазнами? — Она сделала шаг вперёд, оказываясь в опасной близости от него и выдохнула ответ ему прямо в губы. — Занимаюсь йогой!

— Это очень разумно с вашей стороны, — не отстраняясь от неё, но и не делая попыток стать ещё ближе, тихо произнёс Захария.

Габриэлла отступила от него и мысленно засчитала себе победу. Этот раунд явно остался за ней. Если ей, конечно, не показалось, что мистер Денвер слегка опешил от такого напора.

— Самюэль утверждал, что это проклятые камни, — возвращаясь к основной теме их беседы, сказала она. — Вы верите в это?

— Может быть, кто знает.

— Не боитесь? Ведь каждого из владельцев этих драгоценных осколков настиг печальный конец.

— Не боюсь. А что вы думаете по этому поводу?

«А я боюсь! За себя и даже немножко за вас», — подумала Габриэлла, но вслух произнесла:

— Мистер Денвер, Самюэль был очень категорично настроен в отношении продажи своей части бриллианта, но его больше нет. — Она сглотнула, ступая на очень скользкую дорожку. — Вы владеете двумя частями из трёх и, как мне показалось, не намерены отказываться от желания собрать их воедино. Что вы теперь будете делать? С кем теперь вам нужно будет договариваться? «И насколько этот „кто-то“ окажется сговорчив?» — мысленно добавила она.

— Нам пора возвращаться, мисс Хилл. Неприлично так надолго оставлять гостей без хозяина.

Габриэлла вошла в свою спальню и устало прислонилась к двери. Наконец-то этот богатый на события, безумный день подошёл к концу! Сегодня она действительно много чего узнала и самое главное — увидела! Габриэлла до сих пор прибывала в некотором культурном шоке от впечатляющей коллекции Захарии. Она получила достаточно пищи для размышлений. Теперь её мучил только один вопрос: как эти знания использовать без риска для своей книги? Что из поступившего в её распоряжение материала Захария Денвер вместе со своим цепным псом, то есть, пресс-секретарем, допустит к публикации?

Всё, что вы узнаете лично от меня, вы сможете использовать в своём труде…

Это были его слова, но загвоздка в том, что сегодня Габриэлла получала информацию от разных людей. По чуть-чуть, по крупицам, она собирала детали одного сложного пазла. К примеру, трагическая гибель Эдварда Денвера. Фатальная случайность, приведшая по воле случая или злого рока его единственного сына на пост главы одного из крупнейших аукционных домов Великобритании. А муж Элизабет — Ричард Крэмвелл, занимавшийся всеми финансовыми вопросами «Мартис», а также всей бухгалтерией обоих семейств не один десяток лет, по ужасному стечению обстоятельств не остался в Лондоне с семьей, как должен был, а полетел в Корнуолл с Эдвардом.

Габриэлла потёрла глаза. Для всех эта трагедия давно в прошлом, да и к её книге, по сути, не имеет никакого отношения. Так какого черта она лезет в чужие семейные дела? И действительно ли считает, что Захария Денвер в этом как-то замешан? Столько вопросов… Но положим, её книга не только о предметах искусства, но и о людях, ими владеющих. Габриэлла страстно желала пролить свет на такую загадочную и неоднозначную личность, как Захария Денвер. А для этого ей необходимо узнать о нем больше, в том числе о личной жизни, тайнах и, возможно, скелетах в шкафу. Она прошла в комнату и, присев на кровать, начала рыться в сумочке в поисках телефона. Ей ведь действительно необходимо дописать статью, но сначала нужно сделать пару звонков в Чикаго, благо, разница во времени позволяла. Мобильник как назло не спешил находиться, а номер мамы после малинового ликёра вспомнить оказалось достаточно проблематично.