Щупко опять осмотрела класс и улыбнулась.

— Ну, а вечером в школе дискотека. Директором приглашена вокально-инструментальная группа «Палитра».

Ребята оживленно зашептались. Название группы мне ничего не говорило, не помнил я такой. Дискотеки в школе проходили часто. Имелась неплохая аппаратура. Не концертная, как у соседней школы, но два усилителя «Амфитон» с колонками и самодельный микшер присутствовали. А группа, наверняка, со своей приедет. Так что танцы выйдут на славу. Я на дискотеку начал ходить как раз после седьмого класса. Пихнул Савина и спросил:

— Пойдёшь?

— Конечно, группа ведь будет.

Обсуждение предстоящих экзаменов перемешивалось с разговорами о группе и песнях, какие кому больше нравятся. В основном говорили девчонки. Пацаны больше молчали, но было видно, что на дискотеку пойдут.

— А давайте, перед тем, как все разъедемся на каникулы, сходим всем классом куда-нибудь? — предложила Зеленина.

— Да, это хорошая мысль, — улыбнулась Елена Михайловна, — ребята, куда сходим?

Посыпались предложения:

— В кино…

— В цирк…

Мнения разделились. Кто предлагал в театр, кто в парк Горького сходить, в зоопарк…

— А давайте в горы, — предложил Ульский, — с ночевкой.

Класс одобрительно загудел. Только Щупко нахмурилась:

— Сергей, а разве горы не закрыты сейчас для отдыха?

— Не-а, — радостно сообщил тот, — уже все туристические маршруты открыты давно. Отец недавно говорил. Ведь весна ранней была.

У Сергея отец на горных турбазах работал и мы иногда там отдыхали. А всем классом в горы сходить гораздо интересней чем, например, в кино. Помнится, в девятом и десятом часто все в горы с ночевкой ходили. То есть будем ходить…

— Куда именно пойдём? — спросил Переходников. — В какое место?

— Давайте к Чимбулаку поднимемся, — сказал кто-то с первых парт.

— Не, там народищу много и гораздо холодней, — отозвался Ульский.

— Предлагаю в сторону Алмаарасана, вверх по речке подняться, — предложил Савин. — Красивое место. Там даже водопадик есть небольшой.

— Ребята, ребята, надо будет ещё взрослых с нами позвать, — поднялась Щупко, — а то за всеми вами я одна не угляжу.

— Я папу попрошу, — сразу сказала Толина.

— А я брата…

Набралось чуть ли не с десяток взрослых, которые, правда, пока не знали, что они в горы пойдут, но из десятка-то найдётся пара, которая согласится сопровождать нас в походе. Далее обсуждали, кто что берет и сколько. У кого есть палатки, спальники, котелки. Сколько каждому надо взять продуктов, что обязательно не забыть ложку, кружку, тарелку. Чаю и сахару немного. Ульский предупреждал всех, чтобы брали теплые вещи обязательно, а то по ночам прохладно.

Только утрясли все вопросы по походу, как прозвенел звонок. На перемене я показал записку Олегу.

— Как думаешь, кто писал?

Савин долго её рассматривал, пожал плечами, потом понюхал.

— Ты ещё на вкус попробуй, — рассмеялся я, — ну что узнал почерк?

— Кто-то из девчонок, — опять пожал плечами друг.

— Ясен пень! Сам уж догадался.

Олег отдаёт мне записку, и хмыкает:

— А я тебе, Серж Эльмс, завидовать начинаю…

— Чему завидовать-то?

— Вниманию к твоей персоне.

— Ну, так соверши чего-нибудь эдакое, — хмыкнул я, — и на тебя обратят внимание.

А про себя пробурчал — нужно мне это внимание, сидел бы тихо и не высовывался.

Перемена пролетела быстро. Мы только и успели дойти до кабинета математики. В классе я присматривался ко всем девчонкам, но по их поведению так и не определил — кто же записку написал. Единственный взгляд был от Марины. Ну, с ней понятно, а вот с остальными… а если это Зелениной записка? Может она, помня мои исправления в её прошлых посланиях, попросила написать подружку? Пристально посмотрел на её соседку по парте, Ольгу Морозову. Та, почувствовав чужой взгляд, обернулась. Я тут же переключился на стенды с портретами известных математиков и вид сделал, что внимательно изучаю лицо великого Эйлера. Но боковым зрением продолжал наблюдать за первой партой. Ольга, косясь на меня, что-то Маринке прошептала. Ага, вот и Зеленина обернулась. Уверенность в предположении укрепилась. Надо будет как-нибудь в тетрадь Морозовой глянуть, почерк сличить.

