— Ничего, но этот раз они не убегут далеко.

Два помощника опустились на колени и сразу же развязали мальчика.

— Здесь в ванной был передатчик, — сказал Пешо. — Совсем маленький, подмышкой можно носить.

Полковник кивнул.

— Это я уже понял… А давно бежали диверсанты?

— Не меньше часа тому назад, — ответил глухо Пешо.

Полковник задумался, потом спросил:

— В квартире есть телефон?

— Не знаю, товарищ полковник, я был только в ванной…

— Идем со мной…

Они прошли в гостиную. В большой, элегантно обставленной гостиной все было так разбросано, словно через нее пронеслась летняя буря. Как и в прихожей, здесь нестерпимо воняло непроветренной комнатой, алкоголем, грязным бельем. На полу валялись пустые бутылки, серебряные бумажки от шоколада, окурки, рваные газеты и больше всего — куски хлеба и колбасы. Осмотревшись, полковник Филиппов заметил телефон и с радостью констатировал, что тот не поврежден. Он подошел к нему и стал быстро набирать какой-то номер.

— Товарищ полковник, а откуда вы знаете, что я здесь? — внезапно спросил Пешо.

— От Юлии… Подожди минутку!

Не успел он набрать номер, как ему сразу же ответили, словно там ждали с трубкой в руке.

— Товарищ Андреев? — спросил полковник, шутливо меняя голос. — Говорите!

Потом, повернувшись к Пешо, ласково сунул ему в руку трубку.

— Держи!

Глубоко взволнованный и пораженный неожиданным ходом событий, Пешо взял трубку и прижал ее к уху.

— Папа… — сказал он тихо, осипшим от волнения голосом. — Это я!

В эту ночь почти никто не смог спать.

Только Юлию отправили на машине домой. Перед тем как ехать, возник спор, как войти в квартиру, через дверь или снова через окно. Конечно, Юлия энергично настаивала — через окно! Полковник развеселился, игра ему понравилась.

— Пусть будет так! — сказал он, отечески похлопывая девочку по худеньким плечикам. — Только завтра все расскажем твоему отцу, иначе нельзя.

— Прошу вас, товарищ начальник, не говорите ему! — умоляла Юлия с беспомощным видом.

— Как это можно не говорить? — сдержанно улыбнулся полковник. — Мы должны ему сказать!

Юлия простилась с Пешо, который должен был поехать на другой машине в Министерство. Совсем внезапно она протянула ему свою узкую белую ручку через открытое окно машины, и глаза ее наполнились слезами. Впервые они, как взрослые, пожали друг другу руки.

— Ты не сердись на меня! — сказала она почти плача. — Видишь, я ведь не виновата.

Пешо изумленно почувствовал, что и у него защипало глаза.

— Мне на тебя сердиться? — воскликнул он взволнованно. — Не за что на тебя сердиться.

Машина тронулась. Вскоре на пустынной улице, где жила Юлия, случайный прохожий увидел издали необычайное зрелище: двое молодых офицеров в синих фуражках, довольно смущенные своей необыкновенной миссией, помогли девочке пробраться в свою комнату через окно. Забравшись в комнату, Юлия внимательно прислушалась. Тихо! Она махнула рукой своим новым друзьям, которые продолжали смотреть снизу, улыбнулась им и исчезла во мраке комнаты. Вскоре на улице тихо заработал мотор их машины.

В это время в кабинете полковника Филиппова Пешо подробно рассказывал историю брошенного ключа. Полковник часто прерывал его, расспрашивал иногда о мельчайших подробностях, задавал дополнительные вопросы. Все это время стенографист старательно записывал весь допрос, или точнее, весь разговор. Для полковника не осталось скрытым почти ничего — даже самый незначительный продавец, к которому заходил Тороманов, или изменения в туалете мадам Торомановой.

В первый момент два обстоятельства более других привлекли внимание полковника Филиппова — посещения Торомановым букинистического магазина и его ночное путешествие на машине. Пока они подробно разбирали самые незначительные случаи и эпизоды в букинистическом магазине, позвонил телефон. Полковник Филиппов поднял трубку, послушал с невозмутимым видом известное время, потом коротко приказал:

— Хорошо! Продолжайте поиски!

