– А причем тут корона Амендора?
– Да не причем! – Крейг начал горячиться. – Просто во время этого посольства мой предок потерял камень, который Марциан послал в подарок лансанскому королю. Какой-то бриллиант, якобы украшавший в древности эльфийскую корону Амендора. Вот его и казнили за утерю алмаза.
– Вот дьявол! – Я почувствовал жар во всем теле. – И что было потом?
– Шарле почему-то обрадовалась, когда я ей об этом сказал. Заявила, что давно интересуется эльфийскими артефактами, ей, мол, сам профессор Чомски дал такую тему для диплома. Стала меня расспрашивать о моем предке, да только я больше ничего о нем не знал. Только то, что после его смерти все его дети переселились из Империи в Лансан, так мы и стали подданными лансанской короны.
– Дальше, Джармен, дальше!
– А что дальше? – Крейг удивленно посмотрел на меня. – Все.
– Не все. Ты про библиотеку рассказывал.
– А, ты об этом… Потом я поехал домой погостить, встретился там со старикашкой Нико, моим троюродным дедушкой по материнской линии. Этот папаша Нико вроде как блаженный – ему восемьдесят второй год пошел, а он все шастает по деревням и собирает старые предания и сказки. Все мечтает книгу написать. Ну, я возьми и спроси его про ту историю с казненным предком. А он с гордостью мне говорит, что про этого Гарсаля Рассеянного даже в королевской летописи написано – мол, он сам читал. Только вот название летописи вспомнить не мог, склероз его уже одолевает.
– И ты рассказал об этом Шарле?
– Рассказал. Вот она и предложила вместе поискать в библиотеке… Марика, клянусь тебе…
– Не клянись! – Я улыбнулся парню. – Я тебе верю. И что вы узнали о короне?
– Ничего, любимая. И после этого мои дела с Шарле прекратились.
– Ой, ли? Так и ничего?
– Все, что мне сказала Шарле – это то, что бриллиант из короны надо искать в Лансане.
Я с подозрением посмотрел на Крейга. Моя недавняя радость сменилась настороженностью. Уж больно все кстати у меня происходит. Сначала Крейг спасает меня от когтекрылов, теперь вот выдает на блюдечке важную информацию о бриллианте Меар. Не исключено, что это опять козни Мастера или Шамхура Риската. Хотя, если подумать, я могу доверять Крейгу. Мастер не знает, что я воскрес и стал Марикой, а Рискат до сих пор уверен, что истинная кукла у него. Так что Джармен Крейг, похоже, чист. И парень он боевой, хоть и дьявольски надоедливый.
– Ладно, – смилостивился я. – Можешь остаться. Только руки не распускай, понял?
Физиономия Крейга просияла счастьем, а Марика вздохнула, и я не понял, чего в этом вздохе было больше – облегчения или печали. Меня вновь обожгла ревность: моя вампирша может говорить что угодно, но я больше не сомневался, что Крейга она не забыла.
– Как твоя нога? – самым участливым тоном спросил Крейг.
– Все уже прошло, – буркнул я. Это было правдой: дергающие боли в ноге затихли, осталась только какая-то неприятная одервенелость, которую я приписал остаточному действию яда. – Я в полном порядке.
– Надо же! – присвистнул Крейг. – А я не знал, что ты такая…
– Теперь знаешь. Сказано же тебе – я вампир. Так что не зли меня, я иногда бываю грубой.
– Поспи, – предложил мне парень, – а я посторожу.
– Поспать? Где? Тут кругом камни.
– Я видел неподалеку маленькую пещеру. Можем там заночевать.
– Да? – Я оценивающе посмотрел на Крейга. – Ну, коли так, веди.
– Если хочешь, я понесу тебя на руках, – предложил Крейг.
– Нет уж, спасибочки, – я с трудом удержался от смеха, представив себе рожу Крейга, узнай он правду о нашем с Марикой симбиозе. – Сама дойду. Не калека.
