Рут присмотрелась… капли двигались…
Она попыталась сфокусировать зрение, щурясь.
Она попыталась дать этому объяснение: обезвоживание, усталость, психическая травма, и теперь гнетущая жара наверное у неё просто двоится в глазах?
Но она ясно видела как капли, сходились на пятнах, которые оставил ее пот. Чем больше она смотрела, тем яснее становилось.
Пятна двигались.
Чертов Джонас! Должно быть, он подмешал мне в травку ЛСД или опиум!
Рут должна была это знать; ей нужно было объяснение, которое мог бы понять ее разум. Итак, она шатко подошла к середине пола, положила руки на колени и наклонилась. Она открыла глаза как можно шире и сосредоточилась.
Некоторые пятна не были каплями пота. Это были жуки или что-то типа того-сопли желтые с крошечными красными точками.
Они посягали на капли пота, словно чтобы выпить. Затем некоторые из них начали приближаться к ногам Рут.
— Нахуй это дерьмо! — крикнула она и поковыляла из сарая.
Наружный воздух оживил ее. Затем, после первого шага она за что-то зацепилась ногой и упала.
Рут приземлилась прямо на лицо.
Никакая ненормативная лексика теперь не могла смягчить ее разочарования, никаких вариаций ее любимого переходного глагола, который начинался с буквы Х. Вместо этого она громко рыдала, стуча маленькими кулаками в грязь. Пыль с земли прилипла к ее потной коже, размазала щеки, руки и ноги, в то время как кусочки листьев и другого мусора висели в ее светлых волосах. Она была похожа на дикую лесную женщину… за исключением того, что у дикой Лесной женщины, вероятно, не было бы грудных имплантантов.
Рут, по сути, только что пережила, возможно, худший день в своей жизни. Она знала, что Джонас и Слайди изнасиловали ее в лесу прошлой ночью и покинули остров без нее. Она почувствовала тошноту. У нее были галлюцинации желтых Жуков, и в довершение всего, она просто споткнулась и упала на лицо.
Наконец, она вышла из ступора и за мычала, — бля-бля-бля-бля-бля! Ну что же за хуйня то такая…
Лес умолк; эмоциональная разрядка успокоила ее немного. Но дополнительное замешательство ударило ее по лицу, когда она посмотрела, чтобы увидеть, обо что же она споткнулась…
Это был портативный гриль.
Гриль лежал опрокинутый, и несколько пережаренных гамбургеров лежали в грязи, в которых пировали муравьями.
— Переносной гриль?
В углу сарая стоял кулер сильно отличающейся от того который Слайди держал на лодки. Рут добралась до него на четвереньках, открыла его и обнаружила несколько бутылок пива и винных коктейлей.
— Это не наше пойло…
Последнее, что нужно было Рут, еще одна тайна, но личность того, кто владел кулер стал несущественным в следующую секунду, когда что-то, что могло быть только рука захлопнулась на затылке и схватил ее волосы.
Она завизжала, как пожарная сигнализация. Невидимая фигура толкнула ее лицом в грязь и села на спину, прижимая ее голову в камни и траву, каждый раз, когда она кричала, он бил ее головой об землю.
Голова закружилась, и ее зрение затуманилось, она снова почувствовала, что ее утаскивают из сарая. Она, возможно, была в полубессознательном состоянии, ее мозг кричал, чтобы восстать, но любые подлинные попытки дать отпор были ослаблены ее оцепенением.
Ее затащили в листья и перевернули. Удары в голову и лицо не давали ей сосредоточиться. Ее шорты и майка были разорваны и сорваны, ее грудь сжимала словно металлические тиски горячая влажная рука, которая, казалось, намеревалась выдоить весь физраствор.
Что-то отдаленно похожее на человеческий голос брызнуло ей в лицо, произнеся: — Заткнись и лежи спокойно. Это не больно.
Когда видение Рут прояснилось, она заметила, что он тащит ее туда, где она была прошлой ночью.
— Смотри, — прорычал голос — Там их больше.
Прежде чем она смогла подумать, ну что еще? Рут посмотрела между ног и увидела…
Листья… шевелились…
Она вспомнила шорох который был ранее, и она вспомнила, что видела, как что-то двигалось под листьями.