Потом, посмотрев на мальчика, задумчиво сказал:

— Тороманов удрал вместе с женой! Другого, конечно, нельзя было и ожидать.

Обо всем, касающемся машины, в которой ездил Тороманов той ночью, Пешо дал подробнейшие сведения: марка, модель, внешние признаки, кроме номера. Как это ни казалось Пешо странным, номер он забыл, хотя некоторые цифры и помнил. Пришлось посреди ночи вызвать Чарли, и один офицер поехал за ним на машине.

— Этот вопрос чрезвычайно важен! — сказал серьезно полковник Филиппов, словно разговаривая с кем-нибудь из своих помощников. — По-моему, диверсанты бежали из города на машине! Думаю, что это та же машина, на которой путешествовал Тороманов.

— Я не слышал никакого шума мотора! — сказал Пешо. — А я прислушивался очень внимательно, даже слышал, как открылась и закрылась дверь подъезда, но никакая машина не проходила.

Полковник улыбнулся.

— Ничего удивительного, — ответил он. — Бандиты приняли меры, чтобы их отъезд на машине остался в тайне. Однако они не приняли в счет один пустяк.

Глаза Пешо заблестели от любопытства.

— А мне вы скажете, что именно?

— Конечно, ведь ты же мой помощник! Они не приняли во внимание дождь. Да и едва ли предполагали, что мы найдем тебя в квартире еще этой ночью…

— А при чем тут дождь? — не понял Пешо.

— Очень просто! Машина, которая взяла диверсантов, остановилась не перед домом инженера Дончева, а в соседнем переулке, чтобы ты не услышал шума мотора. Пока она ждала, прошел небольшой дождичек — может и пяти минут не было! Потом машина уехала! Понимаешь?

Пешо задумался только на мгновение, а потом возбужденно воскликнул:

— Понял! Когда машина уехала, там, где она стояла, осталось сухое место.

— Молодец! — с искренним восхищением отозвался полковник и похлопал мальчика по спине. — Молодец, верно!

Пешо зарделся от похвалы.

— В данном случае они могли бы и не допустить этой ошибки, — продолжал полковник. — На улице растут довольно большие акации, под ними тоже сухо. Шофер мог просто поставить машину под одну из них, но не сообразил!

— А точно ли, что сухое место оставлено автомобилем?

— Совсем точно! — утвердительно кивнул головой полковник. — Ясно видны отпечатки шин, мы даже знаем их марку!

— Ох и интересно же! — воскликнул совсем по-мальчишески Пешо.

— Есть кое-что еще более интересное, о чем мне только что сообщили, — продолжал полковник. — Перед домом Тороманова, приблизительно в то же время, остановилась машина с точно такими же шинами! На влажном асфальте совсем ясно видны отпечатки.

— Значит они уехали вместе?

— Да, вместе. Если бы мы знали номер машины, мы бы через некоторое время могли установить, выехала ли из Софии легковая машина под таким номером и в каком направлении! Конечно, гораздо вероятнее, что преступники сменили номер своей машины…

— Непременно сменили! — покачал головой разочарованный Пешо. — А вы знаете, товарищ полковник, откуда пришли эти диверсанты?

— Можно догадаться, да и мы открыли кое-какие мелочи в квартире инженера Дончева, которые они оставили второпях. Эта группа бесспорно на американской службе! Сформирована в Западной Германии, потом была переброшена в Грецию… А как пробралась в Болгарию, узнаем позже…

— А когда позже?

— Да когда их поймаем!

— Мы должны их поймать, товарищ полковник! — воскликнул Пешо с такой горячностью, что полковник Филиппов улыбнулся. Конечно, он не знал, какая буря бушевала в душе мальчика. Пешо понимал, что своим необдуманным поступком он стал причиной побега диверсантов, это мучило его и он ото всего сердца желал, чтобы преступники были пойманы как можно скорее. Только такой исход облегчил бы его совесть и смыл бы, хотя и не до конца, его вину.