— Вы с ним собираетесь уезжать? — спросила я с надеждой.

Кривая улыбка изогнула ее красивые губы. — Нет, Элла. Я собираюсь проводить больше времени с ним. Он начал много путешествовать… он собирается представлять по всей стране свои программы, на больших стадионах, и он также собирается совершить поездку в Канаду и Англию. Его жена остается здесь, с детьми. Я поеду с ним, как часть его окружения. И я буду с ним каждую ночь.

Я на мгновение потеряла дар речи. — Ты действительно хочешь сделать это?

Тара кивнула. — Я хочу увидеть мир, хочу изучать новые вещи. Я никогда прежде не имела шанса сделать что-либо подобное. И я хочу быть с Ноа, и помогать ему любыми способами, которыми смогу.

— Тара, прошу тебя, подумай хорошенько…

— Я не прошу разрешения, — сказала она. — И меня не интересует твое мнение, Элла. Я принимаю мои собственные решения, и я имею право сделать это. После детства с такой мамой, ты знаешь, как важно решать самостоятельно все вопросы своей жизни.

Это успокоило меня, поскольку ничего другого и быть не должно. Да, это было ее право, принимать свои собственные решения, даже свои собственные ошибки. — Ты говоришь мне «прощай»? — спросила я хрипло.

Она улыбнулась и покачала головой. — Пока еще нет. Потребуется несколько месяцев, чтобы все решить. Причина, по которой я разговариваю с тобой сейчас… — Ее улыбка исчезла. — Боже. Нелегко объяснить, что я действительно чувствую, а не думаю, что я должна чувствовать. Но честно, я заботилась о Люке, проводя много времени с ним, но это все еще походит на то, что было вначале. Он не чувствует себя моим ребенком. И никогда не будет. Я не хочу детей, Элла. Я не хочу быть матерью… Я не хочу вновь пережить наше детство.

— Но это совсем другое, — сказала я немедленно, беря ее длинные, тонкие руки в мои. — Люк не имеет никакого отношения к той старой жизни.

— Это то, что чувствуешь ты, — сказала она мягко. — Но не я.

— Что говорит Ноа?

Тара посмотрела вниз, на наши переплетенные руки. — Он не хочет Люка. У него уже есть дети. И наличие ребенка создает нам препятствия, чтобы быть вместе.

— Люк станет старше. Ты передумаешь.

— Нет, Элла. Я понимаю, что я делаю. — Она послала мне длинный, сладостно-горький взгляд. — Тот факт, что женщина может иметь детей, не делает ее матерью. Ты и я это знаем, не так ли?

Мои глаза и нос, как будто ужалили. Я с трудом сглотнула. — Да, — прошептала я.

— Поэтому я спрашиваю, Элла, хочешь ли ты взять Люка навсегда. Джек сказал, что он думает, что ты могла бы. Это будет лучше всего для Люка, если ты захочешь взять его.

Мир, казалось, замер. Я застыла на мгновение от удивления и огромного страстного желания, размышляя, не ослышалась ли я. Не может быть, чтобы она предложила мне что-то, настолько драгоценное. — Если я захочу, — повторила я с трудом, пытаясь управлять своим голосом. — Как я могу знать, что ты не захочешь забрать его назад когда-нибудь?

— Я не сделала бы этого тебе, или ребенку. Я знаю, что значит Люк для тебя. Я вижу это на твоем лице всякий раз, когда ты смотришь на него. Но мы сделаем это юридически законным путем. Мы оформим все необходимые бумаги. Я подпишу все, это желание Ноа, все это будет нашим секретом. Люк твой, если ты хочешь его, Элла.

Я кивнула, закрывая свой рот, чтобы удержаться от рыдания. — Я хочу, — сумела я сказать между судорожными вдохами. — Я хочу. Да.

— Не плачь, ты испортишь свой макияж, — сказала Тара, используя свой палец, чтобы смыть слезу ниже моего глаза.

Я бросилась к ней и отчаянно обняла ее, наплевав на косметику, прическу и наряд. — Спасибо, — я почти душила ее.

— Когда ты хочешь взять его? Через некоторое время после того, как вы вернетесь из свадебного путешествия?

— Я хочу его сейчас, — сказала я, и разрыдалась, неспособная больше сдерживаться.

Тара залилась изумленным смехом. — В ночь перед свадьбой?

Я решительно кивнула.

