Лерка начинает кусаться, не жалея моей плоти, да так яростно, словно борется с извращенцем. Твою мать! Неужто она решила, что я могу ей навредить? Или того хуже, общество Аристова ей куда приятнее моего.

– Хватит! – изнемогает она, подавляя лёгкую дрожь в голосе.

– Не могу. Мы только начали.

Переведя дыхание, впиваюсь в мягкие губы, вкус которых уже не кажется чужим. Он тонко напоминает мне о лете. Кружит голову. Греет…

И крепко обжигает скулу звонкой пощёчиной.

– Слабая попытка, Бойко. Я завёлся ещё больше.

Снова возвращаю её к себе, но на сей раз в дикарской манере, исключив малейший шанс вырваться и даже вздохнуть.

 И вроде бы обычный поцелуй, но такой глубокий, смелый…

 Попытка подавить неукротимый характер идёт вразрез с природой, и я невольно наслаждаюсь моментом. А когда она покорно поддаётся, то вовсе содрогаюсь от мысли, что хочу остановить это чёртово время.

Поглощённый процессом, я напрочь забываю о возможном реванше, ведь Бойко не из тех, кто смиренно пасует. Чертыхаюсь и моментально трезвею, получив по голове увесистой энциклопедией.

Будь неладен справочник по нумизматике!

– Идиот, – сухо бросает Лера, тщетно поправляя волосы.

– Меня и похуже называли…

Демонстративно вытираю губы тыльной стороной ладони и направляюсь к выходу, но приоткрыв дверь, оборачиваюсь:

– Знаешь, вполне справедливо затаить на меня обиду. Но ведь я твой фиктивный парень, а значит, и ссора должна быть искусственной. Верно?

Лера заводит руку, настырно целясь книгой, а я удаляюсь из комнаты.

Что ж, игра перестаёт быть детской. И это мне не нравится. 

Лера

— Ба, отстань. Дай поспать.

Ну не виноватая я, что мозг до рассвета перебирал для оборзевшего Льдова способы казни. Сдался где-то между коктейлем с пургеном и накручиванием языка на плойку. В общем, мне срочно нужен некромант. Похоже, одной смерти гаду будет недостаточно.

— Вставай-вставай, опоздаешь на пары, — не отстаёт старушка, «ласково» тыкая клюкой мне в плечо. — Не слышишь, будильник звонит?

— Передай, пусть перезвонит, — сонно бурчу в подушку.

Жаль мать уже наверняка отсыпается после ночной смены, с ней договориться проще. Да даже с чёртом! Но не с ба…

Недолго я радуюсь удаляющемуся шарканью. Ледяная горсть снега коварно шлёпается мне на лицо. Бодрит моментально! И не поленилась ведь метнуться на балкон.

— Три минуты, — чеканит бабуля, с умилением глядя в мои осоловевшие глаза. — Приводишь себя в порядок, и чтобы я про прогулы больше не слышала.

Обречённо застонав, бормочу пару ласковых в адрес соседа и уныло топаю умываться, но даже в ванной моё уединение длится недолго.

— Лерка, пойди глянь, кого такую рань принесло! — опять орёт старушка с кухни.

Внутри что-то переворачивается, будто бы заранее чувствуя неладное. Распахиваю настежь входную дверь и оказываюсь нос к носу с главным злодеем моих снов.

— Доброе утро, милая, — Ян с печатью невыразимой скуки на лице неспешно оценивает мой внешний вид. — Вижу, тебе этой ночью спалось особенно сладко. А я всегда говорил, что взрослым девочкам на ночь нужно рассказывать взрослые сказки.

Я медленно выдыхаю, прикрывая глаза. Льдов утомил меня ещё до того, как открыл рот.

— Что тебе нужно?

Как он вообще смеет показываться мне на глаза после всего? Какого чёрта такой самоуверенный?! И ещё десятки молчаливых вопросов за секунду проносятся в голове, но я лишь поджимаю губы, чтобы казаться строже и грознее.

— Ты в пижаме идти в универ собралась? — хмыкает Ян, пренебрегая ответом.

Сам-то он выглядит, будто сошёл со страниц какого-нибудь горячего журнала, даже несмотря на шапку и пуховик с белой опушкой.

— Тебе какое дело? — прячу несвойственное мне смущение под маской равнодушной наглости.

— На улице минус двадцать. Страсть к эпатажу тебя когда-нибудь погубит.

