— О, — воскликнул Савин, — Евгеша опять байки травит.

Да, Женька любил рассказывать истории всякие, да и приврать при этом. То рыбину он поймал огроменную (размаха рук не хватит), то вот такая собака за ним гналась (не меньше Баскервильской, даже больше), то на велосипеде большой овраг перелетел (на скорости сто километров в час), или ещё что-то невообразимое выдумает. Незабываемые впечатления, помноженные на богатое воображение, плюс язык без костей… под окончание школы он прозвище получил — барон Мюнхаузен.

— По-ходу, что-то про полеты врет, — пробормотал Олег, — вон как руками машет…

Стараясь как можно дольше не попадаться на глаза, по самому краю площади прошли к нашим. Из-за спин услышали развязку невероятной истории Переходникова:

— … как гавкнет! — выпучив глаза, повествовал Женька. — Я со страху на тополь как взобрался, до самой макушки…

— А потом как полетел… — продолжил Олег и, сняв свой рюкзак, бросил в общую кучу.

— Почти… — автоматически кивнул Переходников и обернулся, увидев меня, заорал на всю площадь:

— Вяз пришел!

— Тихо ты! — Поздно, к нам развернулись и…

— О-о-о, — раздалось со всех сторон.

— Ну, Серега, держись, — хмыкнул Олег.

Гул на пришкольной площади стих, со всех сторон к нам начали стягиваться ребята. С таким видом, что я захотел, как Переходников, на самый высокий тополь забраться. Тополей не было, так что скинул свой рюкзак и, на всякий случай, загородился им. Черт же меня дернул тот спор начать. Просто повесил бы гитару на стену и все. А потом ещё дал себя уговорить на дискотеке… и о чем я думал?

Образовалась плотное кольцо из ребят и каждый руку тянет.

— Вяз привет! — Это Расулов.

— Здорово, Серега! — Бердников сбоку протиснулся.

— Здравствуй, Сережа, — улыбается Смольнякова.

— Привет…

Мне отдавили ладонь и чуть не оторвали руку. Абсолютно всем хотелось поздороваться. Я тряс очередную ладонь и отвечал на вопросы.

— Нет, в «Палитре» играть не буду.

— … и выступать тоже. Какие концерты, вы чего?!

— Нет, гитару не взял. Почему? Да не моя она…

Сдалась им она. Музыку можно и по магнитофону покрутить. Вон, аж пять штук с собой взяли.

— Нет у меня гитары, — говорю, — а без неё петь не буду.

— Нет инструмента? — слышу голос Расулова. — Найдем.

— Гитару! — орет «Мюнхаузен». — Где гитара? Сюда её!

Обнаруживаю, что Савин из школы выходит (как только исчезнуть успел?) и несет… м-да и где Олег её откопал?

— Вот, — протягивает он инструмент, — держи. И не говори, что играть не будешь.

Я посмотрел на гитару. Оп-па!

— Постой, это же твоего отца. Как он тебе разрешил-то?

— Никак, я тайком упер. Прихватил, когда за хлебом побежал и в школе у Василия Владимировича в кабинете оставил. Хотел сюрприз сделать.

— Угу, сделал. А от бати сюрприза не боишься?

— Искусство требует жертв! — хмыкнул Олег. — Короче …

— Играй, — раздалось со всех сторон.

Взял несколько аккордов, проверяя настройку, спросил:

— Что играть?

— «Скучаю». — Это девчонки.

— «Облади» играй! — кричали пацаны.

Были и другие пожелания, но большинство просило сыграть хиты прошлой дискотеки. Первой сыграл «Облади-Облада», правда на акустической ТАК как вчера не вышло, но ребята остались довольны. Следующей сыграл «Скучаю», потом девчонки попросили «Алешкину любовь»… не в поход идем, а концерт выездной. Музыкальный тур, блин, по горам.

— Ребята, внимание! — раздалось от дверей школы, когда я закончил очередную песню. Там стоял Коротов, завуч Михайлова, Щупко и… Витя. М-да, похоже, у них все серьезно. Запал руководитель «Палитры» на нашу классную. На крыльце ещё взрослые стояли. Наверно родители, что согласились ехать в горы с детьми.

— Ребята, — повторил Василий Владимирович, — песни можно слушать и слушать, но автобусы пришли. Не будем людей задерживать. Сейчас встаём, забираем свои вещи и обходим здание. Организованно. Там садимся в автобусы по классам.

Организованной, но все-таки толпой, мы пошли за школу, где нас ждали автобусы.

Семь ПАЗиков стояли вдоль обочины.

— О! — Вырвалось у меня. Таких ПАЗиков не видел давно, с верхними окнами, похожими на иллюминаторы…

— У-у-у… — разочарованно протянул кто-то.

— А ты икарусы ожидал? — ответили из толпы.

— А влезем?

— Влезем.

Подразумевалось, что на каждый класс — по автобусу, но народу пришло мало, все-таки не всем ребятам родители разрешили в горы с ночевкой идти. С нашего класса семнадцать человек, в других не больше половины, а то вовсе меньше десятка.

Разместились все, даже место осталось, правда, на свободные сидения сумки и рюкзаки положили, а скатки с палатками, особо не заморачиваясь, в проходах свалили. Савин застолбил для нас заднее сидение. Рядом расположились пацаны. Девчонки и взрослые впереди расселись.

— Чего ждем? — осведомился Переходников.

— Что-то решают, — сказал Савин, показав назад.

Директор о чем-то с водителями совещался. Это чтобы не гнать полупустые автобусы, решили пару освободить. Коротов прошел к двум последним автобусам и вывел из них ребят. Вся эта толпа устремилась вперед и постаралась влезть в наш, но пропустили только пятерых, остальных разместили в других ПАЗиках. Я увидел, что к нам пробирается Кигаев и Расулов. Ильяс и Алдар переложили рюкзаки с сидений напротив, скинули свои и уселись, положив ноги на тюки. Мне тут же сунули гитару.

— Играй!

— Что? Опять «Облади»?

— Нет, что-нибудь другое, но веселое.

Веселое, значит, веселое. Сыграю шутливую песенку, под всеобщее настроение. Внутри меня хмыкнул хулиган. На дискотеке он возникал не сильно, зато теперь, похоже, оторвется. А что, можно наконец и расслабиться. Забыть о проблемах, прошлом, или о будущем, побыть самим собой. То есть подростком, как все мои одноклассники.

Играю маленькое вступление на пару аккордов и пою:

— Кверху жопой. — Пропели ребята хором и засмеялись.

— Сергей, Сергей Вязов! — громко сказала Щупко, повернувшись. — Как так можно? Пой, конечно, но без всяких поп.

— А как же без них-то? — хихикнул Переходников, и все засмеялись.

Классная посмотрела на всех строго, смех стих только после того как Виктор встал.

— Ребята, тихо!

— Сергей, просто не пой эту похабщину.

— Ладно, Елена Михайловна, эту не буду, — кивнул я. Затем взял пару аккордов, вспоминая что-нибудь подходящее, но как назло все песни, что приходили на ум, были подобные «Топай-топай».

— Чингачгука спою, — наконец решил я.

Хотя, эта песенка тоже из разряда хулиганских, и тоже с матюками, но их я заменю благопристойными синонимами, как и пел ещё тогда, в «приличных компаниях».

Народ сразу задвигался. Пацаны заулыбались, большая часть них знала слова. Вновь короткое вступление и я начал:

Подпевать мне начали уже с середины куплета.