Надо отдать должное Джармену Крейгу – он оказался славным парнем. В пещере он расседлал лошадей, задал им корм, натаскал стеблей колючки, развел костер и поджарил бекон, решив проблему ужина. При этом он, не переставая, вещал о том, как же сильно он меня любит, и как страдал без меня. Да еще десять раз повторил, что ночи в этих местах холодные, и я могу простудиться. Мне это показалось похожим на предложение лечь спать вдвоем, и я тут же заявил, что вампиры не чувствуют холода, так что мне параллельно, какой в этих местах по ночам температурный режим. Крейг был обескуражен, но не настолько, чтобы окончательно заткнуться. В конце концов, мне так надоела его болтовня, что я сделал вид, будто сплю. Какое-то время Крейг еще болтал, но потом замолк, признав свое поражение. Я еще ощутил прикосновение его пальцев к моей щеке, но сил возмущаться и одергивать парня уже не было – я практически заснул.
Разбудил меня холод, пробиравший до спинного мозга. Костер погас, у кучки золы на растеленном плаще храпел Крейг. Поднявшись с потника, я тряхнул его за плечо. Он тут же открыл глаза и уставился на меня, как Золушка на добрую фею.
– А! – сказал он. – Я видел тебя во сне.
– Теперь видишь наяву, – ответил я. – Седлай коней. Пора ехать.
– А ты куда?
– По нужде, – сказал я и вышел из пещеры.
Отойдя подальше, я сел за камнем и затеял разговор с Марикой. Наверное, в эту минуту я очень напоминал Горлума из голливудской экранизации Толкиена.
– Итак, пифагоровы штаны на все стороны равны, – начал я. – Что мы имеем? Классический любовный треугольник в самом идиотском начертании. Девушка-красавица, ее бывший бойфренд и влюбленный призрак, превративший девушку в жилплощадь.
– Спасибо за красавицу. Но мы же не можем…
– Вот именно, не можем. Твой дружок что-то знает о бриллианте. Точнее, он может нас привести к тем, кто реально о нем что-то знает. И если мы раздобудем топаз, то нам придется тащиться в Лансан в компании Крейга.
– Ты так беспокоишься, как будто я даю ему какой-то шанс.
– Скажем так, это я ему пока не даю ни единого шанса.
– Осташов, ты мне не доверяешь, и меня это обижает.
– Прости, милая, но у меня в голове полный сумбур. То, что сейчас со мной происходит, ни в одном учебнике по психиатрии не описано. И нам придется из всего этого выбираться.
– Выберемся, – уверенно сказала Марика. – И знай, что я выбрала тебя. Даже несмотря на то, что ты пока всего лишь мой внутренний голос.
– Марика! – раздался звучный голос Крейга. Он вывел из пещеры наших лошадей и ждал, когда я соизволю сесть в седло.
– Ты что, собрался ехать со мной? – сделал я последнюю попытку отшить надоеду. – Учти, дело очень опасное.
– Марика, ты в самом деле считаешь, что я отпущу тебя одну? – Крейг воинственно упер в руку в бок, задрал подбородок. – Я с тобой до самой смерти.
– Значит, мне недолго придется терпеть твое общество, – мрачно пошутил я и взобрался в седло. В конце концов, а что я теряю? Хочет – пусть едет. Если судить справедливо, то мне сейчас пригодится любая помощь. А уж помощь хорошего воина особенно.
Развалины Далканды оказались дальше от нас, чем мне показалось с гряды. Вообще, чем ближе мы подъезжали к руинам, тем большее впечатление они производили. Кем бы ни были последователи культа Интэ-Харон, но город они отгрохали действительно грандиозный. Можно было только догадываться, как же выглядел этот великолепный город в те времена, когда здесь была жизнь. Ступенчатые белые башни в центре Далканды даже издали казались громадными – каждая из них имела не одну сотню метров в высоту. Словом, пейзаж был необычайно захватывающий и зловещий. Впервые я пожалел о том, что у меня нет камеры – вот бы все это сфоткать, а потом показать какому-нибудь любителю старины в моем мире. Что там Помпеи, что египетские пирамиды, что Вавилон! И еще – руины выглядели очень зловеще. Белые остовы разрушенных зданий торчали из волн красноватого песка, будто поломанные кости из рваной плоти. У меня появилось очень нехорошее предчувствие – я даже не сомневался, что в этих развалинах меня ожидает что-то скверное. Крейг будто почувствовал мое волнение.
