— Выпей это.

Я сделала глоток сладкого густого напитка и скривилась.

— Спасибо. Я так и подумала, что сейчас мне просто необходим хороший свежевыжатый морковный сок. — Я отложила стакан. — Но мне нужно успокоиться. Сегодня вечером я должна уехать.

Когда я увидела, как сочувственно смотрит на меня Дэйн, его спокойствие и здравомыслие дали мне возможность почувствовать себя защищенной, как будто завернутой в мягкое одеяло. Он был симпатичным белокурым худощавым слегка отрешенным, будто не от мира сего. Большую часть времени Дэйн носил свободную одежду из хлопка и сандалии, имея вид человека, который в любую минуту готов отправиться в тропики. Если бы вы попросили, чтобы Дэйн описал, как он предпочитает провести отпуск, он бы ответил, что это был бы поход сёрвайвелистов — участников борьбы за выживание в экстремальных ситуациях — через непроходимые джунгли, с одной лишь канистрой воды и карманным ножом.

Хотя Дэйн никогда не встречал мою мать или сестру, я не слишком много рассказывала ему о них, делясь воспоминаниями, как хрупкими сокровищами. Нелегко было говорить о моем прошлом, о любой его части. Я доверилась Дэйну в основах: мои родители развелись, и мой отец оставил нас, когда мне было пять лет. Все, что я знала об отце, это то, что он женился во второй раз, у него есть другие дети, но для нас с Тарой нет места в его новой семье.

Несмотря на то, что отец отказался от нас, я не могла обвинять его в том, что он хотел сбежать. Меня волновало лишь то, что он знал, с какой матерью нас оставил. Возможно, он думал, что девочкам лучше остаться с мамой. А может, он думал, что наша мать со временем изменится. Или, он боялся, что одна из нас, а может быть и обе, окажутся точно такими же, как она, и он не сможет справиться с этим.

В моей жизни не было существенного мужского присутствия, пока я не встретила в Техасском Университете Дэйна. Он всегда был нежным, понимал меня, и никогда не требовал от меня слишком многого.

И все же, чего-то не хватало в наших отношениях, и это беспокоило меня, как камушек в обуви. Независимо от того, что было той недостающей вещью, это мешало мне и Дэйну достичь абсолютной близости.

Пока мы стояли на кухне, Дэйн ободряюще положил свою теплую руку мне на плечо. Застывший холод внутри меня стал проходить.

— Из того, что я услышал, я понял, что Тара бросила своего ребенка вашей матери, которая собирается продать его на И-Бэй — интернет-компании, проводящей аукционы.

— Социальной службе, — сказала я. — Она еще не думала об И-Бэй.

— Что она ждет, чтобы ты сделала?

— Она хочет, чтобы я избавила ее от ребенка, — сказала я, обнимая себя за плечи. — Я не думаю, что она размышляла о чем-то большем.

— Никто не знает, где Тара?

Я отрицательно покачала головой.

— Хочешь, чтобы я поехал с тобой? — мягко спросил он.

— Нет, — тут же ответила я, прежде чем он смог продолжить. — У тебя здесь и так слишком много дел. — Дэйн основал собственную компанию по экологическому контролю за оборудованием, и его бизнес стремительно расширялся, не давая ему возможности передохнуть. Для него будет очень трудно выкроить свободное время. — Кроме того, я не знаю, сколько времени займут поиски Тары, и что она решит, когда я ее найду, — сказала я.

— А, что, если ты останешься с ребенком на руках? Нет. Позволь спросить по-другому — что ты сделаешь, чтобы не остаться с ребенком на руках?

— Может, я привезу его сюда на пару дней? Ненадолго.

Дэйн решительно покачал головой.

— Не привози его сюда, Элла. Никаких младенцев.

Я бросила на него угрюмый взгляд.

— А что, если бы это был детеныш белого медведя или пингвина с Галапагосских островов? Держу пари, что тогда бы ты согласился.

— Я сделал бы исключение для вымирающих видов, — согласился он.

— Этот ребенок тоже подвергается опасности. Он с моей матерью.

— Поезжай в Хьюстон и урегулируй ситуацию. Я буду ждать тебя. — Дэйн сделал паузу и добавил твердо. — Одну. — Повернувшись к плите, он взял кастрюлю с вегетарианским соусом, насыпал порцию на тарелку. Щедро посыпал еду тертым соевым сыром. — Съешь немного прежде, чем поедешь — это придаст тебе энергии.

— Нет, спасибо, — отказалась я. — У меня пропал аппетит.

Кривая усмешка появилась на его губах.

— Черта с два. Через десять минут после того, как отъедешь, ты свернешь к ближайшему окошку «Whataburger».

