Дождь начал стучать в окно. Гром раздался далеко вдали. Вскоре молния хрустнула за пределами окна, мигая импульсами в спальне.

Я старалась не думать об Уэстоне, но это стало невозможным. Несколько сожалений, но в основном сладкие моменты начали всплывать в моей голове. Однажды, я фантазировала о том, что могла бы быть любима Уэстоном Гейтсом. Сейчас, время было вывернуто наизнанку, и любовь была нелепа, горька, с ультиматумами, тупиком — по крайней мере, то, что от нее осталось. Мое сердце разбилось, когда мои мысли обращались в темноту, как ночь между молнией. Он просто хотел отдать мне свое кольцо. Это была такая щенячья любовь, сделать так.

Почему я так обижалась на каждые его попытки удержать меня?

Казалось, у нас были два очень разных разговора. Кольца, ожерелья, и обещания в сторону; я поставила под угрозу наши отношения за отказ от любви по его пути, а не по- моему.

Могу ли я на самом деле попрощаться с мальчиком, о котором мечтала, прежде чем узнать, что такое любовь?

Ужасное осознание выбивает.

Неужели уже слишком поздно?

Мягкий стук в дверь заставил меня поднять голову.

— Есть хоть слово? — Джулианна прошептала прямо с порога.

— Нет. Есть новости от Вероники? Он дома?

Она кивнула.

— Он дома.

Я улеглась на подушку.

— Хорошо.

— Он придет в себя. Постарайся немного поспать, — сказала она материнским мягким голосом.

Она исчезла в темноте зала. Гром покатился над нашим домом, громче, чем это было, поскольку началась гроза. Часть меня хотела пройтись по всем мокрым газонам в дюйме его двери, пока он слушал, но мы пошли назад — не вперед, в течение почти трех месяцев. Он был в отчаянии, и я уже начала думать, что была сломлена.

Несмотря на тяжелые мысли, мелькающие в голове, дождь медленно усыплял меня. Я мечтала об изумрудно-зеленых глазах, мягких кончиках пальцев на моей коже, и одинокой пустой комнате общежития.

Когда мои глаза открылись, я ждала облегчение или ощущения второго шанса, крошечного клочка надежды. Но дело так и не дошло.

Я перевернулась на бок, игнорируя пение птиц на ветках за моим окном, и льющиеся лучи сквозь занавески. Все, что когда-либо Уэстон говорил мне, прокручивалось в моей голове как вера, читающаяся в его успокаивающем низком голосе. Я уже скучала по нему. Моя рука метнулась из-под одеяла и взяла телефон с прикроватного столика. Я почти боялась смотреть.

Но я сделала это, и на дисплее, как я и ожидала, не было ничего. Мне стало интересно, что он делал в этот момент — если бы проснулся, если бы был занят, думает ли обо мне или нет, сожалеет ли о литье своего кольца по размеру моего пальца?

— Эрин? — позвал Сэм снизу.

— Проснись и пой, дитя мое! У нас большой день!

Часы распределились с организацией, упаковкой и покупками. Было бы неплохо, если бы упаковка отвела мои мысли от Уэстона, но чем больше я пряталась, тем больше думала о нем.

В день переезда, Сэм сложил во внедорожник Джулианны все коробки и мешки, переставляя все, по крайней мере, дважды, пока не стал доволен тем, как все уложено.

— Я не собираюсь плакать, — сказала Джулианна. — Это просто поездка на машине. Мы ездили в Стиллуотер сто раз. Это ничем не отличается. Мы просто... отвозим нашего единственного ребенка... все-таки я распла?чусь, — сказала она, ее дыхание внезапно стало прерывистым.

— Нет, это не так, — сказал Сэм, подавая ей стакан с соломинкой. — Ромашка. Сделай глоток, и подумай о том, какой блестящей станет наша дочь, и все деньги, что она заработает, помогут ей содержать тебя и меня в лучших домах престарелых.

Я ухмыльнулась.

— Ну? Это на время, детка. — Сказал Сэм. Губы Джулианны сжались в тонкую линию, когда она села на пассажирское сиденье и захлопнула дверь.

— С ней все будет хорошо? — спросила я, оглядываясь по сторонам.

— Да. А с тобой?