Заторможено смотрю на его рот, улавливая смысл с запозданием. Навязчивые червивые воспоминания лезут в голову, подтверждая, что Ян подобрался ко мне ближе некуда. И я сейчас не о дружбе.

— Надеюсь, это всё? Мне некогда тратить время на твоё идиотское мнение.

— Согласен, давай потратим его с пользой, — парирует Льдов с еле заметной усмешкой и проходится языком по нижней губе. — На чём мы там вчера остановились?.. Должен признать, ты пока моя лучшая ученица.

Как же не напомнить о веренице своих однодневок? В груди становится горячо от бесючей неопределённости, что победит в этот раз: дружба или спортивный интерес.

 — Поищи своему помелу другое применение, — срывает меня. — Оно у тебя годно только для общественных работ.

— Крошка, у тебя биполярка? — Шутливо хмурится Ян. — Это не моя инициатива стать твоим парнем. Ты бесстыдно воспользовалась моей безотказностью.

— Иначе я не могла попасть в клуб. Это был вынужденный ход.

Скептически игнорирую очередной его выпад. Можно подумать, Льдов прямо оскорбился.

— Ты меня использовала, чтобы сбежать к этому недоумку Аристову.

— Свят не недоумок!

Ян криво усмехается и мне дико хочется стереть пощёчиной с его лица эту эмоцию. Тоже мне идеальный! Нет, идеальный, конечно, но…

Чёрт!

— Расслабься, мне плевать на Аристова. Хочешь, хоть снимок его над кроватью повесь. Но как друг ты крупно облажалась, подставив меня. Так что для предков я, пожалуй, останусь твоим парнем. Считай, что это воспитательный момент. Больше никаких «измен», дорогая, и никаких левых свиданий. Иначе я устрою тебе наилютейший треш.

Я задыхаюсь от жгучего возмущения. Только такой отбитый интриган как Льдов мог убрать с дороги Свята моими же руками и преспокойно расчистить себе путь к телу Куницыной. Напролом ведь идут только тугодумы, а этому каверзы подавай.

Победа плавно перестаёт быть целью. Тут уже дело принципа.

— Решил напоследок в лёгкую вывести меня из игры?

— Не выдумывай, Лера. Ты изначально была аутсайдером. — Ян медленно наступает. Теперь расстояние между нами составляет не больше нескольких жалких сантиметров. — Вообще-то, ты кое-что у меня забыла. Даже не знаю, кому это отдать, тебе или Ивановне?

Он просовывает руку во внутренний карман пуховика и достаёт оттуда скомканный кружевной бюстгальтер кислотного цвета.

— Это не может быть моим, — брезгливо указываю на свисающую с его пальца вещицу. Мой голос непроизвольно срывается на свистящий шёпот. — Ты проштрафился с размером.

— Разве? — По его лицу пробегает едва заметный оттенок удивления. Ян бросает беглый взгляд на глубокую кружевную чашечку, затем издалека примеряется свободной ладонями к моим богатствам, и безразлично пожимает плечами. — А по-моему, ты бессовестно переводишь вату. Или носки? Ладно, не моё дело.

— А чьё тогда дело?! — Подаюсь вперёд, чтобы хорошенько ткнуть пальцем ему в грудь. — Как ты смеешь сравнивать меня с одной из своих подстилок?!

— Так, может быть, ты расскажешь, кто я тебе? — Льдов прищуривается, прокручивая на пальце свой пошлый трофей. Представить тошно, как он у него оказался.

— А ты забыл?

— А я что-то запутался.

Медленно втягиваю носом воздух, которого в лёгких катастрофически не хватает. Непозволительно долго буравлю взглядом его губы, чувствуя, как у меня пересыхает в горле, и нервно сглатываю.

Кем я буду рядом с ним? Рядом с эгоистом и бабником? Да и откуда такие мысли, что мы можем быть парой? Очевидно же, что Ян не страдает моногамией. Так о чём может быть речь?

— Ты мне друг, — проговариваю сбивчиво, отодвигаясь на шаг назад, в попытке вернуть самоконтроль. — Хреновый, конечно, но и я не подарок. Мир, Льдов.

— Тогда жду, не задерживайся. С сегодняшнего дня я твоя тень. Будь паинькой, Лера, не расстраивай бабулю. Теперь у неё в любимчиках я.

Едва ли Льдова вводит в заблуждение моя покладистость. А я не питаю иллюзий по поводу перемирия.

Скрипнув зубами, выхватываю из его руки чужой бюстгальтер. С Яна не станется напакостить мне с его помощью.