И что бы там ни было, это начало проявляться.
То, что Рут увидела энергично извивающейся вперед, было настолько отвратительно, что она чуть не потеряла сознание. Шок парализовал ее так, что крики застыл в горле.
Вылезающие из-под листьев несколько блестящих, ярко-розовых змей, диаметром чуть больше садового шланга. На мордах не было видно глаз, только эта ослепительная, влажная розовая кожа. Голова каждой из них, казалось, была конической, даже без черепа, с небольшим отверстием, где должен был быть рот.
Они дрожали по отношению к ней, как будто даже в слепоте ощущали присутствие ее тела.
И они просто продолжали ползти, их хвосты так и не появлялись из-под кустов.
Если бы она была менее травмирована, она, возможно, задалась бы вопросом, как долго они там были, потому что прямо сейчас они вылезли не менее чем на пятнадцати футов…
— Не двигайся, — приказал флегматичный голос. это не займет много времени. Просто лежи и раздвинь ноги.
Это была не та ситуация, когда Рут была бы благосклонна к такому командованию. Но ее оцепенение начало исчезать, и ее сила вернулась. Она начала барахтаться в грязи и пихать ногами в гротескно-розовых змей, но каждый раз, когда она это делала, ее похититель сжимал ее волосы и бил ее голову на головой об землю.
— Не дай уебку тебя вырубить! — успела сказать она себе. Потому что если она окажется без сознания, она прекрасно понимала, куда залезут змеи.
Рут вскочила, схватила нападавшего за волосы притянула к себе откусив большой кусок верхней щеки прямо от его лица.
Нападавший закричал.
Его рука отпустила её волосы, и Рут побежала, точно так же быстро, как первая из змей вошла бы в ее влагалище.
Грохот отвратительных ругательств разлетелся позади нее. Она выплюнула кусок щеки из своего рта, как кусок горячего жевательного табака.
— Убирайся, убирайся, убирайся!
Она остановилась лишь на долю секунды и огляделась, чтобы узнать, кто тот человек, который пытался скормить ее дрожащим розовым змеям.
Она снова закричала громче, чем когда-либо в жизни, — потому что ее нападавший был едва ли человеком, он больше был похож на ходячий труп, с глазами, похожими на сырые устрицы, и в желтой коже были яркие красные пятна.
— Охуеть! — подумала она, убегая… — Это гребаный зомби…
Бывший ум Робба Уайта к настоящему времени едва ли функционировал, захваченный мутагенами, инфицированный агрессивными яйцеклетками, которые теперь расплодились по всему острову. Эти микроскопические фрагменты вирусных белков, распространенных среди многих видов беспозвоночных, причудливо мутировали его инстинкты и моторные реакции, заражая его центральную нервную систему. Другими словами, большая часть того, что существовало между ушами Робба, теперь была мутировавшей кашей.
Он все еще мог немного говорить, и немного думать, но все остальное было, по существу, переопределено. Он прожил гораздо дольше, чем его друзья, которых он привел сюда, но тогда он был хорошим сильным футбольным игроком, спортсменом в колледже, специалистом по здравоохранению и физическому воспитанию. Как он мог себе представить, что все его здравомыслие только продлит его жизнь как носителя мутировавших червячных яйцеклеток? Несколько синапсов, которые все еще стреляли, утащили самые тусклые гравюры воспоминаний. Их вечеринка на этом маленьком острове длилась недолго до того момента, как остальные начали исчезать. И начали появляться чуть позже, но не в лучшей форме.
К тому времени, когда он понял, что у него нет выбора, кроме как вернуться к своему скифу и бросить своих друзей-было слишком поздно. Он уже был должным образом заражен этими маленькими желтыми жучками или слизняками, или чем-то еще. Однако он сохранил достаточно разума, чтобы понять, что отвратительные мелочи, вероятно, имели прямую связь с розовыми червями длиной в десять футов, которые тоже начали появляться. Перед собственной инфекцией он наблюдал за одной из этих штуковин обвившее сладострастное тело своей последней подруги зарывшейся головой ей в горло.
