Сам Бураков сидел на стуле посреди комнаты — небрежно одетый, осунувшийся. Он пробовал улыбнуться Туре и Силову — улыбка получилась жалкой.
Еще в квартире были понятые и бродила собака — не понимавшая, что происходит, добрая, ластившаяся к чужим людям.
Тура обратил внимание на «голую» лампочку над столом, стены были пустые — с явными следами снятых ковров.
Кто-то подошел сзади, положил Туре руку на плечо. Тура обернулся — это был полковник Агаев.
— «Пришла беда — отворяй ворота!» Как ты? — шепнул Агаев. Приятное лицо его, как всегда, было полно внимания и благожелательности.
— Видишь сам…
Агаев скользнул глазами по Буракову.
— А ведь он, по-моему, честнее многих других… Какие у тебя сегодня планы, Тура? К нам не собираешься?
Тура вздохнул:
— Сам понимаешь… Куда сейчас?
— Но ты смотри! Не откладывай особо надолго… — Агаев вложил в свои слова понятный Туре и ему грустный смысл. — Мы будем ждать… Особенно дочь!
Один из прокурорских поделился с Силовым:
— Имущества, подлежащего описи, нет. Все вывезли. Соседи видели. Видимо, ждали обыска…
— Старый ковер, дорожки… — заметил Бураков со стула, на который его посадили. — И еще кое-что по мелочи… Хотел повезти дочь на лето ближе к морю… Машина вот, правда… Надо было переписать на тещу, все советовали… — Бураков махнул рукой…
В квартире у Мириша Баларгимова все происходило иначе.
Мириш пытался оказать сопротивление вошедшим в квартиру оперативникам. Его с трудом скрутили. Он сидел в наручниках, руки его были соединены металлическими браслетами сзади, за спиной стула. Ноги были тоже соединены железом.
Из всех комнат оперативники сносили в столовую, где находились следователь прокуратуры и понятые и где сидел Мириш, обнаруженные в тайниках импортную видеотехнику, столовое серебро, фотоаппараты.
На столе, перед следователем, росла гора денег, золотых и серебряных цепочек, колец, валюты.
Эксперты в наушниках с металлоискателями продолжали ходить вдоль стен, показывая, где следует ломать стены, где вскрывать полы.
Видя, как растет гора ценностей на столе, сын Баларгимова корчился в безысходных муках…
В конторе в Морском порту Тура и Силов нашли Орезова. Хаджинур с работником прокуратуры занимался изъятием документов.
В этом деле им помогало несколько женщин, работников грузового отдела порта. Женщины просматривали пачки подшитых документов и аккуратно закладывали нужные страницы белыми полосками.
Сбоку, в углу кабинета лежали туго набитые мешки, в которых угадывались документы.
— Здесь спецификации и накладные на рыбопродукты… — объяснил Орезов. — Причем всего за полгода.
— Проверяются отправки Сажевого комбината? — спросил Тура.
— Не только… — Орезов был в курсе действий бассейновой прокуратуры. — Они решили поднять все накладные в адрес «блатных» организаций. Тут и поставщики лесо-продукции, и Набережные Челны, и Совмин…
Тура заметил, что Силов нервничает, поглядывает на часы.
— Спешишь? — поинтересовался Тура.
— Если ты не против, я бы хотел вернуться к себе. Мне кажется, я нашел бы общий язык с Бураковым, как опер с опером… Пока прокуратура не свела с ним счеты. Они ведь нас не очень-то жалуют… У тебя какие-то планы?
— Звонили из обкома. В семнадцать собирают представителей административных органов…
— Время еще есть.
— Просили быть за час…
— Нас обоих?
— Меня одного… — Тура был насторожен. Силов это сразу понял.
— К этому времени я освобожусь. Поедем вместе.
В дежурке, кроме дежурного, находились-двое сотрудников в зеленой форме МВД и с ними человек в штатском. Он сидел за приставным столиком и ковырялся в пистолете. Тут же, на столике, лежали белые протирки, инструменты. Сбоку стоял чемоданчик с запчастями.
— Министерская проверка, — бодро ответил дежурный на немой вопрос Туры. — Оружие проверяют у личного состава. Приказ никого не пропускать без проверки.
Майор в зеленой форме уже положил глаз на Силова.