— Ты думаешь, что я могу тебя обманывать? — спросила я с самым невинным видом, который смогла изобразить.

— С другим парнем — нет. С чизбургером… мгновенно.

Глава 2

Я всегда ненавидела трехчасовую поездку от Остина до Хьюстона. Но долгое пребывание в одиночестве и тишине дало мне возможность воскресить воспоминания о детстве и попытаться понять, что заставило Тару завести ребенка, о котором она не была готова заботиться.

Я довольно рано поняла разницу между мной и красавицами. Мне повезло родиться достаточно симпатичной: с синими глазами, светлыми волосами и бледно-молочным цветом кожи, которая под жестоким техасским солнцем сразу же становилась ярко-красной. («У тебя совершенно отсутствует мелатонин, — восхитился как-то Дэйн. — Похоже, что ты родилась, чтобы прожить жизнь в библиотеке»). Со своими пятью футами и четырьмя дюймами[1] я была обычного среднего роста, с неплохой фигурой и стройными ногами. Тара же принадлежала к царству богинь. Создавалось впечатление, что природа, поэкспериментировав надо мной, создала идеальный образец. Тара получила усовершенствованные гены, которые выразились в восхитительно-точеной фигуре, густых платиновых волосах и мягкой форме губ, которой невозможно достичь никаким коллагеном. Со своими пятью футами десятью дюймами[2] и стройными длинными ногами ее часто принимали за супермодель. Единственной причиной, почему Тара не пошла по этому, предопределенному ей природой, карьерному пути — это отсутствие самого минимального запаса дисциплинированности и амбиций.

По ряду причин я никогда не завидовала Таре. Ее красота, бросающаяся в глаза, одновременно отталкивала одних людей и притягивала других, обманывающих ее. Красота заставляла людей думать, что она была глупой, и по правде говоря, это обстоятельство никак не заставляло Тару доказывать свой интеллектуальный уровень. Великолепная женщина, по всеобщему ожиданию, никогда не будет умна, а если была — большинство людей находило это отталкивающим. Слишком много достоинств — нормальный человек просто не мог простить этого. Поэтому избыток красоты только добавлял неприятностей моей сестре. Когда я, наконец, обратила на это внимание, в жизни Тары уже было слишком много мужчин.

Точно так же, как у нашей матери.

Некоторые из «друзей» мамы были хорошими мужчинами. Вначале она видели красивую, веселую мать-одиночку, всецело преданную своим двум дочерям. В конечном счете, однако, они понимали, кем на самом деле она была — женщиной, отчаянно нуждавшейся в любви, но совершенно не способной на ответное чувство… женщиной, которая из всех сил пыталась управлять и доминировать над людьми, пытающимися быть с ней рядом. Она увлекала их всех, постоянно находя все новых и новых друзей и любовников.

Ее второй муж, Стив, продержался целых четыре месяца, прежде чем подал на развод. Он был добрым и ответственным, его присутствие благотворно отразилось на укладе нашего хозяйства, и его, такое недолгое присутствие в нашей жизни, показало мне, что не все взрослые похожи на нашу маму. Когда он прощался с Тарой и со мной, то с сожалением сказал, что мы были хорошими девочками, и ему жаль, что он не может забрать нас с собой. Но позже мама сказала, что Стив уехал из-за нас с Тарой. У нас никогда не будет нормальной семьи, пока мы не станем вести себя лучше.

Когда мне было девять лет, мама вышла замуж за Роджера, своего последнего мужа, не предупредив ни единым словом ни Тару, ни меня. Он был харизматичным и красивым, живо интересовался своими новыми падчерицами, поэтому сначала мы любили его. Но прошло немного времени, и человек, который рассказывал нам сказки на ночь, стал также показывать нам страницы из порножурналов. Он любил щекотать нас слишком долго и в таких местах, где взрослый мужчина не должен трогать маленьких девочек.

вернуться

1

Фут (англ. foot — ступня) — единица измерения расстояния, точное линейное значение которого различается в разных странах. Не входит в систему СИ.

Обычно под футом понимают так называемый «международный», или «английский» фут, который равен 12 международным дюймам и с 1958 года привязан к метрической системе.

Дюйм (от нидерл. duim — большой палец) — единица измерения расстояния в некоторых европейских неметрических системах мер. Исторически — толщина большого пальца.

Английский дюйм или имперский дюйм (англ. inch от лат. uncia — 1/12 часть) с 1958 года приравнивается точно к 2,54 см. Соответственно фут — 30,48 см.

Таким образом пять футов четыре дюйма — приблизительно 163 см

вернуться

2

Пять футов десять дюймов — приблизительно 178 см (см. предыдущий комментарий)