М-да, та жизнь кажется какой-то бледной по сравнению с этой. Сплошной аттракцион с мощным выделением адреналина. Даже когда сплю.

Однако я узнал свою квартиру в Нижнем Новгороде. И как такая орава в тридцати восьми метрах разместилась? В тесноте, да не в обиде? И сколько я зарабатываю, чтобы большую семью содержать? Должно быть хорошо. Может, я композитор или музыкант, но точно не бизнесмен, не моё это. Жаль, что сон недосмотрен, а то точно бы знал — по какому пути идти.

Ладно, пора подниматься. Повернулся, спустил ноги на пол, поморщился. Действительно, будто уголь вчера разгружал, а не на гитаре играл. Все болит и не хочется ничего. Завалиться, что ли, и еще поспать? Можно утреннюю зарядку пропустить один раз, подумаешь не сбегал и причина есть — устал. Хотя… нет, с таких мелких причин и начинается большая лень, так что надо вставать и бежать на спортгородок.

Солнце уже выглянуло из-за гор и теперь весело пускало зайчики от множества окон. Я припустил привычным маршрутом, радуясь утренней свежести. Сквозь кроны деревьев на дорогу падали солнечные лучики, а утренний птичий щебет мне что-то напоминал. Даже на шаг перешел, прислушиваясь. Все птахи, как сговорясь, чирикали очень знакомый ритм. Но мелодия никак не вспоминалась.

— Тара-тарам, тара-тара-тарарам, — начал подпевать я, — там-там-там-там-там-там…

Но ничего на ум не приходило. Видно все музы после вчерашнего отрыва на дискотеке, вместо меня, остались досыпать в постели.

На спортплощадке никого не было. Интересно, Тихомиров уже был тут, или ещё нет? Раз я почти весь путь прошел пешком, гадая — что за мотив чирикали птахи, то тогда можно пробежать по стадиону кружок, чтобы лучше разогреться, а там и дядя Миша появится. Интересно, почему Тихомирова нет? Может, случилось чего? В голову полезли нехорошие мысли. Не привиделись ли опять погибшие друзья, и не сорвался ли дядя Миша? Не запил ли опять?

А чего это я тут надумываю всякую дребедень? Может, он просто не смог, потому что на работу устроился, например. Или ещё какая-нибудь уважительная причина. Мало ли ещё причин? Огляделся и обнаружил, что задумавшись, пробежал мимо турников и решил ещё кружок сделать, в максимальном темпе. Затем походил вокруг турников, восстанавливая дыхание, заодно оглядывая окрестности. Никого. Обалдеть! Из всего микрорайона зарядкой занимается один человек. Надо Савина на утренние пробежки подбивать, а то «трудовая мозоль» быстрей вырастет, да и в компании веселее. После турника на рукоход, потом на лавку качать пресс. Затем растяжка до невыносимой боли. Тяжело в учении, как говорится в пословице. Ещё бы удары по-отрабатывать. Жаль, тут макивары нет, или груши боксерской, хотя бы. Принялся наносить удары ногой по стойке турника, стараясь ударить выше. Что интересно, боли в паху нет. Значит — хорошо растянулся.

Наконец мышцы начали гудеть. Можно бы ещё позаниматься, но скоро оговоренное с Савиным время, пора домой. Напоследок качнул пресс на рукоходе, затем сделал уголок, отсчитал минуту, и, довольный результатом, побежал домой.

— Иди сразу в душ, спортсмен, — услышал голос мамы из кухни, как только в квартиру зашел, — потом завтракать.

После душа я уминал вкусную яичницу с луком и помидорами.

— А папа где?

— На службе, — вздохнула мама, — опять вызвали.

М-да, как изменилось все. В это время мы должны были уехать в Нижний Новгород, а тут …

Надеюсь, все у нас уладится, и мне удастся решить все проблемы.

— Чем сегодня займешься? — спросила мама, наливая мне чай.

— Я и Олег в город съездим. В «Динамо», котелок купим, да погуляем немного.

— А, это для похода? — спросила мама и достала из серванта кошелек. — Вот десять рублей, хватит, надеюсь?

— Хватит. Если что, у меня ещё мелочью пара рублей осталась. — Помню, котелок стоил около пяти рублей, так что хватит и на него и на погулять.

Пока ждал запаздывающего Савина, обещавшего зайти за мной, на гитаре подбирал тот мотив, услышанный у сквера. Опять ничего не выходило. Сыграл «Облади-Облада», «Алешкину любовь», и только потом, убедившись, что навык не пропал, а просто никак мотив вспомнить не могу, принялся перебирать струны, напевая под нос «Мой конь», пока не существующей группы Любе. Когда закончил, то обнаружил в дверном проёме маму и Савина.

