– А если понял, шевели батонами, дорогой. До башен осталось совсем недалеко. И может быть, наша с тобой помолвка окажется последним приятным событием в нашей совместной жизни, – я сделал паузу, и глядя на Крейга, добавил. – И в жизни вообще.

Чем ближе мы подбирались к белым башням в центре развалин Далканды, тем сильнее становилось мое беспокойство. Я интуитивно понимал, что нам следует идти именно туда, к башням, но что, если я ошибаюсь? Никаких указателей и подсказок у меня не было, разве только Консультанта можно вызвать и прояснить ситуевину, но я почему-то боялся это сделать. Не ровен час, проклятый умник назовет меня при Крейге Алексеем Дмитриевичем. Так что лучшей идеи, чем упрямо лезть вперед, в неизвестность, перебираясь с одной груды руин на другую, у нас просто не имелось. Мы начали выдыхаться, солнце жгло нас все сильнее, мелкая красная пыль покрыла и меня, и Крейга с головы до ног, слиплась в корку на влажной от пота коже, и мы стали смахивать на кирпичников. Ужасно хотелось пить, но воду следовало экономить, и все, что я мог себе позволить – это сделать время от времени пару маленьких глотков, хотя с удовольствием высадил бы всю флягу досуха. От лазаний по развалинам начало ломить ноги и поясницу. Марика, выбранив меня по полной программе, теперь молчала, и лишь один раз я услышал ее возмущенный вздох – это случилось в тот момент, когда я, перебираясь через очередную кучу битых кирпичей, сломал ноготь на правой руке.

– Все, – сказал я, усевшись на обломок стены, – не могу больше! Надо передохнуть.

– Давно пора, – участливо сказал Крейг и огляделся по сторонам. Зрелище было малоприятное: над развалинами поднявшийся горячий ветер крутил пыльные смерчи, впереди в знойном мареве, словно миражи маячили белые громады башен, а справа и слева от нас, по улицам в какой-нибудь сотне метров вереницами разгуливали вооруженные зомбаки и время от времени поворачивали пустые глазницы в наши стороны. Жуткое соседство, ей-Богу. Я понял, что Крейг боится, и у меня язык бы не повернулся его осудить. Я и сам испытывал страх, и в который уже раз жалел, что повелся на провокацию Салданаха и ввязался в поиски камней из короны. Уж лучше бы я женился на Меаль…

– Попей, – Крейг протянул мне свою флягу. Воды там было еще меньше, чем в моей, и я отрицательно покачал головой. Раскаленное солнце висело у нас прямо над головами, и я чувствовал себя, как котлета на горячей сковороде. Судя по выражению лица Крейга, мой обожатель тоже изрядно подустал и страдал от жары и жажды.

– Устала, моя радость? – спросил он меня самым заботливым тоном.

– Устала, – ответил я, не глядя на него.

– Хочешь, я понесу тебя на руках, – предложил Крейг.

– Это самая идиотская идея, которую ты только мог придумать, – ответил я, вставая на ноги. – Я в порядке, ноги у меня хожалые, так что топаем дальше.

– А знаешь, – внезапно сказал лансанец, – ты сильно изменилась за прошедшее время, Марика. Стала какой-то другой, более… взрослой. И такой я тебя люблю еще сильнее.

– Джармен, мы, кажется, договорились, что про любовь больше говорить не будем, – я посмотрел вперед, прикинул расстояние до ближайшей башни. По моим подсчетам, нас разделяло не более километра, так что можно обойтись без привала. Стряхнув с одежды пыль, я полез дальше. Джармен следовал за мной по пятам.

– Марика, а где ты была все это время? – спросил он, когда мы миновали развалины еще одного здания.

– А тебе какая разница? Путешествовала. Побывала в Саграморе, Лансане, Авернуа, Уэссе. Когда оказалась в Лоэле, зашла в университет и была в гостях у Доппельмобера. Помнишь старика Допа?

– Еще бы! Многомудрая эльфийская задница, чтоб его. Он ведь был в тебя влюблен, об этом весь факультет судачил.

– И ты ревновал, не так ли?

– Еще как! Я был готов этого пузатого забулдыгу своими руками задушить.

