Я поморщилась. Его признание задело.

— Все продолжали говорить мне, что станет лучше—это мои соседи, мои наставники, мои родители… твои родители.

— Ты говорил с моими родителями?

— Это не имеет значения. Никогда не станет лучше. Я раньше удивлялся, как долго это будет длиться. Сейчас мне интересно, как долго я буду последним.

— Это не смешно, — сказала я.

— Я имею в виду, в Техасе. Я знал, что это будет трудно, быть там без тебя. Но потерять тебя вообще хуже.

— Это был твой выбор, — сказала я.

— Ты права. Как ты и сказала, я сделал это.

Я ерзала. Это ужасное чувство, что поглотило меня, когда он ушел, бурлило у моих ног, угрожая ползти вверх по ним.

— Ты ненавидишь меня? — спросил он.

— Я стараюсь, каждый день.

Он кивнул.

— Я тоже это заслужил.

— Ты... — начала я, уже ненавидя себя. — Ты... ни с кем не встречался в Техасе?

— Это зависит от обстоятельств. Если это заставляет тебя ревновать, и ты хочешь, чтобы я вернулся, тогда да. Если это заставляет тебя ревновать и ненавидеть меня даже больше, то нет.

— Просто скажи мне правду.

Его взгляд упал на пол и расфокусировался.

— Не мог даже заставить себя посмотреть на кого-нибудь еще в этом роде. Это заставило меня скучать по тебе еще больше, и я уже шел через ад.

— Я тоже.

— Ни с кем? — спросил он, с надеждой в глазах.

Я медленно покачала головой. Я даже не была уверена, что это было заметно.

— Эрин, — сказал он, вдумчиво, внимательно. — Что если я скажу, что облажался? Что если я скажу, что мне жаль?

— Ты уже говорил это.

Он кивнул, внимательно глядя в мои глаза.

— Что если я скажу, что я тебя люблю и мне плевать, как все будет: то ли мы друзья, снова вместе, или что-то между, неважно, как сильно я не скучаю по тебе?

— Ты еще будешь скучать по мне. Мы в четырех часах езды.

— Я просто ехал. Это ничего, если это путь, благодаря которому я увижу тебя. Эрин, — он осторожно выбирал слова. — Я все еще люблю тебя. Я пытался остановиться. Я пытался ненавидеть тебя, забыть тебя, простить тебя…

— За что? – огрызнулась я.

Его лицо вытянулось. Он выглядел задетым.

— Что любишь меня так, что я не могу привыкнуть. Ты - лучшее, от чего я когда-либо отказывался.

Я сникла, и посмотрела вниз на свои ногти.

— Мы не можем начать сначала, Уэстон, это то, о чем я думаю каждый день. Вот чего мне не хватает. Я даже не уверена, что знаю тебя.

— Мы переросли все те чувства, — сказал он с уверенностью, которую я никогда не видела в нем раньше. — Я не влюблена в тебя больше. Это было эгоистично и нетерпеливо и не о тебе.

Он опустил подбородок.

— Что если я попрошу? — Он двинулся вперед, стоя на коленях передо мной. Он коснулся моего лица, используя свой большой палец, смахивая слезы, скользящие по щеке. – Тогда у нас была простая влюбленность. Я оступился, Эрин. Я люблю тебя—без ожиданий, без требований. Черт, просто с надеждой, что ты тоже меня любишь.

Я выдохнула со смехом.

— Сэм сказал, что если ты вернешься, ты сделаешь это на коленях.

— Я буду лежать на полу, если захочешь.

Мои губы сжались в жесткую линию, когда я пыталась подавить улыбку.

— Пожалуйста? – сказал он, с отчаянием в голосе. Его два зеленых глаза исследовали мое лицо. — Эрин?

Он был так близко. Его пальцы все еще ощущались мягко на моей коже. Старые шрамы, что были забыты, не исчезли, а предупредили меня, что мужчина передо мной причинил мне боль. То, что он заставил меня почувствовать себя уродом, и я должна заставить его уйти и держаться подальше от меня.

Но эти шрамы были настолько глубоко в коже.

Под ними было мое сердце, разрывающееся на части, моя душа, и Эрин, которая может простить и улыбнуться, независимо от прошлого и боли. Защищенные части были нетронуты никем, кроме Уэстона.

— Я хочу, чтобы ты остался, — прошептала я.