Я прошла несколько шагов, выходя во двор, и оглянулась по сторонам. Грузовика Уэстона не было на дороге.

Сэм помахал мне с понимающим выражением.

— Давай, милая. Пора идти.

Я кивнула, измотанная.

— Я думала, что он, по крайней мере, попрощается.

— У него еще есть время. Может быть, он придет завтра или позже. Он не останется на несколько дней.

— У меня есть ориентировка на завтра, — сказала я, открывая дверь своей БМВ.

Сэм наблюдал, как я садилась в водительское кресло. Он передвинул круглые, как панцирь черепахи, очки, вверх по переносице.

— Постарайся не беспокоиться об этом, дорогая. Лучше всего сосредоточься на учебе сейчас. Сегодня - это то, о чем ты мечтала довольно давно. Я просто хочу, чтобы ты подумала об этом.

Я кивнула.

Сэм подошел к внедорожнику и сел рядом с Джулианной. Он выехал с парковки, а затем немного подождал, пока я не сделала то же самое. Мы ненадолго остановились у знака «стоп», и затем они направились к проспекту Крайслер, поворачивая на восток.

Находясь, целый час и пятнадцать минут в машине, в одиночестве, это никак не помогало отвлечься от Уэстона. Это был день, о котором я мечтала, но все было по—другому, чем я себе представляла. Отъезд не был спасением. Это было прощание, и я не уверена, что должна была чувствовать. Радио, казалось, знало о моем настроении, и ди-джеи вносили в свой список каждый раз грустные песни. Затем бодрые композиции напомнили мне, что я не могу поднять себе настроение, что только заставляло чувствовать себя еще хуже.

Сэм рванул на стоянку общежития. Большинство парковочных мест были уже заняты, так что он параллельно припарковался рядом с деревом, я была уверена - это было нарушением. Он выскочил и велел мне припарковаться позади него.

— Они простят нас сегодня, — сказал он с ободряющей улыбкой. Она исчезла, как только он увидел выражение моего лица. — Милая, иди сюда.

Он притянул меня в объятия, а Джулианна остановилась рядом с нами.

Я посмотрела на нее: ее глаза были красные и влажные, как и мои. Я шмыгнула носом и вытерла глаза, и Джулианна сделала то же самое.

Она кивнула.

— Ладно. Мы можем сделать это.

Она опустила подбородок и похлопала по щекам.

— Это хороший день. Это великий день.

После того, как я зарегистрировалась и получила свои документы с ключом, я вернулась обратно, где родители стояли у открытого внедорожника.

— Вот так. Вот он. Этот день, — сказал Сэм, держа в руках корзину для белья, полную различных предметов до верха.

Джулиана начала хихикать, а потом и я тоже.

Я сложила две небольшие коробочки вместе, и взяла их в руки.

— Слава Богу, в кампусе есть лифт.

Джулианна фыркнула, когда подняла коробку.

— Это Беннетт — Холл. — Она улыбнулась. — Это лучшее. Бун Пикенс стадион как раз там, и у них наивкуснейшая еда.

Я улыбнулась благодарной улыбкой Сэму.

— Ты знаешь, как сильно я люблю еду.

— Это была не моя идея, — признался Сэм.

— Можешь поблагодарить маму за получение большого куша и не одного.

Я подняла свое очарование на высокий уровень, и направила его Джулианне.

— Разве я не говорила, что мы позаботимся о тебе? — сказала она, довольная собой.

— Позвольте мне отнести это, Джулианна, — послышался плавный глубокий голос из-за внедорожника. Уэстон обошел вокруг, протягивая руки. Мой желудок опустился вниз, а сердце застучало сильнее.

Джулианна поднесла коробку к нему, а потом свалила еще одну поверх этой.

— Хорошо, что ты объявился, Уэс.

— Да, мэм, — сказал он просто.

Джулианна схватила пару сумок, и последовала за Сэмом в сторону здания.

— Привет, — сказала я, мгновенно почувствовав себя глупо за мое простое приветствие.

Его глаза не выдавали чувств.

— Я еще ничего не делал сегодня. Я подумал, что буду полным хреном, если не вернусь помочь тебе.

— Спасибо, — сказала я, мой голос прозвучал тихо.