– Не говори о нем при мне плохо, Джармен, иначе мы поссоримся.

– Не буду.

Между тем башни уже были совсем близко, и мы, выбравшись из сплошных развалин, увидели, что весь этот колоссальный архитектурный ансамбль, который я мысленно назвал Белой Цитаделью, обнесен кругом высокой, метров в пять высотой каменной стеной с добротно сработанной декоративной металлической решеткой наверху. Если весь город разрушился в щебенку, а башни сильно пострадали от времени, то эта стена выглядела так, будто ее только вчера построили. Впрочем, решетка по ее верху кое-где была покорежена и поломана, так что при известной сноровке вполне можно было перебраться через стену. Я был на все сто уверен, что внутрь Белой Цитадели можно и через ворота пройти, но только подходы к воротам наверняка кишат восставшими мертвецами, так что придется лезть через стену.

– Джармен, – сказал я, когда мы подошли к стене, – придется тебе подождать здесь.

– Это еще почему? – набычился парень.

– Потому что я перелезу через эту стену, а ты нет. Посмотри, поверхность стены совершенно гладкая, ни одного выступа, ни одной выбоины. Ты же не муха, чтобы лазать по отвесным стенкам.

– А ты?

– А я вампир, – я подмигнул Крейгу. – Мы, вампиры, умеем время от времени выкидывать разные забавные шутки, вроде лазания вверх-вниз по отвесным стенам. Кстати, что скажут твои родственники, если узнают, что твоя невеста вампироморф?

– Это не должно тебя волновать, любимая, – заявил Крейг. – Пусть только кто-нибудь попробует…

– Ну-ну, – сказал я и подошел к стене.

Невероятная ловкость Марики позволила мне легко и просто забраться на стену – я даже не понял, как это у меня получилось. Я просто вскарабкался по отвесной стене, и все тут. За стеной я увидел громадную мощеную площадь, окружавшую башни и рассеченную радиально расходящимися от башен аллеями на равные сектора. Время и запустение поработали тут на славу, но готов поспорить, что некогда эта площадь была великолепна. Теперь ее замело песком, деревья вдоль аллей давно засохли и превратились в головешки, чудесные эльфийские статуи на постаментах или развалились в куски или же были обезображены, там и сям громоздились кучи камней и щебня, а вот у самой стены, в квадратных ямах, красовались здоровенные груды обгоревших костей, человеческих и звериных, присыпанных песком – видимо, останки каких-то древних жертвоприношений, проводившихся у башен. Мне даже показалось, что я почувствовал слабый запах паленой кости, не выветрившийся за все минувшие века.

– Стой здесь, – велел я Крейгу, спрыгнул вниз (ой, мама дорогая, думал ли я когда, что вот так запросто махну с пятиметровой высоты и даже не отобью себе пятки!) и немедленно вызвал Консультанта.

– Жаркий день сегодня, – заявил мне Консультант, материализовавшись из пустоты. – Но вы держитесь молодцом. Что-то хотите спросить?

– Мне нужно перетащить сюда Крейга. Его помощь может мне понадобиться.

– Хорошая идея. Крейг весьма к вам расположен и действительно может быть очень полезным.

– Да, но для этого он должен перебраться через стену.

– Не вижу проблемы, – Консультант, словно профессиональный фокусник извлек откуда-то моток толстой темной веревки. – Двадцать дукатов.

– Пятьсот соверенов за веревку? Издеваетесь, да?

– Вообще-то в обычных условиях цена такой веревки раз в десять меньше. Но у нас ведь необычные условия, верно?

– Ладно, договорились, – я понял, что спорить бесполезно, взял веревку, отсчитал деньги и вручил их Консультанту. – Куда мне дальше идти?

– Представления не имею. Я бы на вашем месте вначале осмотрел расположенные на этой площади алтари. Может быть, найдете что-нибудь интересное.

– Алтари? – Я повел глазами и увидел справа и слева от себя пирамидальные сооружения из белого камня, торчавшие из песка на несколько метров вверх – видимо, их и имел в виду Консультант. – Эти? А, ну ладно. Тогда больше не смею задерживать.