— Разрешите? Как фамилия?
— Силов… — он достал пистолет. Майор сделал отметку в блокнотике.
Осмотр пистолета Силова не занял много времени.
— Пожалуйста…
— Спасибо… Буракова привезли? — спросил Силов у дежурного, пряча оружие.
— Он наверху…
— Я пошел, — Силов уже взбегал по лестнице.
— Давай… — Тура достал пистолет, положил перед мастером.
Майор в зеленой форме сделал отметку в блокноте. Мастер принялся за оружие.
Пока он занимался пистолетом, дежурному позвонили.
— Вас, товарищ подполковник, — он передал трубку Саматову. — Кто-то хочет приехать проститься с вами.
— Алло! — сказал Тура. — Я понял. Хорошо, сейчас подъеду… — Он вернул трубку дежурному, и тот водворил ее на место. — Я ненадолго подъеду к себе…
Мастер уже закончил осматривать пистолет, снял очки.
— Надо бы пружину заменить, товарищ подполковник, я пороюсь у себя, — он показал на чемоданчик, стоявший у его ног. — Пока вы возьмите карточку-заместитель… А я закончу — оставлю у дежурного…
Майор уже делал отметку в блокноте, дежурный вручил Туре карточку-заместитель.
— Я скоро буду… — Саматов вышел во двор, сел в машину.
«Нива» уехала.
Тура остановил машину около дома. Вышел, огляделся. Он искал человека, который ему звонил, вокруг никого не было.
Постояв, Тура открыл квартиру, зажег в прихожей свет. Еще он снял пиджак, повесил на «плечики». Вошел в комнату.
Географическая карта, оставленная Анной, валялась на полу под окном, Тура машинально поднял ее, сложил, бросил на стул. Так же машинально включил чайник.
В конце улицы остановились две машины. Из них вышло несколько человек в милицейской форме и в штатском, быстро направились к дому Туры. Группу возглавлял Смирнов, на этот раз в форме майора милиции.
За ними, то и дело оглядываясь по сторонам, шел уголовного вида немолодой человек; впечатление было такое, что группа милицейских получила его под расписку из следственного изолятора для проведения каких-то процессуальных, необходимых по делу мероприятий. Еще дальше двигались Согомоныч и какая-то женщина. Не могло быть сомнений в том, что их пригласили в качестве понятых.
Вновь прибывшие прошли к дому Саматова через двор, минуя окна.
Тура услышал звук открывающейся двери, оглянулся.
В комнату вошел уголовного вида мужик, он блудливо улыбнулся. И в ту же минуту квартира Туры наполнилась входящими людьми. Их возглавлял майор Смирнов.
Он представился:
— Майор Смирнов… А это… — он подтолкнул вперед Согомоныча и женщину, пришедшую вместе с ним. — Понятые…
Парикмахер потупился: он не представлял себе, что идет на обыск к начальнику водной милиции.
Не давая Туре опомниться, Смирнов продолжил:
— Мы располагаем данными, что вы сейчас, у себя дома, получили взятку от этого человека, — он показал на уголовника, которого они привели с собой. — Прошу вас добровольно выдать деньги. Иначе будет произведен обыск.
Тура взглянул на «взяткодателя» — тот не испытывал ни малейшего смущения и вроде даже был доволен оттого, что может «подложить свинью» работнику милиции.
— … Гражданин сообщил, что вы вымогали у него взятку за то, что будете опекать его во время браконьерского лова. Деньги, которые он нес вам, были предварительно показаны понятым, уважаемым в городе людям, ударникам комтруда… — он сделал жест в сторону Согомоныча и его спутницы.
Двое сотрудников вроде случайно оказались по обе стороны Саматова, ограничивая его возможности к активным действиям.
Саматов напряженно следил за находившимися в квартире людьми: кто-то из них должен был незаметно подложить деньги…
Один из офицеров — капитан — показался ему подозрительнее других — то и дело двигался по комнате. Тура не спускал с него глаз.
— Все купюры помечены невидимым карандашом. На каждой имеется слово «взятка» и подписи понятых…
Тура прервал его:
— Оставь эту херню, Смирнов. Я хочу посмотреть, кто из вас их мне подбросит. Ты? Он? — Тура показал на капитана. Смирнов кивнул участникам опергруппы:
