— А второй мухе на лету может задницу отстрелить! — хмыкнул Мирон.

И, не дав возможности остаться нам с Тимуром наедине, увел его ночевать.

Я же, вернувшись в свою комнату, с тоской поглядывала на распахнутое окно. Долго ворочалась на кровати, пытаясь систематизировать огромный объем информации. В голове, помимо странных переводов от разных женщин на счет некой Джейн Доу, крутились слова Тимура о симптомах его родителей: «Ломота в костях, горят и немеют конечности, внезапно сильно выпадают волосы...»

— Таллий! — вскрикнула я и слетела с кровати.

Я так торопилась к Тимуру с этой догадкой, что не удосужилась накинуть хотя бы халатик. Еще и босиком пронеслась от основного дома до гостевого по каменной дорожке.

— Тимур! — громко позвала я, барабаня в дверь.

Дверь распахнулась, едва не сломав мне нос, и сонный голос Беса поинтересовался:

— Чего тебе?

— Позови Тимура! Мне нужно кое-что ему рассказать! — потребовала я, уже догадавшись, что с такой охраной у Тима не было ни единого шанса снова залезть в моё окно.

— Что рассказать? Сказку на ночь? Давай, тащи отсюда свою шахирезадницу! Утром поговорим!

Дверь снова захлопнулась и можно сколько угодно фырчать и топать, толку не будет. Вот не зря мои котята по утрам в его комнате все ошивались и очень громко хотели есть!

— Рота, сорок пять секунд подъём! — зычно рявкнул глубокий бас рядом с моим ухом.

В сонных извилинах крутился только один вопрос: «А мой рейс из Хитроу точно был не в параллельную реальность?»

По выделенной мне комнате бродило приведение по имени Макар в одних тренировочных брюках.

— В вашем агентстве нет книги жалоб для недовольных сервисом клиентов? — ворчливо поинтересовался я, раздосадованный ранней побудкой.

Как ни странно, но, несмотря на короткое время сна, чувствовал я себя отдохнувшим. Еще несколько часов назад был уставшим. Морально и физически, вымотан так, что уснул, не успев коснуться головой подушки. Может правду говорят, что старая забытая всеми баня возвращает жизненные силы как ничто другое? Или этот хвойный лес вокруг коттеджного поселка, вдохнул в меня свежую энергию?

— А у нас не бывает недовольных клиентов. Либо результат устраивает, либо они уже ни на что в этом мире не жалуются, — усмехнулся Бес. — Сорок пять секунд прошло, ты не справился, Своеобразный! Через минуту жду за домом, отрабатывать косяк будешь.

Что произошло с моей жизнью? Я не узнаю мир вокруг и самого себя. Природа залита ярким, теплым светом. В душе порхают насекомые из отряда чешуекрылых. Вместо утренней газеты на диванчике в гостиной Синди, я разглядываю замысловатые татуировки самого наглого пацана из всех, что я знал. Мышечной массы еще маловато, в силу возраста и конституции тела, но судя по бате, бугай из него вымахает будь здоров! Однако жилистый, ловкий и быстрый, зараза, уже сейчас.

Вместо злости и раздражения всё происходящее вызывает во мне обратные чувства. Мне нравится эта семья, даже весьма подозрительный Бес. Мне комфортно с этими, оригинально проявляющими радушие, людьми. Наверное, секрет в их прямолинейности и честности. За тот год я устал от собственного притворства и недоверия к большинству окружающих меня людей, особенно если они из круга общения Холли.

А тут, в простом уютном доме, в компании по-военному жёстких, строгих и требовательных ребят, я чувствую себя легко.

И главное — тут Милена. Если у меня и были до вчерашнего вечера сомнения, то за считанные секунды от них не осталось и следа. Хочу её. Узнавать хочу и удивляться. Я знаю, с ней не будет иначе. Хочу, чтобы эти колбасящие меня чувства исчезали лишь тогда, когда она рядом, когда их сменяют ещё более волнительные ощущения. Вечный кайф и вечный драйв.

Разумеется, если будет необходимо, я и за десять секунд оденусь. Но по природе я человек размеренный и терпеть не могу спешку ни в одном аспекте жизни. Неугомонный братец Милены ожидал меня за домом с топором.