— Здорово! — выпалил Олег.

— Сереженька, может гитару купить тебе? — спросила мама. — Хорошо играешь, мы заслушались даже.

— Успеется, мам. Пошли, Олег, — сказал я, злясь на себя. Нечаянно засветил песню любимой группы. Не хотел же плагиатиться на наших исполнителях.

Когда увидел подходящий автобус, то чуть не вскрикнул от удивления. Это был ЛИАЗ, четверть века такой не видал. Хотя и новый на вид, но все равно он казался мне выходцем из прошлой эпохи. Входил в него осторожно, как в раритет. Вид билетного аппарата умилил. Просто раньше было — сам подошел к кассе, бросил в прорезь пятикопеечную монету, повернул ручку и оторвал один билет. Хоть в автобусе были свободные места, и ехать надо было прилично, мы все равно прошли на заднюю площадку и встали у заднего окна, тут удобно стоять и смотреть на убегающую дорогу. Я любил ездить именно тут. Автобус плавно тронулся, начало мягко покачивать. Лепота!

— Чего это у тебя такое счастливое лицо? — спросил Савин, облокотившись об поручень.

В ответ пожал плечами и улыбнулся. Как объяснить Олегу мое состояние? То, что я сейчас чувствую себя едущим в центр города на автобусе, который будто машина времени, погружает меня в прошлое все глубже и глубже. Тут Савину надо объяснять сразу всё, с самого начала истории. Но не поверил бы он в моё попадание из будущего. Так что я лучше помолчу.

ЛИАЗ весело катил по проспекту, а я с интересом смотрел в окно. Мелькали знакомые с детства остановки: «Алмагуль», «Университет», «Весновка»… они совсем другие, как недавно видел, когда из аэропорта на Савиновской машине ехал, но они сейчас мне больше нравятся. Такими, как сейчас.

На остановках выходили и входили пассажиры. Водитель внятно объявлял название следующей остановки, дразня мою память, а я мысленно торопил его: «давай быстрей, вези туда».

— Следующая Виноградова, — раздается в динамике. Это остановка наша.

До магазина спортивных товаров «Динамо» предстояло идти пешком, так как около него автобусных маршрутов не проходило, но находился он недалеко, всего пара кварталов по улице Советской. Сам магазин — обычная стекляшка, занимающая первый этаж жилого дома. Мы вошли внутрь и я с интересом осмотрелся. Первое впечатление не такое, как в том гастрономе. Налево обувной отдел и одежда всякая, спортивной направленности, направо прилавки с всякими мелочами, типа эспандеров, гантель, хоккейных клюшек, лыж, прочие спортивные и туристические товары. И главное — все смотрится. Не так, конечно, как в будущем, но вполне прилично. Когда-то тут я покупал себе кимоно, когда начал плотно заниматься самбо, тут же выбирал кеды и спортивные костюмы нашего производства, маску и ласты, удочки и блесны…

У одного прилавка, что рядом с вещевым отделом толпились люди.

— Что-то тут продают такое, — сказал Олег, — посмотрим?

Мы подошли ближе. Оказалось тут очередь за кимоно. Вот это номер! Только об этом думал. Савин что-то подсчитал в уме и двинул меня локтем.

— Давай купим?

— На кой?

— Для занятий карате, конечно!

— Эко как! — удивился я. — Думаешь, надел и сразу крутым стал?

— А че? — обиделся Олег. — Можно начать, удары там всякие…

— Ты лучше утром, пораньше вставай, — прервал я Савина, — и зарядку делай. А то скоро «трудовая мозоль» вырастет.

Тот непонимающе захлопал глазами.

— Какая ещё мозоль?

— Живот, — улыбнулся я, — вот такой.

И, как помнил, примерно показал размер будущей объемной части тела друга.

— Ну тебя, — оттолкнул меня Олег, — не будет у меня никакого живота.

— Ага, — усмехнулся я, — если меня не послушаешь. Ладно, пойдем котелки смотреть.

И мы пошли вдоль прилавков. Я задержался у стойки с лыжами. Провел рукой по деревянной лакированной поверхности. Пластиковых лыж в продаже ещё долго не будет. Много чего не будет. Но ездить мы учились именно на них. И ломали их много, так как горки тут ог-го-го! Крутые. Санок порой на сезон не хватало, не то, что лыж. А клюшки? Я даже взял одну, рассматривая. «Динамо» — написано на боку. В Нижегородской области делают, кстати. Тоже ломали пачками.