— Все только начинается, Малышка… — коснулось горячее дыхание моего лица, и тут же жадные губы Тима впились в мои.
Как бронепоезд без тормозов, он разомкнул упрямо сжатые губы, сильнее прижал к могучей груди. Шершавая борода и напор горячего языка взрывают миллиард гирлянд вокруг. Дрожь молнией проносится до кончиков пальцев, которые непроизвольно подгибаются до ломоты в ступнях.
Поцелуй набирает силу, расцветая с каждой секундой. Россыпь светящихся пятен становится ярче, закручивая нас в воронку торнадо. Отрывая от земли, сметая яд обмана, от которого остается лишь мысль — без чувств таких поцелуев не бывает.
Внезапно Тим дернулся, черные пропасти его зрачков помутнели. Его тело обмякло, как тряпичное и повисло на «заботливых» руках Беса, который деловито уложил Гору к моим ногам.
— Ты что творишь, Бес? — чуть ли не заикаясь, поинтересовалась я у самого отбитого из всех моих двоих братьев.
— Я слышал, что ты сказала ему «нет». Что не так? — оквадратил глазищи Макар.
— А про то, что иногда у женщин твердое «нет!» означает «конечно, да!», ты не слышал, — съязвила я, грозно посмотрев на второго братика. Он-то куда смотрел!
— Откуда? — искренне изумился Макар и оскалился на все тридцать два клыка.
— Мне женщины не отказывают. Начинай, что у тебя там по порядку? На пустыре обнаружено тело молодого мужчины, предположительно в бессознательном состоянии…
Оба моих брата большой эмпатией не страдают, и я отчасти понимаю их стремление меня защитить. Но они оба забывают о том, что и я не ангел. Мало того, что впервые прибывшего в Россию иностранца впутала в историю, вынудила ограбить бар владельца «Айкона», но и к тому же сама поехала к нему. К первому встречному незнакомцу. И до сих пор не понимаю, почему я решилась на этот шаг с ним.
Короче, винить одного лишь Тима за то, что провел ночь с согласной на все девицей, было бы несправедливо.
Метнув взгляд в сторону машины Тима, я поняла, в чем уникальность Германа. Стоя у водительского окна, он так заболтал водителя и охранника Тима, что тот совершенно не обращает внимания на происходящее за его спиной.
— Как ты узнал о невесте? — спросила я и, вздохнув, опустилась на корточки рядом с поверженной Горой.
— Долго рассказывать, — насупился Бес и я, зная, что бесполезно настаивать, перевела взгляд на Мирона.
— Сначала пробили тачку, на которой ты явилась утром. Принадлежит она Цареву Борису Иннокентьевичу, в Москве довольно известный бизнесмен. Этот тип прилетел к нему неделю назад, по делам, видимо. Пока смотрели камеры в аэропорту, чтобы узнать полное имя, Бес его признал. Тот самый мужик, что неделю назад нарисовался в лесу на операции. Мы тогда и упаковать его не успели, как за ним примчал боец из агентства «Гидра». Бес, разумеется, всю эту нечисть знает. Вот через него и узнали, что зовут типа Тим Норфолк и у него свадьба через две недели.
Пряча заслезившиеся глаза, я опустила взгляд на мирно релаксирующего на земле Норфолка. У него безупречно правильные черты лица. Высокий лоб и скулы, тонкая переносица, большие глаза, густые черные брови и ресницы. Красивый. Одного взгляда ведь достаточно, чтобы понять, что настолько привлекательный мужчина, скорее всего, ветреный. Но вот его слова… готова поклясться чем угодно, что говорил он сердцем, тем, что не умеет лгать.
Бесу надоело ждать, когда я буду осматривать тело, и он сам полез за бумажником парня, подозреваемого в сокрытии невесты.
— Вот теперь можно пробить всю его подноготную, — удовлетворенно заключил Мирон, разворачивая паспорт.
— Ребят! — громко гаркнул Герман, несясь к нам на скорости света. — Этот мужик внук Царева! Пропавший больше двадцати лет назад! Нам его нераскрытое дело давали в универе! Это бомба просто!
— Ну… тогда нам не его пробивать надо, а места в травме, — безрадостно оповестил всех Мирон, глядя на то, как мы обошлись с внуком влиятельного человека.
Ощупав карманы Тима, Бес извлек второй документ на имя Тимура Львовича Царева. Я переводила взгляд с одного паспорта на другой, без всяких связанных с ними мыслей. В голове творился какой-то беспредел, и я впервые не могла сконцентрироваться на деле.