Он выдохнул, так удивленно, что почти не верил, что он услышал.

— Что? — Его глаза встретились с моими, и он наклонился, останавливаясь всего в дюйме от моих губ.

— Ты слышал меня, — сказала я тихо.

— Я обещал твоему папе, что я не останусь здесь. Я снял номер в гостинице.

Я прикусила нижнюю губу, разглядывая его.

— Останься.

Он приподнял бровь, эмоции отражались на лице.

— Что будет завтра?

Я раздвинула ноги шире, притягивая его к себе, и опираясь руками о его плечи. Они были шире, чем я помнила. Я провела по рукам, пока не добралась до его пальцев, которые нежно замешкались напротив моей челюсти. Я сжала их в своей собственной, и опустила их на свою попу, не отрываясь от его взгляда.

Его губы едва касались моих, я вдыхала его дыхание.

Дыхание перехватило.

— Я просто хочу услышать, что ты все еще любишь меня. Если хочешь, Эрин... я весь твой.

— Я люблю тебя. — Мой голос был едва ли шепотом.

Его тело напряглось, прежде чем он поднял меня на руки, слепо неся в спальню. Он опустил мое тело на кровать, как будто я была невесомой. Он стоял передо мной, снимая с себя рубашку.

Когда его подтянутая грудь и накаченный живот появились в поле зрения, я знала, что он был в тренажерном зале, избегая страданий, которые он мне описывал.

Я сняла свой свитер, когда он снимал сапоги, и после я расстегнула его джинсы. Его глаза были прикованы ко мне, когда он скользнул ими вниз по бедрам, раскрывая ошеломляющую V-образную мышцу ниже.

Уэстон схватил меня за ногу, расстегнул мой высокий кожаный ботинок, и затем он сделал то же самое с другой ногой. В уголках рта прослеживалось подобие улыбки, когда его пальцы теребили подол моих черных леггинсов, стягивая их на себе, болезненно медленно.

Когда он опустился на меня, его обжигающее тело покрыло все мое тело. Он издал гортанный стон, и его глаза закрылись, а язык скользнул поверх линии моих губ. Мой рот раскрылся, позволяя ему войти, и я, молча, умоляла его наверстать упущенное время.

Его пальцы легко скользили вдоль моей чувствительной кожи, находя свой путь под моей майкой по спине, до того, как я опустилась на матрас. Одним ловким движением он расстегнул мой лифчик, одаривая мою кожу крошечными поцелуями. К тому времени он снял с меня футболку, лифчик, а затем трусики; его трусы - боксеры были единственным, что разделяло нас, не оставив простора для воображения.

Я откинулась на спину, мои руки упали на кровать, пока его рот вновь исследовал каждый дюйм меня.

— Я так скучал по тебе, — прошептал он напротив моей нежной кожи.

Я чувствовала каждый вздох и каждую улыбку, и ощущала каждое движение, которое он совершал, опускаясь ниже. Мои пальцы запутались в простынях, закрыв глаза, я умоляла его не останавливаться, и я вздохнула с облегчением, когда он сделал это.

Я распахнула двойные двери Северного корпуса. Я до боли устала, и не была уверена, что моя итоговая оценка была бы особенной, но уверена, что один-два процентных пункта все-таки стали удачей для меня.

Прогулка до Беннетт-Холла была слишком долгой, и не из-за сокрушительного ветра. К тому времени как я вышла из лифта, и не смогла пройти через дверь.

Как только я переступила через порог, то оказалась в объятиях Уэстона, и его рот оказался на моем. Его рюкзак был закрыт на молнию и лежал у двери, а мой чемодан был открыт и собран.

— У меня все еще есть там одежда. Джулианна не хотела, чтобы я возила ее туда-сюда.

— Зубная паста? — спросил Уэстон.

— Да, — сказала я, подумав полсекунды.

— Ты поедешь со мной?

Я улыбнулась.

— Таков был план, так ведь?

Он наклонился и скользнул одной рукой через ручки сумки. Затем он протянул руку ко мне. Я схватила свою сумку с кухонного стола и оглянулась на свою квартиру. Уэстон уже все прибрал, пока я сдавала тест в классе.

Когда я заперла дверь, Уэстон стоял позади, держа меня, утыкаясь носом в мою шею. Я хихикнула, и после того, когда я смогла, наконец, достаточно сконцентрироваться, то повернула ключ в замке, и мы направились вниз к стоянке.