— Милене нужен настоящий мужик, а не моль кабинетная! — протянул мне колун Бес.

— Кастинг, тур второй? — язвительно поинтересовался я, стаскивая водолазку.

Пусть поглазеет, доходяга, на правильно наращённую мышечную массу.

Наконец-то хоть где-то пригодился опыт моей бунтарской юности. Сбегая из дома в лесистую зону у озера, мы с пацанами неделями жили, как дикари. Добывая воду из осадков и грея её на костре, готовили себе пищу.

Проверка на выносливость продолжалась больше часа. Результатом стали: битком набитый дровник, полные бочки воды и две сплошные мозоли на моих ладонях.

— Размялся? Пойдем, теперь меня разминать, — не дав утереть пот со лба, снова потащил меня куда-то Макар.

Сунув мне боксёрские перчатки в руки, Бес тщательно затянул такие же на своих кулаках. Догадался о моем хобби или просто пальцем в небо?

— Извини, — широко оскалившись произнес Макар.

— За что? — на автомате уточнил я.

— Заранее! — продолжал веселиться засранец, судя по настрою, собирался меня отлупить не давая ответить.

Боец из этого сосунка получится феноменальный. Даже для такого опытного беспредельщика, как я, этот спарринг был невероятно сложным. А ведь он младше меня лет на восемь. Вчерашний школьник!

— Где ты взял тот крестик, Тимми? — отвлекал меня болтовней Бес, нанося мощные и резкие удары.

— Не твоё дело, Бес. Он мой и тебе придётся его вернуть! — огрызнулся я.

Несмотря на то, что память меня то ли подводит, то ли спасает от шизофрении, я всегда знал, что этот крестик связывает меня с моими настоящими родителями. В особенно тяжкие периоды, он, как магический артефакт, дарил мне тепло, надежду и веру в лучшее. Иногда, где-то в подворотне маргинального района,сидя на сыром и грязном асфальте, плюясь кровью после очередной драки, я доставал его, прижимая к лицу. И, наверное, в те моменты действительно крыша уезжала. Закрывая глаза, я чувствовал губы матери, целующие моё детское личико, слышал наш общий смех.

Бес взбесил меня своим поступком и мои глаза наполнились кровью. Намеренно пропустив слева, я чуть качнулся в сторону, многократно преувеличив эффект удара в глазах соперника. И едва Макар расслабился, я резко выкинул кулак поддых этому сопляку и добавил ребром ладони ниже лопатки.

— Никогда не теряй концентрацию, Макар. Честный бой большая редкость.

Бес, развалившись на спине, еще не восстановил дыхание, но уже скалился. Непробиваемый.

— А что здесь происходит? — слышу за спиной звонкий голосок Милены.

— Этот брат сломался, несите следующего, — успел сказать я, прежде чем обернулся и онемел от красоты моей огненной девочки.

Новый образ Милены мне нравился и не нравился одновременно. С этим пожаром на голове она будет привлекать внимание везде. На любом фоне её рыжие волосы выделялись, как языки пламени среди пепла. Но, вынужден признать, что копна теплого медного оттенка безупречно гармонирует с бледной молочной кожей и глазами светло-серого цвета. О сочных вишневых губах и думать больно. Сразу пересыхает во рту и припекает в паху.

Мазнув взглядом по релаксирующему на газоне телу, Милена вскинула свой носик, глядя на нас, как на нерадивых и безалаберных дворовых пацанов.

— У меня есть догадка, чем пытались отравить твоих родителей. Я предполагаю, что таллий. Яд, который был наиболее популярен в середине двадцатого века. В те времена продавался на каждом углу и был излюбленным методом убийства среди слабого пола. Таллий не имеет ни вкуса, ни запаха, действует медленно, безболезненно и вызывает широкую гамму симптомов, что сильно усложняет диагностику. Достать его сейчас сложно, но можно. Вероятно, что убийца действительно женщина.

— А мужчины так не убивают? — не понял я логики.

— Крайне редко. У сильного пола чаще всего перестрелки и поножовщина, хардкор короче. Женщины предпочитают убивать без крови, за некоторым исключением, конечно, — загадочно улыбнулась Милена, словно прикидывала, какой способ выбрать.