Тимур Львович? Тот самый, чей кабинет я вскрыла и самое главное — старательно избавлялась от любых улик!
Господи, я вообще не представляю, с кем провела самую чудесную ночь в своей жизни. О чем он еще солгал? Кто он на самом деле? Действительно внук Царева или мошенник?
Я не заметила, как начала истерически хохотать, вспоминая ночные похождения. Сквозь слезы обиды и смеха над самой собой. За что была тут же отстранена от дальнейшего досмотра тела. Да и что я там не видела.
Уехав с двумя братьями на базу, я в последний раз обернулась. Герман остался с водителем и помог ему загрузить господина Лжеца на заднее сиденье автомобиля.
«Ну и черт с ним!» — решила я, уткнувшись в широкую спину Беса и тихо роняя слезы на его ветровку.
Говорят, любое увлечение и даже любовь проходят, если не думать о человеке. Но спустя неделю бешеной нагрузки на работе я осознала, что мой интерес к мохнатой горе не только не ослаб, а в разы усилился.
Чем чаще я вспоминала о Тиме, тем больше меня затягивало в это топкое болото страданий.
Целый день забивала себе голову трупами, мотивами, уликами. Но тщетно. Едва падаю в кровать, закрываю глаза, и этот лохматый лжец тут как тут. Манит меня глубиной своих глаз, шепчет снова о том, что и мечтать не мог о такой как я. Фантомные ощущения его прикосновений превращают кожу в один сплошной оголенный нерв.
Он такой… необыкновенный. В ту ночь я словно в сказке очутилась. В безумно сладкой, чувственной неге тонула и не желала спасаться.
Сволочь! Довел до греха, пробудив во мне такие желания, о которых и самой себе признаться неловко.
Впервые, наверное, за всю мою жизнь я оказалась на кухне в ранний час, когда мама только приступила к приготовлению завтрака для нашей огромной стаи.
Плюхнувшись на стул, я подперла бесшабашную голову ладонями и, глядя на мамину спину, принялась причитать:
— Был таким внимательным, заботливым, — мама от испуга едва не выронила упаковку яиц, никак не ожидая появление членов семьи в такую рань. — И еще этот его орехово-карий глаз…
— И тебе доброе утро, доченька! Кошмар приснился? А я тебя предупреждала! Целыми днями возишься то с трупами, то с их фотографиями! Б-р-р, ужас! Аппетит даже пропал! — скривилась мама, отодвигая от себя большую чашку ароматного кофе.
Не могу сказать, что работа у меня из приятных. Но еще на втором курсе, впервые попав в морг, решила, что судмедэксперт порой единственный человек, способный разобраться в причинах смерти и помочь системе правосудия наказать убийцу.
— Бояться надо живых, а не мертвых, — вздохнула я, с удовольствием подтягивая к себе вкусный мамин кофе.
Мамочка лишь закатила глаза, поправила на своей рыжей копне повязку и уселась напротив.
— Что за глаз? Орехово-наглый?
— Ничего не наглый! — не успела я прикусить язык, принявшись заступаться за того, кто этого не стоит. — Он такой… самый необыкновенный, понимаешь? Но у него… есть другая жизнь, другая женщина и вообще я слишком неудачно начала знакомство. Я пыталась притвориться скромной и милой, но волчица в овечьей шкуре долго не продержалась….
И тут меня было уже не остановить. То ли у мамы особый дар уметь выслушать, то ли во мне уже перестали помещаться страдания и их надо было вылить в мамину надежную жилетку. От неё у меня практически никогда не было секретов, только если это касалось проказников братьев или младшей сестренки Викуси.
— В тот вечер я, разумеется, была на взводе из-за того, что папа против моего бизнеса! Мне хотелось что-то натворить… перейти грань. Но я оказалась не готова к появлению Тима. И еще больше к тому, что он не сбежал, поджав хвост, от Макара и Мирона, как все предыдущие ухажеры. Упрямо пытался со мной поговорить, не собираясь отступать.
— Да-а-а, действительно парень… со странностями, — протянула мама. — Ладно про невесту не сказал, это как раз понятно, кобель обыкновенный. Но то, что после всех ваших приключений не сбежал от тебя за тысячу верст, это уже интересно. Могу сказать только одно — ради девушки на одну ночь мужчины головой не рискуют. Может, у него с невестой не все так гладко? Ну, разные ситуации бывают. Брак по расчету, например. Возможно, для него тоже… ваша ночь волшебной показалась.