— Я не могу представить худшего выбора времени, — сказала Тара. — Но это прекрасно для меня, если Джек согласится. — Она пошарила в сумочке и протянула мне сухую ткань отрыжки.

Поскольку я заплакала свои глаза, я почувствовала, что кто-то приближается к нам. Я поднялась и увидела, что Джек возвращается с Люком. Его пристальный взгляд впитывал каждую деталь моего лица, как будто это был знакомый и возлюбленный пейзаж. Он видел все. Улыбка вползала в уголки его рта, и он что-то шепнул в маленькое ушко ребенка.

— Она хочет его прямо сейчас, — сказала ему Тара. — Хотя я предложила отдать его ей после свадьбы.

Джек подошел ко мне и опустил Люка в мои ждущие руки. Его длинные пальцы скользнули ниже моего подбородка, наклоняя мое лицо вверх, большой палец, мягко вытер легкую полосу слез на моей щеке. Он улыбнулся мне.

— Я не думаю, что Элла захочет тратить впустую время, — пробормотал он. — Не так ли, дорогая?

— Да, — согласилась я шепотом, мир вокруг меня мерцал горячим кипучим глянцем, звук его голоса и моего собственного рваного биения сердца, смешивался как музыка.

Джек подобрал меня в аэропорту, после моей конференции в Колорадо, где я посетила некоторые симпозиумы, познакомилась с идеями редакторов журнала, и продвинула внештатную часть, экспериментально названную "Шесть стратегий для того, чтобы найти и удержать счастье". Это была хорошая конференция, но я была больше, чем готова, ехать домой.

В течение года нашего брака, эти четыре дня были самой долгой разлукой, которое Джек и я когда-либо проходили. Я часто звонила ему, рассказывала ему о людях, с которыми я встретилась, о разных вещах, которые я узнала, о моих идеях для будущих статей и моей колонки. В свою очередь, Джек рассказал мне об обеде с Харди и Хэйвен, и что Каррингтон только что надела фигурные скобки, и проверка здоровья Джо пошла хорошо. Каждую ночь Джек давал мне детальный отчет о Люке, и я жадно впитывала каждую частицу этих новостей.

Мое дыхание замерло, когда я увидела, что мой муж ждет меня у стойки для выдачи багажа. Он был красив и греховно-сексуален, имел вид мужчины, который привлекает пристальные женские взгляды, без малейших усилий со своей стороны, но он не обращает внимания ни на кого, все кроме меня. Увидев, что я иду к нему, он достигает меня за три шага, и его жаркий рот требовательно касается моих губ. Его тело твердо сильное и надежное. И хотя я не жалею, что ездила на конференцию, я понимаю, что я не чувствовала себя хорошо, с тех пор как я оставила его.

— Как Люк? — это первое, что я спрашиваю, и Джек развлекает меня историей о том, как он кормил его яблочным пюре, и как Люк взял горсточку и размазал это по собственным волосам.

Мы забираем мой багаж, и Джек везет меня назад, в нашу квартиру. Мы, может показаться, не прекращаем говорить, хотя мы каждый день беседовали обо всем очень подробно, пока были вдалеке друг от друга. Я всю дорогу держу своей рукой руку Джека, и замечаю, что его бицепсы стали еще больше. Когда я спрашиваю его, как ему удалось достигнуть такого эффекта, он говорит, что это был единственный способ справиться с неутоленным сексуальным влечением. Он говорит, что я буду очень занята некоторое время, делая для него кое-что, и я говорю, буду просто счастлива сделать для него все, что угодно.

Я стою на кончиках пальцев ног, и целую его в течение всей поездки в лифте, и он так целует меня в ответ, что я едва могу дышать.

— Элла, — бормочет он, держа мое раскрасневшееся лицо в своих руках, — ты уехала четыре дня назад, а я чувствую себя так, как будто прошло четыре месяца. Я все время думаю, как я так долго мог жить без тебя, и что было бы, если бы я вообще не встретил тебя?

— У тебя была масса подружек, — говорю я ему.

Усмешка пересекает его лицо прежде, чем он целует меня снова. — Я не знал тогда, что я пропускаю.

Пока Джек несет мои чемоданы, я спешу вниз, в прихожую нашей квартиры, мое сердце бьется в ожидании. Я нажимаю звонок, нянька открывает дверь, в тот момент, когда Джек догоняет меня.