Сразу после звонка, в класс зашла Щупко.

— Ребята, — сказала она, — Василий Владимирович сейчас занят. Посидите этот урок тихо, хорошо? Класс дружно закивал. Завсегда гораздо интересней сидеть просто так. Выходя, Елена Михайловна бросила взгляд на последнюю парту, то есть на нас, покачала головой и вышла. Интересно, чего это она? Глянул на Савина. Тот весь смущенный в сторону смотрит.

— Так, — пихнул я Олега, — колись, что в учительской было? Как всё прошло? Рассказывай.

— Да несколько раз стихотворение пришлось повторять. В первый раз рассказал, так англичанка рот раскрыла и сидит, на меня смотрит, потом говорит — повтори. Ну, я ещё раз прочел, а она говорит — в первый раз Онегина в таком оригинальном переводе слышу. А у меня спрашивает — не Вязов ли это тебе дал? Короче, я ещё раз пять стих на «бис» прочитал, перед всеми учителями. Они не все сразу в учительскую заходили…

— Вот ты и отличился! — говорю, а про себя подумал — затихарился, называется.

— Отличился, — пробурчал друг. — Ладно, хоть двойку исправил.

В классе стоял тихий гул. Девчонки опять стянулись к первым партам. Пацаны, тоже собрались в кучки. Переходников с Ульским договаривались насчет палатки — какую лучше взять?

— Серёг, я тут верёвки надыбал, — зашептал Савин, — настоящей, альпинисткой. С собой возьму.

— На кой она нужна? — хмыкнул я. — Горных козлов арканом ловить что ли?

— Причем тут козлы? Привяжем к какой-нибудь толстой ветке и качаться будем. Знаешь как здорово!

— А-а-а, понятно…

Качаться он будет. Тарзан, блин. Так до самого звонка и обсуждали предстоящий поход в горы.

Кабинет физики был напротив математического. Рядом с последней партой, стоял шкаф, набитый разными приборами для лабораторных работ. Я изучил его содержимое и пихнул друга локтем:

— А у тебя какая оценка по физике?

— Трояк с двумя плюсами.

— Не хочешь поднять оценку?

— Нет, я уже практически на каникулах.

— Ещё контрольные, — напомнил я.

— А, — махнул рукой Олег, — что эти контрольные? Лебеда…

Одновременно со звонком в кабинет зашел Коротов, сразу с порога сказав: «садитесь». Встал у стола, оглядел класс.

— Завтра будет линейка, прозвучит последний звонок. Но вы ещё немного в школе задержитесь. Мы решили, что шестым, седьмым и девятым классам будет лучше провести контрольные работы сразу после линейки. Зато уже послезавтра у вас настанут полноценные летние каникулы. А восьмым и десятым классам ещё предстоит сдавать выпускные экзамены. Вечером того же дня будет дискотека. Кто желает… впрочем, Елена Михайловна, вам, наверно, рассказала об этом?

Ребята дружно закивали.

— Тогда сейчас, кто хочет исправить оценку по физике, прошу к доске.

Руку подняли несколько учеников, в том числе я. Коротов сразу вызвал меня.

— Вязов, хочешь годовую оценку по физике повысить?

— Конечно, хочу, Василий Владимирович.

— Ну, тогда выходи отвечать.

Я вышел вперед и, в ожидании вопроса, посмотрел на учителя. Коротов встал из-за стола и подошел ко мне.

— Помнится, Сергей, ты в электрических цепях плавал, — сказал он. — Расскажи-ка закон Ома для участка цепи.

Облегченно вздохнул, так как закон Ома я знал, причем полностью. Как-то спорили с друзьями по какому-то электрическому поводу, вот и проявил интерес к этой теме, и не только к ней. Видно, все, когда-то прочитанное в интернете, отложилось в памяти, поэтому я знал что говорить.

— Закон Ома, — начал уверенно отвечать, — это физический закон, определяющий связь между электродвижущей силой источника или напряжением с силой тока и сопротивлением проводника. Экспериментально установлен в 1826 году, и назван в честь …